Нерушимый 3 - Денис Ратманов

Прощай, бюджет! Гулять так гулять!

Порции и правда оказались гигантскими, примерно такие подают в Болгарии. Мясо идеальной прожарки, с хрустящей корочкой, истекающее соком. Картошечка со свежайшей рубленой зеленью, политая темно-желтым маслом. Казалось, укроп пахнет на весь ресторан, кружит голову. Лизина семга тоже была огромной, шампиньонов, политых расплавленным сыром, хватило бы на целый жюльен, а в салате Арины розовели креветки и виднелись кольца кальмаров.

Потом я рассказывал про игристое — как смотреть пузырьки и винные ножки, как различать оттенки букета. Девы глазам и ушам своим не верили, слушали трепетно, не решаясь перебивать. Вот уж не думал, что хобби Алены поможет мне соблазнять девушек!

Доев свои гигантские порции, мы дегустировали шампанское, закусывая штруделем, и понемногу пьянели. Счет в пять тысяч меня немного протрезвил, но я знал, на что иду. Один раз в жизни, и своей, и Звягинцева, можно себе позволить. Арина смотрела влюбленными глазами.

Из ресторана девчонки вышли в куда лучшем настроении, чем когда заходили.

Кинотеатр «Победа» был недалеко — специально выбрали ближайший. Впрочем, Арина в кино не рвалась, ей больше было интересно, чтобы будет после, а вот Лиза снова захотела домой, она устала, перестрессовала и желала одного — лечь и уснуть, чтобы завтра не проспать на лекции.

Вот только одно «но» мешало это сделать — ей не хотелось оставлять меня наедине с подругой. Вот хоть убей, хоть режь, хоть с кем другим, но только не с Ариной! Видимо, рассчитывала придержать меня на привязи рядом. Вроде экземпляр интересный, но после подруги все равно что бэушный, а потому любой ценой нужно предотвратить пользование и употребление Ариной. Любопытная логика из серии «такая корова нужна самому».

С «Карениной» Лиза обломалась, мы опоздали, зато успели на последний сеанс «Трех мстителей». С афиши сурово смотрели три главных героя — русский, казах и грузин. А может, украинец, киргиз и осетин? Фамилии актеров мне ни о чем не говорили.

Сеанс начинался в десять, и мы скоротали полчаса в баре, я взял глинтвейн — согреться было кстати. Обстановка разрядилась еще больше.

Зал был почти пустым — все-таки рабочий день и сегодня, и завтра. Обе девчонки оказались сладкоежками — взяли по сладкой вате и ведру карамельного попкорна. Все меньше они напоминали искушенных богемных див и все больше — обычных нормальных девочек, совсем юных, и хорошо хоть совершеннолетних.

Мы взяли места для поцелуев, разлеглись на диванчиках и вперились в экран. Фильм начался, а я, пригретый с двух сторон девчонками, выкинул обеих из головы и увлекся фильмом. И если поначалу я думал о современном кинематографе, сравнивал этот кинотеатр с кинотеатрами из моей реальности и не находил отличий, то, когда свет погас, забыл обо всем на свете.

Опомнился лишь к концу фильма, снятого на «Мосфильме», но так невероятно мастерски, что у меня дух захватило от спецэффектов, игры актеров, а главное — от самой истории трех партизан в 1942. Герои были такими разными, из разных республик Союза, со своей культурой и менталитетом, но они смогли договориться и объединиться в отряд. О, сколько крови они попили фашистам! Те были готовы расхерачить весь лес, сжечь его к чертям, лишь бы достать партизан.

«Очень-очень круто, — крутилось в голове. — Зрелище не хуже голливудских «Мстителей!»

От фильма расчувствовался не только я. Студентка МГИМО Арина, предъявлявшая мне за культурный код и букет цветов, расплакалась у меня на плече, жалея любимого главного героя, а Лиза… У девушки покраснели глаза, она тихо сказала:

— Спасибо, Саша, что сводил на этот фильм.

Из здания кинотеатра мы вышли глубокой ночью. На улице было ярко — горели фонари, и даже эта, советская Москва, очевидно, никогда не спала.

Видимо, из-за того, что было уже за полночь, мой боевой боец вконец угомонился, и при мысли о сексе я не испытывал никакого томления. Я тоже устал, но сначала нужно было развезти девчонок по домам.

Я поймал такси и, не слушая никаких возражений, усадил обеих на заднее сиденье, а сам занял переднее. Водителем был большой и грузный мужчина, я с таким побоялся отправлять двух подвыпивших студенток. И дело было не в гневе генерала Вавилова — просто у меня в этом мире, считай, никого нет, а с этими двумя чудами в перьях я как-то сблизился за вечер. Вздорные, но нормальные. Прошли тест на человечность, короче говоря.

Завез обеих к Арине в общагу, сгрузил из рук в руки подруге, ей же вручил букет и ретировался. В спину доносились требования звонить, писать и не забывать, и вообще, каждый день звонить по видеосвязи и отчитываться о том, как проходят сборы.

Требования, как ни странно, были от обеих подруг — и от Арины, и от Лизы.

Мой рьяный боец возмущался всю дорогу, что я коварно не воспользовался состоянием девчат, но все же успокоился, когда я доехал до дома тети Розы Рубинштейн. Видимо, согласился с тем, что он опозорился бы с таким-то дебафом! Вот уж точно девчонки не забыли бы эту кошмарную ночь с худшим в мире любовником.

— Один? — крикнула она, когда я тихо крался к себе по скрипящим половицам.

— Один, тетя Роза, — ответил я почему-то шепотом. — Разбудите в шесть утра? Боюсь на поезд опоздать.

— Ну и молодец, — довольно прокомментировала она. — У меня тут не притон. Разбужу. Спи.

Я разделся и упал на хрустящую накрахмаленную простыню, пахнущую цветами, апельсинами и Новым годом.

Хорошо-то как! Так сладко и беззаботно поспать мне теперь долго не придется.

— Расшатаем этот мир! — бездарно имитируя Кипелова, визжал Микроб из соседнего купе плацкарта.

Я так и не понял, как зовут этого низкорослого паренька, зато узнал, что он металлист, и от попсятины сперва начинает чесаться, а потом покрывается волдырями. А еще узнал, что он неплохо играет на гитаре, которую, конечно же, прихватил с собой, но у него отвратительный голос простывшего поросенка.

Старенький поезд медленно набирал ход. Футбольная команда заняла последний вагон, плацкартный, пошатывающийся так, будто он готовился быть раскачанным тридцатью здоровыми лбами. Тянулись бетонные плиты, исписанные граффити, дома и эстакады, трассы и перекрестки.

Мой сосед, длинный и мосластый Рома Клыков, левый полузащитник, лежал на нижней полке и остервенело щелкал кнопками смартфона — во что-то играл. Когда излишне увлекался, он высовывал язык.

Мне тоже досталась нижняя полка. А вообще, под футбольную команду выделили все четырехместные купе, кроме двух мест в середине вагона. Боковушки — и верхние, и нижние — пустовали.

Едва погрузившись в поезд, я захотел жрать. Благо тетя Роза снарядила меня, как родного внука — вручила тормозок с жареными куриными бедрами, вареными яйцами, салом. Последнее выбило меня из колеи — тетя Роза Рубинштейн и сало. Впрочем, может быть, ей кто-то подарил, а она передарила мне, молодому организму, которому плевать на кошерность еды.