Последний Эсхатон - Спутник

в полные лёгкие, и умереть навсегда. Однако безо всяких версий её судьба всё ещё была у неё в руках, и, пересилив боль, она поднялась. Вернулась в этот мир с ещё большей целью, мечтой и надеждой.

Боль и правда утихла на несколько единиц, когда она перестала думать о своем будущем, и вместо этого она начала концентрироваться на своих внутренних чувствах. А сейчас главное стабилизировать дыхание, что она сейчас и делала, наконец взяв ситуацию в свои руки.

Эмелис подошла к двери, открыла внешний интерфейс, и нашла загруженный на него файл под большим названием «хак-ключ-от-всех-или-почти-всех-дверей». Видимо, взломать эти двери у первой исследовательской операции вышло уже после того, как искин Эсхатона начал блокировать сигналы. Беспорядочные символы приобрели свою закономерность, и дверь открылась. За дверью был свет, и по всей видимости в этом крыле Эсхатона он не отключался.

Она зашла внутрь. Свет резал глаза: привыкши ко тьме, они ещё полминуты привыкали к свету. Наконец она увидела перед собой некое подобие лаборатории. Повсюду на стенах были расписаны слова на погибшем языке, который и использовал Сол во время встречи с Эмелис. В центре комнаты находился металлический стол, на котором кто-то давно проводил неизвестные исследования. Это был ещё один признак того, что Эсхатон был не просто «темницей для высшей силы», но и вполне себе населённым местом, населённым народом, превзошедшим человечество, а затем исчезнувшим во времени. Так и создавалось ощущение, что красная пирамида была на самом деле инопланетным кораблём — судя по многочисленным фактам. Значит эта инопланетная раса существовала ещё до появления всего человечества, и в силу своих способностей смогла заточить первородный артефакт, и использовать его силу в своих целях. Но затем вся она исчезла.

Вдалеке снова пришёл в действие механизм. Ужасный скрежет эхом раздавался во всех помещениях, но на этот раз перестройка комнат Эмелис не коснулась. Она убедилась в стабильности показателей Зейда и Дейнис, и со спокойствием выдохнула. Нужно было идти дальше, но и исследовать эту комнату тоже хотелось.

Она обошла стол с правой стороны и подошла поближе к электронной вывеске, которая немного подмигивала. Она гласила: «В честь Альфарага». Эмелис удивилась упоминанию этого, судя по всему, имени, и она и представить не могла, кто это может быть. Потому перевела взгляд на приборную панель с миниатюрным экраном, встроенным в неё, которую она до этого не замечала. В надежде, что экран зажжётся, она нажала на синюю кнопку, и он действительно включился. Вывелась надпись: «Разрешение предоставлено». Затем всплыла как бы схематичная карта Эсхатона. Так как экран был маленьким, было сложно что-то разглядеть в этом огромном строении, но, видимо, именно здесь можно было отследить нахождение первородного артефакта. Красная точка указывала на текущее расположение этой комнаты относительно Эсхатона, а зелёная точка — расположение цели пребывания Эмелис и прочей исследовательской группы в Эсхатоне. И были эти две точки друг от друга не так далеко. Бессмысленно было запомнить конкретный путь к артефакту, так как расположение комнат постоянно менялось, поэтому Эмелис просто поспешила вперёд.

В следующей комнате её ждал ботанический сад с неизвестными ей растениями, которые, к несчастью, уже погибли, и от них осталась одна только труха. Но даже мёртвыми они выглядели необычно. Прежде таких растений она не видела никогда, даже во Всегалактическом Ботаническом Комплексе, который располагался на её родной Седьмой станции. В этом комплексе сохранились отнюдь не все, но большое множество растений, что росли на Земле. С отцом они любили бродить по нему на досуге, а так как её отец был физиком, но смыслил что-то и в биологии, он рассказывал ей постоянно о том, насколько многообразны бывают растения: чем отличаются хвойные растения от голосемянных, чем грибы отличаются от растений, что из себя представляют почки растений, и почему даже при отсутствии времён года некоторые растения всё равно меняют окрас листьев и сбрасывают их и так далее. А Эмелис слушала внимательно, и вникала. Она хотела стать биологом, но затем поняла, что это не её участь, и засмотрелась на звёзды. И больше никогда от них не смела оторваться.

Этот маленький ботанический садик Эсхатона навевал приятные мысли, будто именно здесь они с отцом и пробыли вместе всё её детство, хоть и растения были погибшими, да и не тот это был сад из её детских воспоминаний. Она пребывала в гармонии с самой собой некоторое время, рассматривая названия растений: «одноплодник», «малый ярозуб», «симметричный столистник» и «демоголовник».

Но из гармонии с собой её вывел… Зейд. Он стремительно выбежал из следующей комнаты, в которую должна была отправиться Эмелис далее, и закрыл дверь, навалившись всем телом. Она была рада увидеть его вживую. Он был рад тоже, но обстоятельства не дали сказать ни слова. Зейд жестом показал ей не обранять ни звука, а глаза его, уже не ярко зелёные, а какие-то измученно-зеленоватые, терялись в панике. И в дверь последовал удар с той стороны.

Эмелис оступилась, сделала шаг назад. Что могло заставить Зейда захлопнуть дверь, и что могло в неё ударить? Он достал пистолет, и она последовала его примеру. Они переглянулись, девушка спрашивала у него взглядом: «Что там такое?». А тот ей отвечал тоже взглядом: «Знать бы я хотел и сам». Прошло около двух или трёх минут, и никаких ударов больше не следовало. Тогда Зейд отступил от спасительной двери, и обнял Эмелис, быстро подойдя к ней. Затем также резко и выпустил её из объятий, будто он сделал это из-за совести, а не по-дружески.

— Я правда рад, что ты выбралась. Тебе лучше? — спросил он невзначай, мимоходом осматривая растения в колбах и под стеклом.

— Ты… что это сейчас было? — недоумевала она.

— Что? Я же просто обнял тебя.

— Нет! Нет, я не про это. Что заставило тебя так сильно испугаться и…

Зейд, будто вспомнив кошмарный сон, оглянулся на дверь, а затем снова обернулся к Эмелис.

— Послушай, это, наверное, сложно объяснить, но байки, которыми нас травили на Ночнике, оказались правдой… Здесь действительно блуждают страшные биомеханические твари.

Биомеханические твари. Значит всё стало тяжелее в разы.

— Ты их, наверное, не видела. Я отвлекал их на себя. На самом деле они не так страшны, а челюсти их не так прочны, чтобы прокусить гидрокостюм с первого раза… — Зейд показал отметины от клыков на задней стороне ноги, — Но нападают они по несколько особей толпой. Во всем Эсхатоне их только около двадцати или более штук, как меня уверила Дейнис. Не знаю, почему она в этом так