Клуб адского огня - Питер Страуб

— Вот и хорошо, вот и славно. Но я действительно не хочу, чтобы ты вмешивалась и заставляла ее чувствовать себя еще более несчастной, чем это есть на самом деле.

Несколько секунд Нора молча смотрела на мужа.

— Ты ведь не думаешь, что она действительно там работает, не так ли? И твой отец так не думает. Вы оба считаете, что она всех обманывает, и делаете вид, что верите, пытаясь ее защитить. Или что-то в этом роде.

— Или что-то в этом роде. — В интонацию голоса Дэйви опять вернулась горечь. — Слышала когда-нибудь выражение «не раскачивай лодку»? — С грустной насмешкой он взглянул на нее. — Ты действительно веришь, будто Дэйзи поднимается к себе, чтобы работать?

— Я действительно думаю, что она что-то пишет.

Дэйви застонал.

— Уверен, вам обеим нравится играть в эти игры.

— Разве тебе не хочется, чтобы мы с твоей матерью сделались если не друзьями, то хотя бы стали чуть-чуть ближе друг к другу?

— У нее никогда не было друзей. — Дэйви на секунду задумался. — Думаю, они были дружны — насколько с ее стороны это было возможно — с Чашечницей. Но потом та уволилась, и все. Я был просто в отчаянии. Мне в голову не приходило, что она может когда-нибудь нас оставить. Возможно, я думал, что Хелен Дэй и есть моя настоящая мать. Потому что другая уделяла мне не слишком много времени.

— Если б ты видел, какой она была со мной! Такой... беспечной.

— Просто пьяной. — Он вздохнул так горестно, что Норе захотелось обнять его. — И причину этого объяснить легко.

Причина — Элден, подумала Нора, но Дэйви ни за что не согласился бы обвинить гения от книгоиздания в состоянии своей матери. Склонив голову набок, она вопросительно взглянула на мужа.

— Тот, другой. Который был до меня. Который умер. Делонаверняка в нем.

— О да, — кивнула Нора, в который раз представляя себе мужа, сидящего в гостиной под лампой из «Майклмен» с «Ночным путешествием» в руках и жадно глотающего страницы, перечитанные им сотни раз, потому что Дэйви, как и убийцы Леонард Гиммелл и Тедди Бранховен, искал на страницах этой книги свод законов для своей собственной жизни.

— Ты много думаешь об этом, правда?

— Не знаю. Может, и много. — Он посмотрел на жену, проверяя, не осуждает ли она его. — Я думал об этом, не думая об этом... Как-то так...

Нора кивнула, но промолчала. Дэйви, похоже, хотел сказать что-то еще, но передумал.

«Ауди» притормозил возле знака «Стоп», перед группкой увитых диким виноградом деревьев, — лоза перекинулась и на знак, наполовину скрыв его. Перед ними серый «мерседес» миновал перекресток, и, когда Дэйви, включив левый поворотник, повернул руль, название улицы колокольчиком прозвенело в голове Норы. Он привез ее на Редкоут-роуд — к дому, в котором волк отнял жизнь у Натали Вейл и откуда исчезло тело.

Рядом с подъездной дорожкой к дому Натали на коротком металлическом столбике красовалась ярко-голубая табличка с названием местной охранной фирмы, более дорогой, чем выбрали младшие Ченселы. Натали уловила сходство между собой и тремя предыдущими жертвами и не пожалела денег на суперсовременную охрану.

Дэйви выбрался из машины и пошел вдоль края зеленого газона Редкоут-роуд к дорожке. Нора последовала за ним, сожалея о том, что выпила за ланчем «Кровавую Мэри» и бокал вина. Свет августовского солнца неприятно бил ей в глаза Дэйви остановился у начала дорожки и глядел на дом Натали, брюки его почти касались таблички с названием охранной фирмы.

Дом отстоял довольно далеко от дороги и окнами фронтона глядел на двор; дубы и клены, стоявшие между поросшими травой холмиками и гранитными валунами, пятнали двор густой тенью. Желтая полицейская лента петляла меж стволов деревьев, бежала к крыльцу, где перечеркивала прямоугольник входной двери. Возле дверей гаража стояли черно-белая машина полиции Вестерхолма и незнакомый синий «седан».

— Ты приехал сюда по какой-то причине? — спросила Нора.

— Да.

Дэйви посмотрел на жену, потом снова на дом. Двадцать лет назад стены его были красно-коричневыми — в такой цвет прежде красили справочные киоски в парках. Их дом был точно такого же цвета, хотя краска еще не начала трескаться. И по невыразительному дизайну дом Натали был копией их дома — тот же грубоватый фасад и ряд окошек под крышей.

Бледная физиономия человека в синей полицейской форме приникла к окну спальни над гаражом.

— Смотри, коп в той комнате, где ее убили, — сказал Дэйви и направился по дорожке к дому.

Лицо в окне исчезло. Дэйви подошел к тому месту, откуда желтая лента, окольцевав ствол клена у дорожки, прямой линией уходила к дому и гаражу. Дэйви оперся рукой на дерево.

— Дэйви, куда ты? Что тебе там нужно?

— Я пытаюсь тебе помочь.

К окну гостиной подошел полисмен и удивленно уставился на них. Затем он упер руки в бока, резко развернулся и отошел от окна.

— Может быть, это глупо... Но ты решил приехать сюда из-за того, о ком мы говорили в машине, да?

Дэйви неуверенно посмотрел на жену. Та продолжила: — Из-за него? Другого Дэйви?

— Не надо, — сказал он.

И опять эта природная черта Ченселов охранять семейные секреты.

Входная дверь распахнулась, и через залитую тенью лужайку к ним направился полицейский.

Нора была уверена, что причины увлечения Дэйви «Ночным путешествием» — книгой, в которой мальчика спасает от смерти человек по имени Зеленый рыцарь, — родом из его детства. Когда-то на земле уже жил один Дэвид Ченсел, первый сын Элдена и Дэйзи. Но неожиданно младенец умер в колыбели. Он не был болен, не был слаб, не подвергался опасности. Он просто умер, и это было самым ужасным. Линкольн Ченсел спас сына и его жену, предложив или, скорее всего, настояв на том, чтобы они усыновили чужого ребенка. Настойчивость Линкольна была важнейшей частью легенды, которую Дэйви передал Норе. Подходящего младенца нашли в Нью-Гэмпшире; Элден и Дэйзи отправились туда, добились передачи им нрав на ребенка, назвали его так же, как умершего младенца, и вырастили как родного сына.

Дэйви носил распашонки умершего Дэйви, спал в его колыбельке, пускал слюни в его нагрудничек, грыз его погремушки, сосал молочную смесь из его бутылочки. А когда подрос, играл с игрушками, закупленными впрок для мальчика-призрака. Линкольн Ченсел, словно подозревая, что не доживет даже до момента, когда внуку исполнится четыре года, накупил заранее конструкторов, мячиков, плюшевых зайчиков и кошечек, электрических паровозиков, бейсбольных перчаток, велосипедов разных размеров, настольных игр и прочей всячины. В очередной день рождения часть этих даров, в строгом соответствии подарка возрасту, извлекалась из коробок, на них делали надпись «Дэйви» и торжественно преподносили мальчику. Со временем Дэйви начал понимать, что все это были подарки мертвого дедушки мертвому внуку.