Секс в Мегаполисе - Стефка Модар

Вскоре разговор пошёл ни о чём. О всякой ерунде.

У соседа появилась возможность рассмотреть симпатичную попутчицу. Она располагала к общению, была вежливо предупредительной, даже достаточно серьёзной. И как зачастую бывает в таких поездках, мужчины, освобождённые от каких-либо обязательств по отношению к своим жёнам дерзали включить обаяние, чтобы понравиться прекрасному полу по максимуму. Стимул: «Дорожный роман».

Всё это бросалось в глаза, лишний раз, подтверждая закономерность поведения в поездках. Так находясь в своей «тарелке», сосед старался внушить доверие своей собеседнице. Таким образом зацепить её внимание, понравиться.

Во время их непринуждённого разговора мимо них прошла пассажирка того же вагона. Остановившись, та заглянула в купе. И как не в чем не бывало, стала кокетничать с мужчиной, приглашая того чуть позже заглянуть и к ней в купе. Вероятно, что они были знакомы. Скорее всего, по базару. Женщина, судя по ней, была из челноков. Полупьяный вид и завышенная самоуверенность подчёркивали в ней «Мадам Брошкину». В её адрес была отпущена грубая шутка, обещающая заглянуть к ней на огонёк. Но уже, когда женщина исчезла из поля зрения, мужчина поспешил оправдаться перед своей соседкой, мимоходом поясняя, что женщина ему надоела в прошлый раз, когда он был в Москве.

Со стороны казалось, что тот хотел выглядеть в глазах Елены выше всего того «базарного» в нём. Она ему явно все больше и больше начинала нравиться.

Человек всегда хочет быть лучше, «чище», особенно когда в чем-то «грязноват». Он предъявлял заявку на интеллигентность. А почему бы и нет?! Это по большому счету даже хорошее стремление «быть человеком с большой буквы». На время оно облагораживает претендента на данные внутренние и внешние качества. Тот и впрямь растёт в своих собственных глазах.

Так периодически заходя к соседке, мужчина, подсаживаясь к ней, скрашивая её одиночество в полной темноте, участливо интересовался: «Как она в своём одиночестве? Уютно, ли?»

Честно говоря, ей было страшновато в этом пустом и неосвещённом вагоне.

Ночь всех склоняла ко сну, одинокие пассажиры незатейливо устраивались на ночлег, кто как мог.

Елена лежала на своей нижней полке, молчаливо всматриваясь в темноту, думая о своей младшей дочке Олесе, думая: как она там? Справляется, ли с ней старшая дочь? Но даже здесь в полной тишине Елена не могла спокойно подумать о своих дочках, её периодически отвлекал скрип сорванной с петель двери.

Это действовало на нервы, ужасало неизвестностью, нагнетало страх. В голову лез один негатив.

Проходящий мимо сосед в очередной раз справился: не боится ли она полного одиночества во мраке ночи? На что Елена, игнорируя вопрос, промолчала. Это дало повод заглянуть внутрь купе и завязать беседу. Спланированный шаг «Дон Жуана». Он явно уверенно шёл к какому-то результату. Совокупность последовательных действий была налицо.

Его поведение было всё в той же вежливо предупредительной форме, в голосе отмечалась забота и опека. Это дало право чувствовать себя «героем». Он уже самоутвердился в своих собственных глазах, думая, что такие позиции занимал и в глазах соседки. Она же с ним была просто вежлива, впрочем, как и со всеми окружающими, не грубить же всем.

Так в боевом настроение мужчина попытался сделать своё наступление в завоевании девушки, при этом недооценивая своего «противника». Им была поставлена определённая цель: добиться её полного расположения. Он считал, что маленький «Порт-Артур» взят без какой-либо капитуляции. Подходя к ней таким маневром, был уже в предвкушение своих мужских иллюзий. Как ни странно, Елена, серьёзно оценив ситуацию, поняла, что та её не пугает, так как уже имелся опыт столкновений в поездках с подобными кратковременными знаками внимания в лице «дорожных ловеласов». Кроме, как призрения больше ничего не было в её ответных реакциях. Ведь это было слишком банально, а в каких-то случаях даже и нагло. Кажется, что так было и на этот раз. Повышенный интерес к ней привносил разочарование. Лишний раз, столкнувшись с низменными чувствами в людях, ощутила во всём этом запах «грязи».

Принимая: всё как есть, она решила посмотреть, что же будет дальше. Сидя в полной тишине, она спокойно смотрела на пришельца, следя за его последующими действиями. Это в какой-то мере ему придало чувство уверенности. Он начал уверенно раздеваться. Во тьме при редких бликах огней, пробивающихся через грязное стекло окна Елена заметила его дикую улыбку. Это было уродством. Однако это ему не мешало. Мужчина, ощутив себя самцом, шёл к вершине поставленной задачи.

Наконец раздевшись, предстал в полном неглиже. По всей вероятности, считая себя «божественным созданием» в своей неотразимой мужской красоте, чуть, ли не Аполлоном. Он был просто уверен, что повергает собой молодую женщину. Вид голого мужчины показался до такой степени смешным, что Елена, не сдержавшись, рассмеялась, тем самым сконфузив непрошеного гостя. Тот стоял в полном непонимание. Она выговаривала свои слова, как приговор. Говоря с сарказмом:

– Да неплохо выглядите! – осмотрев с ног до головы, вспрыснув, добавила, – но, а теперь оденьтесь! На вас смотреть холодно!

Тот покрылся холодным потом, буквально через пару секунд его бросило в жар. Отчего заскрежетал зубами. Он был зол. Что-что, а вот такого явно не ожидал.

Кажется, проиграв на большой скорости сложившаяся ситуацию, тот тут же начал что-то выкрикивать на родном языке, скорее всего проклятия, так как менялся в лице: от испуга до ненависти, всё также зло скрежетал зубами. Поспешно одеваясь на ходу бросая во все стороны слюну, поспешно выбежал.

Только после всего этого Елена прочувствовала, и сама всю ситуацию. Ведь всё могло бы кончиться трагично. Однако усмехнувшись, хмыкнув, прогнала набежавшие мысли прочь. Остановившись на одной: «Хорошо, когда хорошо заканчивается». Тем не менее, не смогла окончательно уйти от мыслей. Оставшуюся дорогу провела в напряжение, ожидая возможных последствий. Внутренне собравшись в кулак, убеждая себя, что ничего страшного не произошло, гнала от себя любые негативные мысли.

До прибытия в Москву оставался час. По отдельным купе сновала проводница, принимая постельное бельё. В вагоне чувствовалось немое оживление.

Неожиданно в купе Елены появился «горе ловелас» стоя перед ней, потупивши взгляд. Как-то скомкано, глухим надтреснутым голосом он произнёс слова сожаления. Таким образом, принося извинения. Если честно, Елена не испытывала к нему ненависти. Мужчина был слишком ничтожным в её глазах. Банальность дорожных «Дон Жуанов» только подпитывала чувства брезгливости к мужскому полу. В очередной раз, подтверждая саму сущность мужской плоти, не иначе как «самцов», тем более вырвавшихся на свободу.

Наконец появились первые очертания Москвы.

Поезд прибыл на Павелецкий вокзал. Пассажиры выходили с чувством тревоги, вновь попадая в неизвестную среду.

Столица как никогда была перенасыщена мыслями и чаяниями гостей.

Страх – это была первая волна, окутавшая с ног до головы приезжих. Вторая волна – хаоса.