Приключения Пульхерии в виртуальном мире - Михаил Александрович Самарский

– Петрович, ты красава! – выкрикнул Илья Новиков.

– Петька, да ты у нас Цицерон, – заметила Настя Пичейкина.

– Не, Цицерон и рядом с ним не стоял, – не согласился с ней Вовка Соловейчик.

– Вот видите, ребята, к чему приводят постоянные тренировки речи и публичные выступления! – заявила Татьяна Романовна и продолжила: – Думаю, теперь вы понимаете, что мы с вами занимаемся нужным и очень важным делом?

– Да, – хором ответили ученики.

Конечно, Пульхерия тоже была с ней согласна. Как говорит отец, только благодаря упорному труду можно чего-то добиться в жизни. Но она прекрасно понимала, что без помощи Стёпы вряд ли бы Петрович избавился от недуга. Однажды она спросила у мамы: «Будет ли Петька когда-нибудь нормально разговаривать?» – на что та ответила: «Заикание – это прежде всего психологическое заболевание. Возможно, с возрастом оно пройдёт. Ему просто нужно научиться жить с этим. Среди наших современников много известных людей, которые заикаются. И это никак не помешало их планам, жизни в обществе, раскрытию таланта; не лишило радости, бодрости и уверенности в своих силах. Главное – это стремление жить в гармонии с миром и самим собой». Поэтому теперь она несказанно радовалась, что Стёпа помог Петровичу избавиться от заикания.

– Стёпа, спасибо тебе, – она мысленно поблагодарила его, – ты настоящий друг.

– Я рад, что был полезен тебе, – тут же прозвучало из кармана. – Пуля – добрая девочка. Телефон попал в хорошие руки.

Пока она общалась со Стёпой, класс гудел, как потревоженный улей, продолжая обсуждать внезапное выздоровление Петровича.

– Петя, я ставлю тебе пять с огромным плюсом, – улыбнулась Татьяна Романовна и записала оценку в журнал. – Ты смог добиться этого благодаря своей смелости, потому что никогда не боялся отвечать перед всем классом. Можешь садиться.

Тот вернулся на место с совершенно ошарашенным видом.

– Лексевна, я не понял, что со мной случилось? – опять без запинки выдал он и, услышав самого себя, расцвёл, как подснежник. – Неужели я и правда перестал заикаться?

Петрович с замиранием сердца уставился на неё, словно боялся услышать, что это не так.

– Правда-правда, – улыбаясь, подтвердила она.

– Я сейчас закричу от счастья. – Сдерживая себя, он стиснул кулаки, и на его глазах заблестели слёзы.

– Ну, может, хоть теперь ты перестанешь звать меня Лексевной, – усмехнулась она и по-дружески толкнула его плечом.

– Не перестану, – заулыбался Петрович. – Я уже не представляю, что тебя можно называть как-то по-другому.

Их короткий диалог нарушил голос учительницы:

– Пульхерия, теперь твоя очередь продемонстрировать нам свои ораторские способности.

Пока Пулька выходила из-за парты и шла к доске, у неё перед глазами плыли строки стихотворения, словно узоры в калейдоскопе, а в голове отбивала барабанную дробь одна-единственная мысль: «Только бы не забыть слова». Хотя она понимала, что это невозможно. Она миллион раз повторила стих, и ни разу этого не случилось. Но вдруг это произойдёт сейчас? От волнения можно что угодно забыть. От этой мысли её бросило в жар. Но нет, волшебство Стёпы сработало.

Она повернулась к классу и, прислушавшись к совету мамы, прочитала стих не только без единой запинки, но и без спешки и с выражением, а когда закончила, Татьяна Романовна снова радостно воскликнула:

– Пульхерия, ты сегодня как никогда прекрасно рассказала стихотворение. Хоть отправляй тебя на конкурс чтецов. Я ставлю тебе пять.

И снова Пульке стало стыдно от похвалы. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Не зря же мама говорит: «Можно обмануть кого угодно, но только не себя». Пулька вдруг поняла, что так больше продолжаться не может.

«От того, что помощник делает за меня уроки, я умнее не стану. Я должна учиться сама», – подумала она и позвала его, а когда тот откликнулся, мысленно сказала:

– Стёпа, я запрещаю тебе впредь делать за меня домашку. Даже если я буду просить, я приказываю тебе этого не делать.

– Пуля хочет теперь сама делать домашку? – спросил он.

– О боже, – она закатила глаза, – Стёпыч, зачем ты переспрашиваешь, если всё прекрасно понял?

– Чтобы ещё раз удостовериться, что правильно понял команду. Пуля приняла верное решение. Команда «Не делать домашку» принята, – подтвердил он и замолчал.

Петька протянул руку Пульхерии и дал ей пять, когда та вернулась на место.

– Лексевна, это было здорово, я заслушался, – улыбнулся он.

В отличие от него она так не считала. Хорошо рассказать стих несложно. Вот если бы она сама его выучила и заработала пятёрку своим трудом, это было бы и правда здорово.

– Сегодня вообще всё круто, – сказал он, – это лучший день в моей жизни.

И несмотря на то что Пульхерию мучили угрызения совести за незаслуженную оценку, она радовалась за него. Хотя даже представить не могла, какие чувства испытывает человек, когда внезапно избавился от недуга, который отравлял ему жизнь.

За общением с Петровичем и своими мыслями Пулька не заметила, как на импровизированной сцене появилась Даша Кулакова. Она без запинки продекламировала стихотворение, за что тоже заработала пятёрку. После неё выступили ещё двое одноклассников. Им Татьяна Романовна поставила «отлично». И чем больше она ставила хороших оценок, тем больше Пульхерию грызла совесть. А когда к доске вышел Илья Новиков и тоже получил пятёрку, ей стало совсем тошно.

«Даже этот заядлый троечник выучил стихотворение, – подумала она, – а я что, не могла этого сделать сама?»

От негодования Пульхерия стиснула зубы и дала себе клятвенное обещание никогда не нарушать команду, данную Стёпе. И в этот момент она вдруг поняла: если она будет использовать его способности, чтобы учить уроки, её не перестанет грызть совесть. Но с помощью Стёпы она может и помогать, тогда это принесёт ей удовольствие. Как было в случае со спасённым котом или с Петькой. Тогда к чему самой себе создавать проблемы?

– Ребята, какие же вы сегодня молодцы. Надеюсь, вы с таким же успехом окончите пятый класс. – Голос Татьяны Романовны и прозвучавший звонок выдернули её из потока мыслей.

На этом уроке литературы все ученики получили хорошие оценки. Татьяна Романовна радовалась неожиданному исцелению Петьки, она даже не поставила двойку Вовке Соловейчику, хотя тот не выучил стихотворение. А Пульхерия тогда ещё не знала, что Стёпа навсегда избавил её соседа не только от заикания, но и от ненавистного ярлыка изгоя школы. Она поняла это во время обеда, когда к ним за стол подсели другие одноклассники и стали общаться с ним так, словно Петрович всегда был их другом.

Глава 5

Во время перемены коридор второго этажа школы превращался в игровую и спортивную площадку. Пятиклашки развлекали себя как могли. Мальчишки с криками носились наперегонки, играли