Дети лампы. Книга 1. Джинн в плену Эхнатона - Филип Керр

— Нет, все-таки это настолько дико! — растерянно сказал мистер Гонт. — А что за лагерь? Ну, «Дом обновления»… Это приличное место? И что за человек этот Григгс?

— Эдвард, милый, право же, волноваться не о чем. Все это делается для их же блага. Весь смысл их пребывания в «Доме обновления» состоит в том, чтобы помочь им определиться с параметрами: что можно, а что категорически нельзя. Доктор Григгс опытнейший специалист, он знает об этом куда больше, чем я. Ты же хочешь, чтобы дети были счастливы? Чтобы вели нормальную жизнь?

— Разумеется. Ты это прекрасно знаешь.

— Так-так, — прошептал Джон. — По-моему, пора выяснить, что это за домик такой и кого и как там обновляют. И что за тип этот доктор Григгс.

Филиппа последовала за братом в его комнату. Там он тут же вошел в интернет и набрал в поисковой строке слово «доктор Григгс». Таких оказалось много, но меньше чем через минуту он уже нашел то, что искал.

Уильям Григгс, доктор медицинских наук, детский психиатр и педиатр. Специализируется на трансфигурации, трансформации, трансмутации и общей социализации одаренных детей. Владелец и ведущий консультант «Дома обновления» (Салем, штат Массачусетс) — клиники и летней школы для юных ученых, маленьких вундеркиндов и подрастающих гениев.

— А мы при чем? — недоуменно спросил Джон.

— Ну, ты же не идиот. Хотя идиот, конечно.

— Так, все сходится. Именно так и сказал в нашем сне дядя Нимрод. Никакой это не лагерь, а летняя школа для киндервудов.

— Вундеркиндов, — механически поправила Филиппа. — Из этой категории ты уже вырос.

— Погоди-ка, — сказал вдруг Джон. — Погоди, погоди…

— В чем дело?

— Это доказательство! Понимаешь? Мы же никак не могли знать заранее, что это не обычный лагерь, а летняя школа. Значит, и присниться нам это никак не могло. Короче, это был не сон.

Филиппа кивнула:

— Согласна. Рассудил ты вполне логично. Выходит, нам и вправду являлся Нимрод.

— Ну вот. Теперь надо сделать, как он велел. Сказать родителям, что мы хотим не в лагерь, а в Лондон. Раз он оказался прав со школой, вполне возможно, родители отпустят нас без скандала и без провожатых, как он и предсказывал.

Филиппа вздрогнула. По правде говоря, ей было страшновато ехать в Лондон, да еще без никого. Но она не хотела показывать Джону свой страх.

— Слушай, утро вечера мудренее. Давай подумаем об этом завтра, на свежую голову.

— Хорошая мысль. — Он легонько подтолкнул Филиппу к двери. — А я пока прикину, гений я или не гений. Мне всегда хотелось получить Нобелевскую премию. Только я пока не решил за что.

Следующий день начался с истошного вопля. Джон выскочил из постели как ошпаренный и босиком прошлепал в комнату Филиппы. Сестра сидела на кровати, зевала и отчаянно терла глаза.

— Что случилось? — спросила она. — Ведь правда кто-то кричал?

— Я тоже слышал крик, — подтвердил Джон и устремился к зеркалу над раковиной: вдруг ненавистные прыщи вернулись на прежнее место? Но лицо было гладким, как накануне. — Слава богу! — выдохнул Джон. — А я было подумал, что мне все приснилось.

— Что приснилось? Крик?

— Нет. Что прыщи вдруг куда-то делись.

Спустившись вниз, близнецы увидели, что мать с отцом шепчутся в коридоре.

— Может, просто совпадение? — говорил в эту минуту мистер Гонт.

— Вероятность совпадения мала, ничтожно мала, — ответила ему миссис Гонт. — Десять миллионов против одного. Нет, милый, это оно самое. И это только начало.

— У страха глаза велики.

— Ты считаешь, что я боюсь и все время чего-то жду? Не мой случай.

— Но как им удалось? Они же ни о чем не знают. — Мистер Гонт задумался. — Или знают? Ладно, может, ты и права. И в самом деле подозрительно, что это случилось сразу после… — Мистер Гонт запнулся, заметив близнецов. — Ээ… гм… здравствуйте, дети, — произнес он несколько нервно.

— Кто-то кричал? — спросила Филиппа. — Что случилось?

Мистер Гонт растерянно посмотрел на жену и слабо улыбнулся:

— Мама вам сейчас все расскажет. Верно, дорогая? А мне пора на работу. И так уже опаздываю. Ведите себя хорошо и старайтесь не попасть в беду.

— В какую беду? — изумился Джон. — Ты о чем?

— Ни о чем, — поспешно сказал отец. — Просто есть такое выражение… Точнее, было… Так все раньше говорили. А теперь принято «берегите себя» или «не скучайте». Ничего конкретного не имел в виду…

— Ну-ну, — недоверчиво протянул Джон. — А мне показалось, очень даже имел. Можно подумать, будто мы только и делаем, что попадаем в беду. С утра до ночи. Очень на нас похоже, да? Мы это заслужили, по-твоему?

Еще не договорив, Джон почувствовал, что перегнул палку. Разговаривать со взрослыми в подобном тоне в семье было не принято. Он замолчал, ожидая, что отец сейчас сдернет дымчатые очки и просверлит его насквозь уничижительным взглядом. Но случилось совершенно неожиданное.

Мистер Гонт извинился.

— Прости, Джон. Прости, Филиппа. Я ляпнул, не подумав. Вы замечательные, очень послушные дети. Лучше не бывает. — С этими словами он извлек из заднего кармана свой толстенный бумажник, похожий на многослойный бутерброд, и вынул оттуда две стодолларовые купюры. — Вот, возьмите, детки, купите себе что-нибудь приятное. И полезное. Для лагеря.

— Эдвард, это совершенно лишнее, — возмутилась миссис Гонт. — Ведешь себя точно параноик.

Джон возликовал. Свихнувшийся папа — это очень даже неплохо, если его паранойя приносит им с сестрой такие доходы! Он протянул руку, чтобы забрать деньги, пока отец под маминым напором не положил их обратно в бумажник. Вот его пальцы коснулись папиных, и вдруг — папа отшатнулся, отдернул руку, точно обжегся. Ничего себе!

Радости в душе как не бывало. Да кому нужны эти дурацкие сто долларов, если отец его боится?! Перехватив взгляд сестры, Джон понял, что странности папиного поведения насторожили и ее. Как только родители вышли (мама пошла проводить отца до ожидавшего его лимузина), Джон схватил сестру за локоть и прошипел ей в самое ухо:

— Видела? Нет, ты видела? Как он на нас смотрел? Сейчас самое время! Лучше случая у нас не-будет!

— Ты о чем?

— О предложении Нимрода. Сейчас самое время сказать родителям, что мы хотим в Европу.

— Ты уверен? — Филиппа была в замешательстве.

— Хочешь провести все лето в школе для юных дарований?

— Для юных гениев, — машинально поправила Филиппа. — Дарование — от слова дар, то есть подарок Причем от кого — неизвестно. А слово «гений» — родственное слову «ген». То есть гениальность передается по наследству и имеет вполне научное объяснение. Ладно, давай попробуем.