Восемь с половиной часов - Игорь Анатольевич Верещенский

Старик прибавил шагу и устремился в гору, Вадик не отставал от него. Таня оглянулась назад, туда, где аллея спускалась к деревне. Там она уже полностью заросла, берёзы по бокам заканчивались. Между ветками деревьев, где проглядывало чистое голубое небо сквозь лёгкие перистые облака, Таня разглядела ястреба. Он неподвижно реял над полями, раскинувшимися по ту сторону деревни, высматривал добычу. Независимый, свободный, быстрый. Как хорошо было бы иметь крылья и взлететь, за пару мгновений миновать и аллею, и деревню, и устремиться через лес домой, оставив это непонятное и пугающее место, этот провал во времени, этот оторванный от цивилизации угол. Взмахнув крыльями, ястреб полетел в их сторону, издав протяжный резкий крик. Кто знает, может он чуял добычу?

От размышлений насчёт полётов Таню прервал Артём, дожидавшийся её чуть впереди.

– Да-да, я иду. – Таня повернулась и последовала за остальными. Старик с Вадиком уже ушли достаточно вперёд, Тёма с Таней оказались отставшими. – Там ястреб летает. – Ответила Таня на вопрос о том, что она там увидела. Тёма пошёл рядом с ней, хоть это и было неудобно на узкой тропинке. Уставшим и растерянным голосом Таня продолжила: – Ну хоть ты-то понимаешь, что это всё очень странно выглядит? Зачем мы туда идём? Почему ты вечно соглашаешься с ним?

– Ну… тут не всё так просто. Вадик всегда помогал мне, без него меня наверняка отчислили бы.

– Почему ты сам ничего не делаешь? Есть же у тебя голова! К тому же сейчас мог бы и возразить что-нибудь… Мы идём черти-куда, в лес, неизвестно с кем, и на десять километров никого вокруг. Конечно, так и надо!

– Ещё тут такая история произошла недавно… Короче, месяц назад, когда мы выбирать темы к докладу по психологии, Вадик обещал мне придумать хорошую тему… У него-то уже была выбрана, и очень интересная. Но, в общем, я в тот день опоздал на пару, и тему у него не узнал. Когда стали спрашивать, всё что мне на ум пришло – сказать его тему. Может, помнишь, он потом хмурый ходил?

– А, да, припоминаю. Неужели нельзя было отложить с выбором темы?

– Я уже и так откладывал до предела… Да и вообще это спонтанно получилось. Но факт в том, что он, конечно, выкрутился, придумал себе другую, но и на меня злился долго. Да он тоже хорош – вечно пообещает, а потом бегай за ним, напоминай! – И Артём бросил недовольный взгляд на шагающую впереди высокую фигуру. Как бы ни были мы виноваты, мы всегда ищем оправдание для себя, причём в первую очередь перед собственной совестью (если она есть), а потом уже перед другими. Но и доля правды в таких рассуждениях всегда имеется. Сколько бы ни делал Вадик для друзей, о себе он заботился в первую очередь, хоть со стороны это и не всегда было заметно. Впрочем, как и любой другой. Что поделать, такова наша психология. – В общем, я хочу сказать, – продолжил Тёма, – что перечить я ему не буду, по крайней мере, сейчас. Уж извини. – И добавил, уловив недовольный Танин взгляд: – Думаешь, мне наша ситуация нравится? Гуляли бы сейчас где-нибудь в городе… А не по лесу. Тем более, вспомни, сколько раз Вадик делал то, что ты не одобряла, и всё равно добивался своего? Сдаётся мне, что тем самым он стремился доказать тебе и себе свою правоту. Чем больше с ним споришь, тем больше он упирается.

Таня, конечно, помнила, но в том числе и те довольно многочисленные случаи, когда Вадикино стремление доказать что-то было бесполезным, поскольку его мнение оказывалось ошибочным. Жаль только, что, видимо, Вадик этого не помнил или не хотел помнить. Кому приятно вспоминать о собственных ошибках? – приятно только о чужих. Как ни крути, а себя мы всегда пытаемся представить в лучшем свете. Но последняя фраза про Вадика несомненно была правдивой.

Решив оставить эти мысли, Таня поинтересовалась:

– У тебя есть пожевать что-нибудь?

– Только то печенье из вазочки. – Ответил, ехидно улыбнувшись, Тёма.

После нескольких секунд колебаний Таня согласилась. Даже самые твёрдые мнения меняются в зависимости от ситуации.

Впереди послышался тихий резкий шум, чем-то напоминающий хруст рассохшегося дерева. Таня с Тёмой поспешили и быстро догнали Вадика, склонившегося над стариком. Тот упал на колено, споткнувшись о выступающий из земли корень. При этом нога, на которую он упал, согнулась в колене не прямо, а немного в сторону. Старик быстро поднял что-то с травы, вывалившееся из внутреннего кармана пиджака. Вадик наклонился к нему:

– С вами всё в порядке?

– Да-да. – Ответил тот хрипловатым голосом.

– Ваша нога…

– Нет, всё нормально. Просто зацепился на корень.

Опёршись костлявыми руками о другое колено, он тяжело и неуклюже поднялся, и снова друзья услышали странный приглушённый скрежет. Его тело при этом совершало дёргающиеся движения, словно готово было сложиться сей же момент.

– Идёмте дальше, всё нормально. – Ещё раз повторил он слегка настойчивым голосом. Он двинулся вперёд.

– Вадик, Вадик! – зашептала Таня минуту спустя. – Смотри, как он идёт!

– Я это и раньше заметил. – Ответил он тоже шёпотом.

Правая нога Вячеслава Кузьмича сгибалась в колене не прямо, а немного в бок, к другой ноге, а иногда и наружу, слово коленный сустав представлял собой шарнир, способный вертеться во все стороны. Сопровождал это тихий шорох, похожий на шум трущихся гладких поверхностей. Таня вспомнила, что то же самое она слышала и на веранде, только подумала тогда, что это ветер или ещё что-то и не предала значения.

– Что у него с ногой? Вы слышите этот звук?! – Встревожено обратилась Таня уже к обоим ребятам.

– Слышу, и он мне не нравится. Вадя, может, действительно, не стоит ходить туда? – Заговорил Тёма, забыв про собственную аксиому насчёт того, что спор с Вадиком всегда приносит противоположный результат.

– Так даже интереснее, – Пробормотал Вадик, словно не слыша друзей. – Я давно это заметил. Сколько же ему лет? Я, наверное, ещё никогда не видел такого старого человека! – Эта мысль, видимо, приводила его в восторг, как и большинство из того, что он раньше не видел. – Успокойтесь, всё будет хорошо! – Не забыл он подбодрить друзей фразой, которую они слышали слишком часто. А для себя решил непременно попытаться узнать, сколько же лет старику.

Они продвигались всё дальше. Подъём закончился, его сменила ровная когда-то площадка, теперь заросшая кустарником и деревьями, а некошеная много лет трава образовала кочки. Аллея плавно переросла в парк, сейчас уже больше похожий на лес, но сквозь низкий молодняк присматривались стройные ряды деревьев, в