Кидалы в лампасах - Сергей Донской

– Язва – это само собой. – Олег возбужденно хохотнул. – Парень на стену готов лезть от боли, а тут еще аппендицит привязался. Ему не позавидуешь.

– А понос этого твоего товарища не одолевает?

– Понос… Понос?.. При чем тут понос? – Он снова взглянул на часы. – Да, ты, пожалуйста, не забудь напомнить охранникам, что я с сумкой, не то примут за какого-нибудь воришку – и в кутузку.

– А что, очень даже может быть. – Лариска захихикала, скаля свои попорченные сладостями зубы.

Олег тоже осклабился и повторил, не снимая улыбчивую маску с лица:

– Звони, котик. Мне действительно некогда.

Пока она говорила по телефону, он стоял рядом, держась за ее левым плечом, а как только трубка легла на место, коротко взмахнул выхваченной бритвой: раз, другой, третий… Несколько секунд Лариска стояла неподвижно, лишь кровь струилась между ее пальцев, которыми она обхватила шею. Потом она посмотрела ему в глаза и издала жуткий хрипящий звук, который иногда можно услышать в испорченных водопроводных трубах:

– Грл-л-л?

Олег попятился, бормоча:

– Ну-ну… Все в порядке, что ты… Не надо кричать…

– Бла-бла-аа…

Захлебывающаяся собственной кровью Лариска никак не хотела падать, продолжала топтаться на месте, сипя и булькая, как будто непременно желала сказать нечто важное напоследок, а о чем им теперь было говорить? Зачем?

– Прекращай это, – взмолился он, пытаясь избавиться от бритвы. Ручка липла к ладони, бритва никак не желала закрываться, пришлось изрядно повозиться, прежде чем она исчезла в заранее приготовленном пакетике, а когда это наконец произошло, Лариска мягко осела на пол. Взглянув на нее, Олег сразу понял, что лучше бы он этого не делал. Зияющая на ее горле рана походила на второй рот, разинутый в немом крике. Ярко-красная кровь не просто текла оттуда, а выплескивалась судорожными толчками, разливаясь вокруг сидящей на полу девушки маслянисто поблескивающей лужей. Зато ее широко раскрытые глаза совершенно утратили прежний блеск. И веснушки с кожи почему-то исчезли, даже на тех участках тела, которые не были перепачканы красным…

Вагон тряхнуло. Олег, намеревавшийся перевернуться с боку на бок, застыл в неудобной позе, опасаясь, что его вот-вот вывернет наизнанку. Прямо на столик с разложенной попутчиками снедью, на их макушки, покачивающиеся внизу. Впившись ногтями в ладони, он опрокинулся на спину и уставился в багажную полку над собой, сосчитав сперва до ста, потом еще до пятидесяти. Тошнота отступила, сменившись потоками пота, такого обильного, что через минуту футболка Олега промокла насквозь, хоть выкручивай. «Ничего, пот – это не кровь, – сказал он себе. – Ради заветного куша можно и попотеть».

Совершенно верно, бла-бла-бла…

Вот чего ему хотелось меньше всего, так это слышать булькающие Ларискины реплики. Окаменев лицом, он наугад раскрыл купленную на вокзале книгу и, примостив ее на поднятых коленях, стал вникать в смысл написанного. Действие происходило в русской бане, где некто Степан хлестал прутом какого-то князя и непонятно чью бабу по имени Акулина. Она, эта Акулина, оказалась заправской гимнасткой, поскольку, подставляя под удары зад, умудрялась при этом тереться о бедра князя и одновременно тискать плечи Степана. Более того, через пару абзацев в бане возник оцепеневший от неизъяснимого блаженства Борюсик, придавленный к горячему полку молодым, полным сил и жажды жизни телом девушки, которую видел впервые. Откуда взялись эти двое? С луны свалились?

Совершенно запутавшись в хаотичных действиях участников банной оргии, Олег захлопнул книгу и сунул ее на багажную полку, твердо зная, что читать ее не станет ни за какие коврижки. Фотографии автора на обложке не было, но представить его было несложно: наверняка немолодой, наверняка кудрявый типчик, скорее всего, при интеллигентной бородке и в старомодном барском халате до пят. В этом халате он и строчит свои романы, воображая себя тем самым князем, которого хлещут по заднице то прутом, то веником. Здоровье после подобных переживаний у писателя наверняка слабое и половая потенция ни к черту, но это его личные проблемы. У Олега своих – полон рот.

Горестно вздохнув, он перевернулся на живот и, упершись подбородком в подушку, стал смотреть в окно. Кусты, деревья, почерневшие телеграфные столбы, щебенка. «Все беды русского человека от таких вот унылых пейзажей», – решил Олег. Глазу не за что зацепиться. Совсем другое дело, когда перед тобой разворачивается панорама Средиземноморского или океанского побережья – пальмы, белый песочек, подтянутые девчонки в трусиках-тесемочках. Все как одна загорелые, все блестят, как спермой смазанные, и ни одной веснушчатой, вот что приятнее всего. Когда он, Олег, очутится на одном из подобных пляжей, он первым делом сведет знакомство с парочкой таких блестящих красоток и устроит себе праздник для души, без всяких прутов и веников. Нужно лишь добраться до Гудермеса и по-умному произвести обмен генеральского компьютера на доллары.

Кого-то интересуют военные операции штаба Северо-Кавказского военного округа, а у него, у Олега, другие запросы. Ему наличные подавай, да побольше. Плевать ему и на генерала Конягина, и на всяких там Шамилей Басаевых, с которыми тот якобы воюет. У него своя собственная операция, многоходовая.

Задолго до своего последнего визита к Лариске Олег вышел через знакомых на представителя чеченской диаспоры в Москве и осторожненько намекнул на возможность заполучить сведения, интересующие свободолюбивых сынов гор. Встреча состоялась в ресторане. Чеченец, то ли владелец казино, то ли бандит – кто их нынче разберет, – выслушал туманную речь собеседника с непроницаемым лицом, закинул в рот маслину и молча удалился, но утром следующего дня Олегу позвонили и, не тратя времени на пустопорожние разговоры, продиктовали ему номер мобильного телефона какого-то Беслана.

Ох, и помотал же тот Олегу нервы! Надменный, упрямый, как горный баран, Беслан для начала сбил цену генеральского компьютера втрое, а потом заявил, что обмен должен быть произведен на его территории.

– Что за территория? Как вас найти? – спросил Олег.

– Ты до сих пор не догадался? – удивился Беслан. – Приедешь в Ичкерию. Здесь встретимся.

– Нашли дурака! – нервно хохотнул Олег. – Кто в вашу Ичкерию попрется?

– Ты. Хочешь жить – приезжай. Не хочешь – оставайся дома. Тебя найдут. Скоро.

– Эй, что за дела? Мы так не договаривались!

– Договаривались, – холодно возразил Беслан. – Ты сказал, что продаешь товар. Я сказал: покупаю. Держи слово, если ты мужчина. Иначе плохо будет. Очень.

– Но…

– Перезвонишь не позже чем через сутки. Скажешь, когда тебя встречать и где. Деньги готовы, расчет на месте. Все.

В трубке заныли сигналы отбоя.

Почертыхавшись, Олег принялся лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию. Отказываться от сделки нельзя, ехать в Чечню на машине – тоже. Там на каждом километре блокпосты понатыканы, а между ними разбойники с большой дороги шастают – прирежут и не спросят, как звали. Пришлось срочно звонить в железнодорожные кассы, наводить справки. Поездка в город-герой Грозный отпадала сама собой – составы туда ходили только один раз в неделю, все билеты были разобраны на два месяца вперед. Оставался единственный вариант: поезд сообщением Москва – Гудермес. В нем-то теперь Олег и ехал, снова и снова прокручивая в голове предстоящую комбинацию.