Обжигающий импульс - Виолетта Стратулат

— От съема большего и не ожидал — вполне неплохо, как ни странно.

Я хохочу на это замечание. Всем известно, что купленная недвижимость, чтобы впоследствии сдавать желающим, редко когда снабжена качественной мебелью и техникой. Даже обои — самые простенькие. Но при этом хозяева бдят каждую пылинку, не дай бог легшую на их измученный временем диванчик или стол.

В таких случаях хороши новостройки. Если, конечно, суметь пережить постоянный сверлеж во все стены…

— Ну, я ведь знаю, что выбирать, и все проверила, когда сама осматривала квартиру, — улыбаюсь Юре, который, обернувшись, прищуривается с каким-то недоверием. Бледно-голубые радужки глаз почти полностью прячутся за густыми ресницами, и цвет их кажется темнее.

— Да это я так. — Он пожимает плечами. — Вдруг чего пропустила…

— …«женщины», — заканчиваю я за него, театрально закатив глаза и разводя руки в стороны. — Что с вас взять.

Губы Юры изгибаются в улыбке; моя выходка наверняка его развеселила.

— Я не имел ввиду дискриминацию пола. Но к таким вещам девушки обычно невнимательны. Тем более ты в первый раз снимаешь жилье на длительный срок. — Его взгляд резко холодеет. — Договор хоть заключила?

— Да-да-да-да-да! — затараторила быстро, отвечая на все последующие вопросы, которые могли бы возникнуть. — Я со всем разобралась, и квартиру нашла поближе к работе. Все в порядке.

Бросаю взгляд на гору коробок у стены и обреченно выдыхаю. Сколько же, оказывается, у меня вещей, и это при том, что многое осталось в родительской квартире. Мне не удастся разобрать все и за пару дней. Со своей студией-то. С танцем свидетелей. С помощью в организации свадьбы… Я подписала себя на месячное изнеможение минимум…

Хотя танец еще вполне может выпасть из списка. Илья не звонил, нигде не писал, а сегодня тот самый понедельник «икс»: либо придет, состроив моську «прекрати свои выходки», либо не придет, оборвав связи.

Что ж, и не с таким жили. Зато в голову чушь лезть не будет. Света расстроится, но поймет и примет ситуацию. Да и меня, надеюсь, наваждение отпустит…

— Где у тебя руки помыть можно?

— Сразу за тобой ванная… — бормочу я, не поднимая на Юру взгляд, и так зная, где он находится. — Можешь там и краны все изучить, и температуру термометром замерить! — стараюсь сделать интонацию убедительнее, но приступ смеха так и рвется из груди, отчего голос предательски подрагивает.

Присаживаюсь на корточки и открываю первую попавшуюся под руки коробку. Определенно стоило подписать их, чтобы не путаться… И как вспомнить, в какой из них спрятан чайник?..

— Вики, Вики… — шепчет Юра с укором. — Совсем не меняешься.

— Да неужели? — Поворачиваюсь я и смотрю в мужскую спину, скрывающуюся за дверью ванной.

Следом доносится плеск воды, так что мой вопрос остается риторическим.

Ладно, не так уж и интересно было узнать.

И я снова принимаюсь открывать верхние коробки, надеясь, что поднимать тяжести и двигать их мне не придется, а раскладывать все сейчас — время неподходящее.

К моей радости, мучиться в поисках долго не приходится — чайник отыскивается совсем скоро. Хорошо хоть, что посуда в квартире уже имеется, а продукты я приобрела еще прошлым вечером, как заключила с собственником договор и получила ключи от квартиры. Теперь у меня есть свой укромный уголок, что, несомненно, огромный плюс, но кормить себя придется самостоятельно — а это уже существенный минус независимой жизни. Что перевесит? Придется готовить на скорую руку или покупать что-нибудь из полуфабрикатов…

На этом, пожалуй, коробки можно оставить в покое до поры до времени. Стоит поблагодарить Юру хотя бы кружкой чая за помощь с переездом. Подхватив чайник с подставкой, поднимаюсь на ноги и плетусь к кухонной зоне, набираю воду и подключаю электроприбор к сети. На ручке чайника загорается синяя кнопка, а затем жужжащий шум разносится по комнате.

Из-за двери появляется высокая, несколько худощавая фигура Юры. Он, в отличии от Ильи, никогда не казался мужественным, внешне суровым, но всегда умел привлечь женское внимание своей харизмой. Это, наверное, присущее им со Светой, как брату и сестре, семейное обаяние. Пока за скромной и старательной в учебе Светиком увивались старшеклассники, смущая ее настойчивостью и пугая драками между собой, Юра соблазнял девчонок и без зазрения совести покидал их в поисках новых, острых ощущений. Я и сама была одной из составляющих его прошлое, разве что ненадолго и не мучительно для нас обоих. Наверное, потому и удалось сохранить сквозь годы тёплое дружеское отношение друг к другу, уважение к индивидуальным причудам.

Русоволосая голова мелькает перед глазами, выводя из сумрака размышлений, и я озадаченно пячусь на шаг назад. Юра присаживается на высокий стул по другую сторону стола, опирается на локти, отчего его плечи вздымаются, как у кошки, готовящейся к прыжку. Даже глаза его смотрят пронизывающе: сканируют, словно слой за слоем сдирая защитную оболочку, обнажая сокровенные мысли.

— Значит, ты будешь свидетельницей у Светки? — спрашивает Юра, поглядывая искоса на чайник и вновь обращая на меня пристальное внимание.

— Да, она попросила станцевать с Ильей квикстеп…

— С Ильей, значит? — удивляется Юра.

Упоминание в разговоре этого имени отправляет меня в приятные, будоражащие душу воспоминания. Волнующие вибрации голоса, яркие зеленые глаза миндалевидной формы, короткие мгновения заботы… Если бы эти проявления ласки стали постоянными, мне больше не о чем было бы просить… Как же хочется его увидеть. Если он придет сегодня, и все останется в силе, обещаю, я его поцелую… Чего бы мне эта выходка не стоила!

Замечаю, что фоновое жужжание прекратилось, — но давно ли? — вода нагрелась, так что я, как ни в чем не бывало, наливаю кипяток в обе кружки, вымытые прошлым вечером. Пододвигаю к Юре сначала сахарницу-мишку с большой круглой ложкой в лапе, напоминающую мне малыша из сказки «Маша и три медведя», а после упаковку со слоеными печеньками в форме бабочек.

Юра в благодарность кивает и заваривает себе пакетик чая с бергамотом, а я следую его примеру, выбрав мелиссу — единственный сорт зеленого чая, который я могу пить в любое время и в любом виде.

— С Ильей, значит… — уже утвердительно повторяет Юра, будто самому себе, и, поднося кружку к губам, отхлебывает горячий, дымящийся напиток.

Его взгляд изменяется; я не могу предположить значение вкладываемых или скрываемых эмоций, что очень странно. Ощущаю себя, как на приеме у психотерапевта или под взором художника, подмечающего детали для создания образа. Только не внешние черты, а душевные, вырытые взглядом из-под спасительных лживых масок.

И отчего только это странное чувство?..

Почему его так взволновало то, что свидетелем стал именно Илья?

Облизнув ставшие внезапно сухими губы, я только сейчас решаю присесть за стол. Обхватываю кружку с чаем, наслаждаясь разливающимся сквозь пальцы теплом, но не отпиваю из нее. Как-то не по себе стало; возникла удушающая атмосфера. Нужно что-то сказать, но какую тему поднять, чтобы исчезла неловкость?