Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы - Денис Владимирович Пилипишин

– А пока будем пользоваться тем, что есть! Если мы и согрешили, то теперь грехи наши отпущены, и мы чисты, яко агнцы! – заключил Иван Арнольдович.

Прослонявшись большую часть дня по торговым заведениям и основательно загрузив уазик покупками, они приехали к одной старушке, что жила на центральной улице исторической части города. Михаил обещал провести с ней сеанс исцеления, что и сделал почти сразу, как выпрыгнул из уазика на землю.

Маленькую терраску бабки от улицы отделял дощатый забор двухметровой высоты, так что происходящего на улице не было видно. А вот слышно было хорошо. Когда по улице ехал грузовик, в серванте звенела посуда, а в разговоре приходилось делать краткую паузу. Впрочем, наших героев это нисколько не беспокоило.

Часы показывали пять вечера. Михаил Игоревич и Иван Арнольдович сидели на террасе и глушили вискарь, купленный первым в честь праздничного случая. Виски им нравился и на душе становилось все легче и веселее. Хозяйка дома – шустрая старушка, сетовала, что ей нечего подать на стол уважаемым гостям, но тем не менее, организовала и целое блюдо вареной, рассыпчатой картошки, и банку отличных соленых огурцов, и квашенную капусту, и черный хлеб, и маринованные грибы. Мясного, правда, у нее не оказалось, но гостей это не опечалило.

Бабушка была одной из давних клиенток Михаила Игоревича. Он исцелял ее от многих старческих болезней и на какое-то время ей становилось легче. Правда, скоро болезни опять возвращались и вновь требовался сеанс. Сын, работавший в речном пароходстве, жил у жены, в силу выездной работы навещать мать часто не мог, и у нее не всегда имелись деньги, чтобы рассчитаться с Михаилом Игоревичем. Поэтому периодически он помогал ей бесплатно либо с очень большой скидкой, принимая в качестве оплаты ту же банку грибов, например. Искренне благодарная бабушка расхваливала доброго экстрасенса всем вокруг, в результате чего к нему прибывала и более платежеспособная клиентура.

И вот сегодня Михаил Игоревич снова заехал к ней, заодно используя ее дом для краткого отдыха. Правда, отдых кратким не получился. Они с товарищем легко уговорили на двоих пол-литра виски и вдруг поняли, что только после этого им по настоящему захотелось выпить. Бабка была тут как тут – она вытащила из какого-то укромного места еще пол-литра неплохого самогона и застолье продолжилось. Когда и эта бутылка кончилась, Михаил Игоревич сказал, что пора возвращаться в деревню.

Однако открыв калитку и выглянув на улицу, он увидел, что на перекрестке, через который им предстояло проехать, стоит ГАИ. Вернувшийся в это время сосед бабки сказал, что ГАИ стоит и на объездной дороге – типа, облаву устроили, и выехать из города минуя их невозможно. Услышав это, бабка предложила переночевать у нее, а отправиться в обратную дорогу когда ГАИ уедет. Конечно, можно было попросить того же соседа, чтобы сел за руль и провез их через пост – за пузырь он легко согласился бы, но Михаил Игоревич решил остаться. В отличие от Зелигера, он не имел большого количества требующей постоянного ухода живности.

– Тогда надо еще что ли накатить! – бодрым голосом предложил он Ивану Арнольдовичу.

– У меня для вас и еще есть! – вставила бабка.

– Да нет, что ты! И так по пузырю на рыло уж выпили! Куда еще! – изумленно возразил Иван Арнольдович. – Хотя… Кто его знает. Давай так. Водку, самогонку и прочее пить больше не будем. Лучше я сейчас схожу за пивком, шлифанем немного – и пойдем спать.

– Пивком шлифануть? Что, хорошая идея. Это я люблю! Ураган! – удовлетворенно отозвался Михаил Игоревич. Ну сходишь тогда? А я пока пойду, помогу «матери» постель стелить.

– А где магазин-то? – спросил Иван.

– Знаешь, те магазины, что тут рядом, в воскресенье почему-то только до семи работают. Но там – он показал рукой в сторону темнеющих деревьев – около парка, есть круглосуточный. Местные всегда там бухлом затариваются.

– Ну ладно, я пошел, – сказал Иван Арнольдович и, скрипнув калиткой, сделал шаг на улицу.

Свернуть с шумной улицы на аллею, ведущую к парку и магазину, оказалось приятно. Свежая прохлада деревьев ласково окутывала разгоряченное тело, и Иван Арнольдович от удовольствия начал насвистывать нехитрую мелодию. Свистеть у него получалось очень противно. Если бы вокруг были прохожие, им наверняка захотелось бы заткнуть уши. Но вокруг никого не было.

Скоро аллея закончилась и Иван Арнольдович повернул направо, за деревья. Его взору открылся ярко освещенный, просто сверкающий магазин, у которого стояло несколько автомобилей.

Вдруг его окликнул рахитичный подросток лет шестнадцати.

– Отец, поди на минуту! – жалобно попросил он.

– Иван Арнольдович взглянул на него, попробовав разобрать выражение лица, но против света не смог этого сделать. Тогда он подошел к пацану поближе.

– Нет, лучше вот сюда, здесь удобнее! – тонким голосом проговорил тот и, мягко взяв Ивана Арнольдовича под руку, отвел еще чуть в сторону с дороги, к деревьям.

– Что им надо? – подумал Иван Арнольдович, но спросить об этом не успел, ибо в ту же секунду из-за деревьев выскочил здоровенный амбал и со всей силы врубил Арнольдовичу в челюсть свинцовым кастетом.

Иван Арнольдович ощутил удар страшной, неописуемой силы. Все захрустело, казалось, голова сейчас развалится, как яичная скорлупка. Сразу после этого сознание его отключилось, и он рухнул на землю, заплеванную окурками и усыпанную битым бутылочным стеклом зеленого цвета.

– И – га – га! – радостно заржал появившийся из-за деревьев еще один парень, но его грубо оборвали.

– Ржать потом будешь! – рявкнул громила. – Давай, обшаривай карманы, быстро, я в пиджаке ищу, ты в брюках!

Легко избавив тяжело дышащего Ивана Арнольдовича от всех материальных ценностей, криминальная троица исчезла за деревьями с тем, чтобы через некоторое время появиться около ночного магазина.

Ивана Арнольдовича нашли довольно скоро, минут через сорок. Один местный житель пошел за пивом, а заодно решил выгулять свою псину. Она-то и наткнулась в кустах на распластанного экстрасенса и начала его обрехивать. Вид, надо сказать, он имел удручающий. Разбитая в лепешку и разрезанная в лоскуты об зубы губа, несколько выбитых зубов, валяющихся вокруг, неестественно свернутая челюсть…

В общем, оказался Иван Арнольдович в больнице. После срочных медицинских мероприятий он отрубился под действием снотворного, и всю ночь спал спокойно, еще не зная о том, как тяжело лечить столь серьезно сломанную челюсть, как много времени на это уйдет. Не знал он также, что ограбившие его ребята с ним совсем рядом – только не в больнице, а во дворе одного из частных домов, которыми была застроена другая сторона улицы. Всю ночь