Почти невинна - Джейн Фэйзер

Размышляя таким образом, Гай поднял глаза и заметил в арочном проходе второго двора Гвендолен, что-то говорившую управителю. Ее болезненный вид и неестественная худоба разрывали ему сердце. Оба знали, что на ней лежит печать смерти, и Гай все чаще простаивал ночи напролет в церкви, моля Бога, чтобы дал сил перенести потерю.

Они поженились десять лет назад, когда ему было шестнадцать, а ей тринадцать. Как-то во время передышки между затянувшимися, изнурительными войнами Франции и Англии его послали в Англию, пажом ко двору герцога Ланкастерского. Джон Гонт полюбил мальчика и устроил его брак с невестой из могущественного саксонского дома Редерфордов. Этот союз упрочил положение младшего сына, хотя и сделал его вассалом английского лорда: обстоятельство, только укрепившее его преданность второй родине. Гвендолен принесла ему в приданое землю и огромные деньги, а вместе с богатством Гай обрел власть и титул графа. Мало того, личное покровительство Джона Гонта распространилось и на семью Редерфордов, а сам он приобрел вассала, которому доверял безгранично и поручал выполнение самых деликатных дел, не считая воинского служения ему и королю.

Брак оказался бездетным, но поскольку все детские комнаты в Хэмптоне были заняты многочисленными воспитанниками Гая, господину и госпоже скучать не приходилось. Следовало управлять поместьями, распоряжаться наследствами, следить за здоровьем малышей и устраивать браки. И во всем этом чувствовались влияние и помощь герцога Ланкастерского. Все родственники его вассала тоже должны были приносить пользу дому Ланкастеров, и в этих делах не последнюю роль играла женитьба племянника де Жерве на Магдалене Беллер.

— Гай! — окликнула Гвендолен, отходя от управителя и направляясь к мужу. Ужасающую хрупкость женщины еще более подчеркивало облегающее платье. — Дети убежали?

— Во всю прыть. Бедняга Эдмунд подарил Магдалене букет цветов, которыми она немедленно наделила всех девочек, безмерно унизив этим жениха на глазах у его друзей, — засмеялся Гай, беря ее под руку, вроде бы небрежно, и хотя на самом деле оба знали, что он попросту поддерживает ее, не давая упасть, никогда бы не признались в этом открыто.

— Интересно, что скажет герцог? — задумчиво протянула леди. — Давай погуляем в саду, господин мой.

— Сомневаюсь, что он вообще уделит ей внимание. Во всяком случае, до сих пор он не выказывал к ней ни малейшего интереса. Девочка для него — всего лишь необходимая пешка в очередной игре. Кстати, церковь признала законность ее происхождения. Рим готов подтвердить, что между Изольдой де Борегар и герцогом Ланкастерским существовало нечто вроде брачного контракта, и, хотя со смертью Изольды контракт потерял силу, дети от этого союза считаются законными.

— Но Магдалена была зачата в то время, когда герцог уже успел жениться, — возразила Гвендолен, подходя вместе с мужем к ведущей в сад калитке.

— Тем не менее Рим постановил считать ее законным ребенком, — настаивал муж, протягивая руку к усыпанной цветами яблоневой веточке. — И папе хорошо за это заплатили.

Он заткнул веточку ей за ухо, туда, где под белоснежным полотняным чепцом вилась тонкая прядка.

— Ну вот, теперь ты настоящая майская королева, моя милая госпожа!

С этими словами Гай нагнулся и коснулся губами губ жены. Та прижалась к нему.

— Я знаю, как нелегко тебе приходится, — прошептала она, обдавая теплым дыханием обветренную кожу его щеки. — И умираю от желания снова лечь с тобой в одну постель, но сгораю от стыда при мысли о том, что не могу быть тебе настоящей женой.

— Молчи! Что это еще за глупости?! — рассердился Гай, и женщина испуганно сжалась: не в привычках Гая было срывать гнев на жене. — Ты не должна так говорить, Гвендолен! Другой супруги мне не нужно, и я ничего не желаю слышать!

— Тем не менее… — Гвендолен наконец принудила себя совершить то, на что у нее так долго не хватало мужества. — Я бы не стала возражать, утоли ты свою жажду обычным для мужчины способом. Ты должен завести любовницу…

— Я же велел тебе молчать! — перебил Гай, ужаснувшись не только ее словам, но и собственному глубинному отклику. Да, он, молодой здоровый мужчина, привык равным образом и изнурять свое тело и давать ему разрядку, и долгие месяцы воздержания стали для него мучительным испытанием, хотя он делал все возможное, чтобы скрыть это от умирающей жены.

— Но если ты не заведешь любовницу, — настаивала сгоравшая от унижения Гвендолен, — хотя бы изредка посещай шлюх в доме разврата.

— Повторяю: я не позволю говорить тебе подобные вещи! — отрезал он. — Прекрати немедленно!

Но несмотря на суровый тон, Гай поспешил обнять жену и стереть слезы с ее лица.

— Ш-ш-ш, сердечко мое, тише, прошу тебя. Для меня все это не имеет особого значения. Я бы многое отдал, чтобы облегчить твои страдания!

— Мои страдания вовсе не так уж велики, — солгала она, вымученно улыбаясь. — И я легко переносила бы их, если бы не та боль, которую ты испытываешь, глядя на меня. Но я каждодневно молюсь вместе с отцом Бенедиктом, и, кроме того, Элфрида мне сказала, что в деревню недавно приехала женщина из Шрусбери, наделенная поистине могущественной силой. Завтра я отправлюсь к ней за советом.

Гай не особенно верил как в молитвы, так и в чудесные способности неизвестной дамы, но не стал возражать. Вместо этого он улыбнулся и снова поцеловал жену.

— В таком случае ты скоро поправишься. Давай вернемся в дом. Дети вот-вот придут, а мне еще нужно отвезти эту бессовестную маленькую разбойницу к ее отцу.

Теперь голос его казался необычайно мягким, и леди Гвендолен грустно улыбнулась. Человек, так любящий детей, должен был бы иметь множество своих… но она никогда не даст ему наследника.

Магдалена прекрасно провела первое утро мая. Давно она не испытывала такой ничем не замутненной радости! Майский день в приграничной крепости проходил без особых событий. В окружающих деревнях, разумеется, воздвигались майские деревья, но некому было повести ребенка на праздник. Эрин, служанка Магдалены, тоже привезенная из Беллера, рассказывала, как проходил этот день в ее родной деревне, и сегодняшние события вполне совпадали с историями девушки, вызывавшими болезненную зависть у Магдалены. Они танцевали вокруг майского дерева, босые, надев на шею гирлянды из примул, колокольчиков, ноготков и калужницы, а потом удирали по мокрым от росы полям, преследуемые мальчишками и юношами из деревни и господского дома, пока бродячие музыканты играли и жизнерадостно пели непристойные песенки о невинности, с которой немало девушек распростятся в эту ночь.

Она не успела оглянуться, как настала пора возвращаться. Дети со смехом и песнями побежали домой, наломав по пути цветущих веток яблони и вишни, чтобы украсить парадный зал. Магдалена то и дело украдкой поглядывала на Эдмунда. Он разыграл целый спектакль, сначала всем напоказ погнавшись за ней, а потом крепко поцеловав. Она совсем не была уверена, что последнее ей понравилось, но Эдмунд выглядел крайне довольным собой, а остальные смеялись и дружно подбадривали его. Платье девушки, так старательно выбранное для поездки в город, покрылось травяными пятнами и помялось, непокорные волосы выбились из кос, ленты развязались. Но и остальные выглядели не лучше, хотя никто не боялся наказания за столь неряшливый вид.