Разбой - Петр Воробьев

– Заговырдались, микры? Махлованье ни псуля не кумаете?

Это вызвало явное замешательство в стане «берегового братства».

– Йорый псалкарь лемез кумает! Свирон стыченный, хляй тербовать! – советовал рослому прыщавый.

Родственник водоторговца не соглашался:

– Тербуй каврею – сбранское махлованье не про шмураков…

В разговор вступил и пушкарь:

– Схлейте лемез в стыгу, всё равно они всё понимают!

– Кучайте! – окоротил всех рослый, продолжая на общепонятном языке. – По обычаю, требовать переговоров от имени вожака может только член братства! Ты член братства?

– Я член братства! – Самбор крутанул левой рукой правый ус.

Сигурвейг услышала сзади какой-то звук и невольно оглянулась. Одно из круглых окон в борту «Фрелси» оказалось чуть-чуть приоткрыто, из-за толстого стекла смутно виднелась часть коротко стриженной головы с оттопыренным ухом, к которому была приставлена рука. Вдова встретилась взглядом со шкипером, услышавшим тот же звук.

– А чем докажешь? – спросил Йаино.

– Я, Самбор сын Мествина, ярл Пеплина и гнёвский мечник, говорю, что я член братства!

– И это всё твое доказательство? – Йаино засмеялся, ещё раз показывая хитрую зубоврачебную работу.

– Вот он и попал, – злорадно прошептал кок.

Анси кивнул, мимолётно сменив выражение на чуть менее печальное. Самбор же хищно оскалился, как лейганский волкодав при виде хромого волка:

– Ты не веришь слову, скреплённому моим именем? Три свидетеля есть?

В воздух поднялось значительно больше рук, чем три, причём пушкарь и прыщавый тоже готовы были свидетельствовать.

– Йаино, сын…

– Сын Алепо, – подсказал Самбору Киприно.

– Сын Алепо, при трёх свидетелях не поверил клятве моего имени, что я член братства. Выбор оружия за мной, так?

– Стойте, – сказал пушкарь, – раз он бросает вызов, оружие выбирает Йаино?

– Но чуз… – начал было прыщавый Микропонтико и осёкся. – Самбор же оскорблённая сторона? Значит, ему выбирать?

– Кто у нас тут непричастная сторона в споре? – пушкарь посмотрел в сторону стоявших у «Фрелси».

– Да будет брошен жребий, – громко и значительно сказал Киприно. – Йаино, твой выбор?

Вопрос об оружии явно поубавил у вожака прыти, но деваться тому было некуда.

– Не выбирай мечи! – присоветовал прыщавый. – Слышал, он мечник?

– Сам знаю, – недовольно ответил Йаино. – Лагу́нды!

– Самбор?

– Лагунды так лагунды, без жребия, – подозрительно легко согласился венед. – Как овец не стало, и на коз честь пала. Место будем размечать, или и так ясно?

– Живьём его бери, и тащи сюда, – шепнул венеду Анси. – Да не спеши.

– Скапи, открой-ка мою кису́[63], и дай мне то, что сверху, – Самбор принял из рук кока обёрнутый в замшу предмет, развернул, выдохнул на частично прозрачное забрало шлема, и протёр замшей.

Удовлетворившись, он неожиданно протянул Сигурвейг нечто кольцеобразное и покрытое потёртой кожей:

– Сигурвейг дочь Тумы, собери мне волосы в пучок.

Кольцо, как оказалось, имело внутри что-то вроде пружины, что позволяло ему растягиваться. Из падавших до плеч, слегка завивавшихся русых волос Самбора, пахнувших морской водой и грубым мылом с сосновой живицей, получился довольно толстый трёхвершковый хвостик. Сигурвейг почувствовала, что во время выполнения нехитрой, хотя и довольно почётной, просьбы венеда её щёки опять вспыхнули. Самбор распрямил спину, повернулся ко вдове лицом, обозначил поклон, вроде бы ничего не заметив, не без усилия всунул голову в шлем, дёрнул за тросик, отчего внутри что-то зашипело, и принялся возиться с ремешками.

Тем временем, Киприно присев на корточки, так и эдак развёл руки, взглянул влево-вправо, оценивая ширину пирса, неловко выпрямился, и обратился к поединщикам:

– Место как раз. Начинаем по моему слову?

Оба кивнули.

– Да пребудет с вами благословение Четырнадцати, воины, и да победит правый! Начинайте!

Самбор пошёл навстречу Йаино, одновременно вытаскивая правую руку из-за спины. Начало его движения сопровождалось механическим стрёкотом, за которым последовало звенящее жужжание, издаваемое диском, венчавшим странное оружие венеда. За лагундой потянулась струйка синеватого выхлопа, разившего горячим металлом.

– Завод в ножнах! – восхитился один из стражников.

Йаино потянул левой рукой за цепочку, безуспешно пытаясь пробудить к действию свою лагунду. Сигурвейг уже успела с некоторым облегчением решить, что бой закончится бескровно или почти бескровно, не успев даже толком начаться, но со второй попытки лагунда Йаино всё-таки завелась. Впрочем, задержка стоила вожаку пары дорогих мгновений с опущенными руками.

– Руби его! – закричал смуглый стражник.

Неожиданно плавным движением, Самбор провёл диск над левым плечом противника. Звон сменился на скрежет, и панцирь Йаино перекосился, лишившись полетевших во все стороны стальных полос наплечника. Запоздало, вожак поднял свою лагунду, но венед уже отступил в сторону, так что диск с металлическим шелестом рассёк воздух.

– Поспешил ты, – негромко упрекнул лименарха Луцо. – Не все слова сказал, что победителю пойдёт, не решил, даже не определил, насмерть ли бой.

– Тебе бы вдруг так до ветра припёрло, – так же негромко ответил старец.

Самбор крутанулся на месте посолонь, едва не задев Йаино, уже вновь занёсшего лагунду, шнурами кунтыша.

Йаино отдёрнул руку. Сигурвейг догадалась – чтобы один из шнуров не намотался на диск. Это дало возможность завершившему поворот Самбору разрезать пару пластин уже на правом наплечнике Йаино. Брызнула кровь, щёлкнул затвор фотокитона, Сигурвейг закрыла верхнюю часть лица Ирсы ладонью.

– Он его сейчас вскроет, как жестянку тушняка! – вновь восторженно воскликнул стражник.

Сзади и сверху, раздался лязг. Сигурвейг снова оглянулась. Ствол уцелевшего палубного пулемёта пришёл в движение, за рукоятями стоял, привстав на цыпочки, А́рнгрим, а рядом с ним возился с крышкой ящика для пулемётной ленты второй пленный работорговец, Отри. Третий соучастник их преступления, Льо́сальф, прыгнул за борт, едва завидев берег западного материка, после чего Отри и Арнгрима заперли во временно опустевшей корабельной лечебнице. Сигурвейг почувствовала, как к горлу подступает комок. Закончив возню с ящиком, Отри взял в руки мегафон и попытался что-то сказать, но вместо усиленной речи, мегафон исторг жуткий электрический вой.

Этого вполне хватило, чтобы наконец привлечь внимание синешапочников и синеповязочников, увлечённо следивших за боем, к тому, что Арнгрим держал их на прицеле. В воздухе подхватив с перепугу выроненный Отри за борт прибор, Анси подкрутил на нём какое-то колёсико и рявкнул: