Драконий оборотень - Евгения Витушко

Отец выслушал сначала пострадавших, то есть Солар, потом очевидцев. Двое крепких слуг по его приказу подхватили меня под руки и отволокли в башню — в пустую, захламленную комнату на самом верху, которой давно уже никто не пользовался. Какое-то время я сидела там в полном одиночестве, растерянная и недоумевающая. Потом пришел отец. Он мрачно оглядел меня и, нахмурившись, заявил, что обстановка в замке, похоже, уже накалилась до предела, а посему отныне я буду жить в башне, и мне строжайше запрещается ее покидать без его на то разрешения.

Когда появились слуги с моими вещами, с кроватью, столом и прочей мебелью, я, наконец, осознала серьезность происходящего. Я превратилась в узницу в доме, в котором выросла с самого детства.

Комнату обустроили, и даже привели в порядок камин, которым никто не пользовался со времен моего прадеда. Потом слуги ушли, и я осталась одна. Ближе к полуночи, ко мне заглянула Лиона. Она проскользнула в двери, в шелковом халате поверх ночной сорочки, и присела на край кровати.

— Ну, как ты? — сочувственно спросила она меня.

— Как видишь, — я уныло обвела комнату взглядом. — Теперь, похоже, я буду жить здесь.

— Знаю, — сестра сокрушенно покачала головой, и тут же добавила: — Ты не думай, я им все рассказала, как было.

— А как было?

Лиона послушно пересказала свою версию событий. В принципе, с моей она совпадала — Солар набросилась на меня с мечом, я его выбила… ну, и вероятно, случайно при этом задела ее по лицу рукой. Точнее, лапой.

— В порядке самозащиты, конечно, — добавила она.

Я рассеянно кивнула, думая при этом, что как ни старайся, а вряд ли кто-нибудь в замке решит, что виновата Солар, а не я — дикая тварь из дикого леса. Пострадавшей-то, в конце концов, оказалась именно она. Неудивительно, что меня здесь заперли.

— Хорошо, что у тебя такая быстрая реакция, — заметила Лиона. — А то было бы в тебе сейчас на одну дыру больше. А у меня на одну сестру меньше.

— А что Солар? — осторожно поинтересовалась я.

Солар, как выяснилось, тоже не поздоровилось. Она получила хороший нагоняй за украденный меч. После чего отец потребовал у нее вернуть назад в Сокровищницу и меч, и брошь, пообещав при этом, что ноги ее больше там не будет. Кроме того, было решено поторопиться со свадьбой, назначенной на позднюю осень, и сыграть ее на пару месяцев раньше, не взирая на слухи, которые может породить подобная спешка. А до этого времени ей было тоже запрещено покидать свою комнату.

— Ты бы видела ее физиономию! — Лиона мстительно ухмыльнулась. — Жаль, что мама все-таки залечила ее царапины. Пусть бы жених на нее такую полюбовался.

— Что, я так сильно ее задела?

— О да, — нашу младшую сестренку это обстоятельство, похоже, совершенно не расстроило. — Здоро-овая такая борозда осталась. Поле перепаханное.

Я представила себе, что сейчас думает Солар обо мне, сотворившей такое с ее прекрасным личиком. Какое счастье, что мне запрещено выходить из башни, а то она бы меня обязательно прикончила.

— Пожалуйста, передай ей, что я очень сожалею, — расстроено пробормотала я.

— Так ей и надо, — безапелляционно заявила Лиона. — Она первая начала.

Причем, совершенно неожиданно, мысленно добавила я. Неужели все ее спокойствие до этого момента объяснялось лишь вынашиванием планов, как бы, наконец, избавиться от меня окончательно? Просто в голове не укладывается.

— А почему мама ко мне не заглянула? — сменила я тему. — Она что, на меня сердится?

— Сердится, — вздохнула Лиона. — Только не на тебя, а на отца.

Оказалось, что мама, возмущенная решением отца заточить меня в башню, словно преступницу, жутко с ним рассорилась и, не желая разговаривать, заперлась в своей спальне. Я представила себе возникшую ситуацию — каждый сидит под замком в своей комнате, и никто ни с кем не разговаривает — и покачала головой. Да уж, замок, можно сказать, на чрезвычайном положении.

Мы еще немного поболтали, пока Лиона не начала отчаянно зевать.

— Шла бы ты спать, — со вздохом заметила я, в очередной раз изучая ее розовое, как у котенка, нёбо.

Уже в дверях она обернулась и, с видимым сожалением, сказала:

— А Драконоборец, видать, все-таки липовый оказался… Ты как думаешь?

— Ох, Лиона… Спокойной ночи, — только и смогла ответить я.

Она ушла, а я еще долго не могла уснуть. Кое-что во всей этой истории довольно сильно беспокоило меня, не давая забыться сном. Я снова и снова прокручивала ее в голове, вспоминая собственный гнев на Солар за это дурацкое нападение и последовавшую за этим мгновенную трансформацию. Было ли это совпадением, подсознательной попыткой самозащиты, или я действительно стала опасной для окружающих? Голова моя раскалывалась от одолевавших меня вопросов. Если трансформация стала прямой реакцией на гнев, то смогу ли я контролировать себя в следующий раз? И если нет, то не лучше ли мне и впрямь оставаться в этой башне до конца своих дней?

В какой-то момент я почти пожалела, что Солар не убила меня.

С тех пор я стала жить в башне. Не могу сказать, что там было плохо. Трижды в день мне приносили еду с королевской кухни. Каждую неделю снабжали новой порцией книг из библиотеки. Время от времени, нарушая запрет Владыки, меня навещали Лиона и матушка. Но, не смотря на это, башня не переставала быть для меня тюрьмой. Весь мой мир сузился до размеров просторного каменного мешка, в котором я сидела день и ночь. Время от времени меня охватывала горькая тоска из-за того, что свои лучшие годы я должна провести в этом проклятом узилище, лишенная общества сверстников и привычных развлечений.

Дни шли за днями, недели за неделями. Я училась жить в одиночестве и полностью себя обслуживать без посторонней помощи, так как слуги наотрез отказывались заходить ко мне в башню, оставляя еду у порога комнаты, когда я этого не видела. Но если научиться укладывать волосы или застегивать бесчисленные крючки и пуговички на платье оказалось не так уж и сложно, то занять себя чем-то бесконечно долгими днями и вечерами — куда сложнее.

Поначалу-то я даже обрадовалась: наконец-то, у меня появилось время заняться вплотную теми разделами магии, до которых раньше, из-за целительской практики, никак руки не доходили. Правда, радость моя длилась недолго. По непонятной причине, большинство заклинаний не хотели больше работать так, как им было предписано. То есть, не то чтобы они совсем не работали. Просто результат получался примерно такой же, как со старостиным зубом. Я бы сказала, что они работали по-другому и… ну, немного чересчур.

Все это было весьма неприятно. Магия, которая до этого казалась неотъемлемой частью моей жизни, неожиданно стала показывать характер и проявлять самостоятельность. Словно, протянув руку, чтобы погладить любимую кошечку, я внезапно обнаружила на ее месте незнакомую и весьма сердитую рысь. Это действовало на нервы. Я засела за книги, не переставая при этом заново учиться управлять своими способностями. Однако дальнейшее мое продвижение на стезе учения было безжалостно пресечено Владыкой, нагрянувшим ко мне в башню с визитом. Глядя на развороченную в результате не слишком удачного эксперимента несущую стену, открывающую теперь отличный вид на долину внизу (над стеной к тому времени уже вовсю трудились каменщики), он непререкаемо запретил мне применять магию в стенах замка. А потом — я даже и не заметила, как это получилось — из моей комнаты постепенно исчезла вся литература по магии. Некоторое время я еще занималась тем, что восстанавливала заклинания по памяти и со временем, путем проб и ошибок, доводила владение ими до совершенства. Однако вскоре я обнаружила, что во многих случаях мне теперь проще обходиться и вовсе без заклинаний, попросту манипулируя потоками сырой природной энергии. Это было довольно интересно, но в моей ситуации так же мало радовало, как и все остальное.