Враг из прошлого - Валерий Гусев

(Баночка была красивая. Но чай в ней тетушка Тильда держала самый обычный, очень недорогой. И это было трогательно.)

Но особо трогательно было то, как она ела рыбку. И колбаску. Она все время откладывала на блюдечко самые лучшие кусочки для своих любимцев. Которые уже тоже оказались на кухне. Кот Гамлет – нахально, просто-таки на столе, а песик Атос – скромненько, в уголочке.

…В общем, Димитрий и Алекс прекрасно провели время в обществе хороших людей. Тетушка Тильда даже спела нам два старинных романса своим немного гнусавым голосом, а дяденька Матвеич аккомпанировал ей на гитаре с пышным алым бантом на грифе.

Все было очень здорово. Но как пишут в старинных романах, в моем сердце затаилась неясная тревога. Будто среди нас незримо присутствовал кто-то еще. И не хороший, и тем более не прекрасный…

Вернувшись домой, мы немного прибрались в комнатах, я приготовил обед, а Матвеич сел писать свои мемуары.

– Мы прогуляемся, – сказал ему Алешка. – Вдоль берега. Вдали от карьера.

– В пять пополудни быть на палубе, – не оборачиваясь, отозвался Матвеич. – Проведем сеанс связи с нашей базой. – И объяснил: – С вашими родителями. Доложим обстановку.

– Доложим, – сказал Алешка. – Мы пошли.

Он зачем-то захватил авторучку и листок бумаги и повел меня на берег озера, к лодке.

– Чтоб следов не оставлять, понял? И чтоб можно было по-быстрому смыться.

– От кого? – удивился я.

– От кого-нибудь, – очень четко и доступно моему уму пояснил Алешка.

Так уж в нашей семье сложилось, что когда Алешка берет руководство в свои руки, никто не решается с ним спорить. Никто, даже папа, ему не возражает. Все стараются поскорее исполнить его указания. Чтобы поскорее отвязаться…

Так и я. Себе дороже с ним спорить и требовать разъяснений. Все равно, пока не сочтет нужным, не объяснит.

Мы выгнали лодку на чистую воду и поплыли вдоль берега. Слева от нас – стена камышей, справа – безбрежная гладь озера. Под нами – синь воды, над нами – синь неба. С ярким и жарким солнцем посередине.

Я греб не спеша, с удовольствием. Алешка молча сидел на носу и смотрел вдаль. Вернее – вдоль. Вдоль берега. Что-то высматривал. Но что уж он там высматривал, мне неизвестно, я сидел спиной к нему и только изредка оборачивался, сверяя направление.

– Правое табань, левое загребай, – вдруг скомандовал Алешка. – Так держать.

Лодка плавно вошла в устье небольшого ручья. По его берегам тоже стоял стеной непроходимый камыш.

Мы шли все медленнее. Ручей становился все уже и мельче, весла уже задевали камыш. Я уложил одно весло на днище лодки, а другое использовал как шест, стоя на корме.

Вскоре лодка стала цеплять дно ручья.

– Все, – сказал Алешка. – Высаживаемся. Весло с собой возьми.

Тут уж я совершенно прибалдел:

– Лодку тоже за собой потащим?

– Лодку оставь, – серьезно сказал Алешка. – А весло забери. Для самообороны.

Я промолчал, взял весло и вылез из лодки.

Алешка уверенно зашагал впереди. Видать, уже разведал дорожку. Тайную тропку проложил. Раздвигая камыши, он топал к какой-то цели, известной лишь ему одному. Но я уже начал догадываться – мы шли к карьеру, кратким путем. А если еще точнее, то к загадочному стойбищу песчаного дикаря. Только вот зачем? Колотить его веслом по башке? А за что? За то, что он мирно спит в своей пещере под сиротским одеяльцем и варит на костре немудреную похлебку? Или за то, что роняет патроны?

Вскоре мы выбрались на край карьера и приблизились к оврагу, где пряталась в его недрах загадочная пещера.

– Стоп! – тихо, но решительно скомандовал Алешка. – Наблюдаем. Ложись!

Я прислонил весло к деревцу и послушно улегся рядом с Алешкой на теплый песок, покрытый редкой травкой. С этого места хорошо просматривался костер, которого, собственно, сейчас не было, а просто вился легкий дымок над углями и золой, и кустик, что скрывал ход в пещеру.

– И долго мы будем здесь валяться? – прошептал я.

– Сколько надо. Терпи. Я ведь терплю.

Мы потерпели еще с полчасика.

– Спит, – сказал Алешка. – Дим, я уже точно знаю, что он – ночной человек. Ночью он где-то шляется, а днем отсыпается.

– Это его дело! – рассердился я. – Пусть себе шляется, где ему нужно, и спит, когда ему хочется.

Алешка прерывисто вздохнул. В этом вздохе сложились недовольство и возмущение. В смысле: как можно не понимать такой простой вещи!

Можно. Это я знал точно. Я, кстати, и сам не прочь поспать после обеда часок-другой. А можно и третий…

– Пора, – сказал Алешка. – Дим, ты подбирайся к пещере и затаись там. Понял? Если он вдруг проснется и вылезет…

– Веслом по башке? – догадался я. – Не буду.

– Будешь, – уверенно сказал Алешка. – Еще как будешь, если он на тебя нападет. Пошли!

Я послушно занял свой пост возле входа в пещеру, приставив весло к ноге вроде ружья, а Лешка начал бродить вокруг кострища, внимательно разглядывая землю. Потом он присел на корточки и стал что-то делать. Что именно – с моего поста не было видно. Может, взрывное устройство закладывает? С него станется…

В пещере было тихо. Ни храпа, ни вздоха, ни шевеления. Может, там и нет никого?

Я положил весло на землю и осторожно спустился в ямку. Постоял, прислушиваясь. Тишина. Сделал несколько шагов внутрь. Тихонечко заглянул. Когда глаза привыкли к полутьме, различил спящего на одеяле человека в камуфляжной форме. Лица его я не видел, он лежал отвернувшись от входа. Видел только стриженый затылок с седоватыми волосами. А вот на чурбачке рядом с изголовьем кроме свечи, сигарет и зажигалки лежал пистолет Макарова. Слабенькое, конечно, оружие против моего увесистого весла.

Все-таки надо сообщить об этом человеке Матвеичу. Пусть разберется с ним. Кто он такой, почему прячется в пещере и что он делает по ночам? Да еще с пистолетом.

Так же бесшумно я вернулся на свой пост. Алешка уже махал мне из кустов и делал сердитое лицо.

– Ты чего там застрял? – возмущенно прошипел он, запихивая в карман джинсов сложенный листок бумаги.

– У него там пистолет, – сообщил я. – На тумбочке.

– Класс! Ты догадался его спереть?

– Догадался, – усмехнулся я. – Но не спер. Он проснулся и открыл по мне огонь. На поражение.

– Остроумный у меня старший брат, – фыркнул Алешка. – Весь в меня. Он тебя куда-нибудь ранил?

– Фиг ли ты все это затеял?

– Не ори. Дяденьку разбудишь. Пошли домой. У нас сегодня связь с Москвой. А на фиг надо – узнаешь завтра утром. И ахнешь!