Счастливые дни во Флоренции - Скарлет Уилсон

Лючия. Как это странно. Она старалась казаться независимой и самостоятельной, не догадывалась, что тем самым обнаруживает ранимость и незащищенность. От всего этого мысли в его голове путались и мешали сосредоточиться на чем-то другом. И в то же время он страшно ею гордился. Когда он видел ее в последний раз, она была похожа лишь на тень себя прежней. Потеря ребенка опустошила души их обоих.

И хотя беременность была незапланированной, оба пришли в восторг оттого, что станут родителями. Они часами обсуждали будущее и строили планы. В какой-то момент оказалось, что в квартире полно всевозможных брошюр и каталогов, предлагающих мебель и товары для детей. После обследования на двадцатой неделе им сказали, что скоро у них будет здоровенькая девочка. Причину досрочных родов никто так и не смог объяснить. Как и то, почему Ариэлла Роуз не смогла самостоятельно дышать. Конечно, врач говорил о том, что легкие ребенка на таком сроке еще недостаточно развиты, а времени для назначения матери стероидов у них не было… Они пережили ужас и страх, видя, как врачи принимают решение, жить ли их ребенку. Бывает, что, родившись на двадцать третьей неделе, ребенок уже может дышать. К несчастью, их Ариэлла Роуз не могла.

Логан видел, как на его глазах от молодой, красивой женщины осталась лишь оболочка. Он несколько месяцев пытался пробиться сквозь возведенную ею стену, но Лючия не подпускала его к себе. Чем усерднее он пытался отвлечь ее и вытащить из раковины, в которую она забилась, тем больше она погружалась в себя. Не выдержав, Логан отступил и ушел с головой в работу – единственное, что у него осталось. Он сам горевал, каждый день, глядя на календарь, он думал, что и сегодня его дочери не будет с ним в этом мире.

Однажды Лючия собрала свои вещи и ушла. Никакие уговоры на нее не действовали. Флоренция вызывала лишь неприятные воспоминания и болезненные ассоциации. Она нашла работу в Венеции, мечтала уехать и остаться одна.

От этих мыслей перехватывало дыхание. Позже он не раз пожалел, что не приложил больше усилий, чтобы удержать ее. Лючия стала другой, в ней появилось то, чего не было, когда была жива их дочь. В ее глазах он всегда видел грусть.

Теперь напротив сидела новая Лючия. В ней чувствуется уверенность в себе. Она прошла через тяжелые испытания и выжила, научилась быть стойкой.

Однако манера одеваться осталась прежней. Она всегда с гордостью носила туфли на высоких шпильках, словно кто-то ставил маленький рост ей в вину. Волосы, как и прежде, были блестящие и гладкие, словно шелк, и от них исходил аромат роз. Даже сейчас, когда их разделяет расстояние в стол, он ощущает этот аромат, и он проникает в него, пробуждая знакомые чувства.

– Желаете десерт? – Слова официанта вывели его из задумчивости.

– Нет, спасибо, – ответили они хором и рассмеялись.

Логану вдруг страшно захотелось протянуть руку и сорвать с ее шеи шарф, чтобы увидеть соблазнительное декольте. Он знал, что это место было самым чувствительным, достаточно нескольких поцелуев, чтобы ее тело стало слабым и податливым.

Он заерзал на стуле и опустил глаза. Некоторые части его тела не замедлили отреагировать на воспоминания, а это было совершенно не к месту.

– Не хочешь выпить кофе?

Лючия покачала головой.

– Я устала, а мне еще надо будет поработать.

Работа. Конечно. Поэтому они здесь. Они почти не касались темы проекта, а ведь дело всегда было для Логана на первом месте. Неужели несколько часов в обществе Лючии способны так его изменить?

Ведь это должно прежде всего беспокоить его. Изменение сроков повлияет на его репутацию. Он должен быть в панике оттого, что выполнение контракта под угрозой. Если выяснится, что церемония бракосочетания откладывается, ему придется испытать на себе всю силу гнева организатора свадеб Линсей Ривз. Она и так звонила ему дважды в день с требованием прислать фотографии, чтобы быть в курсе всех изменений в часовне.

Логан глубоко вздохнул и попытался собраться с мыслями.

– Мы можем продолжить работы в часовне?

Он посмотрел на Лючию и понял, что это бесполезно. Она способна была заставить его забыть обо всем. Стоило посмотреть в ее карие глаза с золотистыми искрами, и он тонул в них.

– На самом деле боюсь, что нет. – Она моргнула. – Дай мне подумать день, есть кое-какие соображения. Возможно, мне предстоит поездка, ты сможешь организовать охрану фрески?

Логан выпрямился:

– Зачем это нужно? Последние пять столетий ее никто не охранял.

Лючия улыбнулась.

– Да, но теперь ее не скрывают панели, и все рабочие знают о ее существовании и догадываются о ценности. – Она пожала плечами. – Вдруг кто-то, как и ты, решит, что это может быть работа Микеланджело? Они ведь могут сообщить в прессу. Представь, что тогда будет. В деревню съедутся толпы журналистов и любопытных туристов.

Логан видел, что она говорит искренне. Он всегда верил, что она станет профессионалом высокого класса, сейчас же с каждой минутой убеждался, что так и случилось.

Поразмыслив, он кивнул:

– Ты права. Луиза тоже выразила беспокойство, что информация может просочиться в прессу. Она и без того нервничает по поводу королевской свадьбы, а тут еще и это. – Ему стало ясно, с кем надо это обсудить. – За безопасность на церемонии отвечает Коннор Бенсон. Думаю, он решит все вопросы.

Лючия хитро улыбнулась:

– По-моему, он больше предпочитает заниматься людьми, чем артефактами.

– Он обладает необходимыми навыками и знаниями, а они нам сейчас пригодятся. Кроме того, я ему доверяю. Если он скажет, что возьмет заботу о фреске на себя, можно будет не волноваться.

Логан дал знак официанту принести счет. Лючия сказала, что ей нужно работать и, как бы ему ни хотелось продлить этот вечер, он обязан уважать ее стремление скорее заняться делом.

Через несколько минут они уже шли к машине. Солнце опускалось все ниже к холмам, окрашивая небо Тосканы красно-оранжевым цветом.

– Как красиво, – выдохнула Лючия, оглядываясь. Она легко ступала на высоких каблуках, юбка развевалась, на лице появилась улыбка. Он осмелился взять ее за руку.

– Ты ведь никогда не видела закаты в Тоскане. Удивительно, правда?

Вечер был теплым и тихим.

– Может, немного пройдемся, прежде чем вернуться в палаццо? – Он сказал это и только потом осознал, что сделал.

Его самого поразило, как неожиданно сдавило грудь. Видеть Лючию такой было непривычно. В день их последней встречи она была замкнутой и отстраненной, словно в один миг лишилась всех сил. Только сейчас он понял, что ее скорбь лишь трансформировалась, приняв новые формы. Вначале она показалась ему живой, полной энергии. Сейчас же он не представлял, как вести себя с такой Лючией.

– Впрочем, тебе не терпится приступить к работе. Ладно, не страшно. Я просто подумал, что ты захочешь посмотреть деревню.