Я еду домой! - Андрей Круз

Заставил его подтвердить, что он умеет управляться с пистолетом. Про дробовики я и так знаю: он вместе с нами из них стрелял. В общем, наставил задач выше башки, но он всё воспринял правильно — почувствовал, что дело пахнет керосином.

Пока Володя говорил с Андреем по телефону, Маша впервые всерьёз задумалась о происходящем. Она вообще часто ловила себя на том, что мир за пределами семьи стала воспринимать как нечто не слишком важное. Особенно после рождения Сашки — смешного, упрямого и шебутного. Она была так спокойно счастлива в семье, что ей просто не хотелось думать о чём-то ещё. Расстраивала командировка мужа, но она была у него в Юме, видела, как идут дела, и точно знала, что он скоро приедет. Наладится дело — и приедет. Он всегда приезжает домой, к ним.

Они были женаты уже двенадцать лет, муж любил её до сих пор как в первый день, детей обожал, они в нём души не чаяли, материальное благополучие, пусть и не слишком уж гигантское, но тоже наступило, так чего ещё желать? Она по-прежнему была красива, да и что может испортить в тридцать два года женщину, следящую за собой? Она только вступала в пору настоящего женского расцвета и прекрасно это осознавала. Оборачивающиеся мужчины, да и женщины тоже, невероятная услужливость всех встречных и поперечных подтверждали: она прекрасна, и никто не ставит это под сомнение.

И вдруг посреди всей этой идиллии появилось, быстро расползаясь во все стороны, чёрное пятно грядущей беды. Она только сейчас сообразила, какой, собственно говоря, ужас сейчас творится в Москве. Представить вставшего мертвеца она не могла — в голове всё время формировался кривоватый образ из какого-то фильма о мутантах-полурыбах, скользких, зелёных и с искусственными картонными мордами. Она видела этот фильм давным-давно, ещё в детстве, на заре «видеоэры».

Спустившись в цокольный этаж, открыла дверь в подвал и опять испугалась. Темнота стала вызывать страх. Никогда раньше она не боялась тёмных углов в своём доме, а вот теперь появился мандраж. Зашла в гардеробную, направившись прямо к сейфу. Вновь нашарила ключи, открыла тихо скрипнувшую увесистую дверь, ухватила оба ружья, выложила их на полку рядом. Оглянулась, достала из другого шкафа спортивную сумку, с которой ходила играть в теннис, и начала наваливать в неё коробки с патронами. Заодно нашла два подвесных патронташа из серого пластика, которые тоже бросила следом. Володя разберётся. Свалив на сумку сверху оба ружья, она с трудом потащила всё к лестнице наверх, удивившись такой тяжести.

Дети пока ещё спали — Юрка так вообще способен проспать до середины дня, если его не разбудить. Спала и Настя в гостевой — она вообще в последнее время, к концу беременности, спать стала много. А вот коты не спали, а тремя пушистыми кучами валялись на полу кухни, выжидательно глядя на неё большими янтарными глазами. Правильно, пора. Положив ружья на барную стойку, а сумку затолкав под неё, она открыла шкаф, вытащила оттуда мешок сухого «Роял Канина», насыпала в миски. Коты заурчали и, толкаясь толстыми пушистыми боками, ломанулись к завтраку.

— Вот вам жизнь… — пробормотала она, глядя на них. — Не жизнь, а чистый рай.

Затем отметила, что надо поручить Володе купить как можно больше кошачьего корма. Как можно больше, потому что аппетит у всех трёх зверей был богатырский, а отказывать им она не привыкла.

Она прислушалась к тому, как брат говорил по телефону, и вышла в столовую. Занавески. Андрей сказал про занавески. А как не хочется их задергивать! Первое солнечное утро за эту весну, снег стаивает на глазах. Жалко лишать дом этих первых лучей настоящего, уже пригревающего солнца!

«Потом!» — решила она.

Действительно, какая скрытность, если сегодня они будут таскать дрова? Любой увидит с улицы, что все дома. А вот потом…

— Дорогая! — притворно-гнусаво обратился к ней Володя. — Я отправляюсь за продуктами. Буду грести всё, что под руку попадается. Не уверен, что все магазины будут открыты, но вопрос я решу.

— Да уж наверняка, — улыбнулась она. — Но ты всё же с «Метро» начни, ладно?

— Естественно! — кивнул он.

Это был настоящий дар её брата — договариваться с людьми. Он был способен договориться с кем угодно, когда угодно и о чём угодно. И теперь была уверена, что, даже если закроются все магазины в мире, он договорится, чтобы для него один открыли.

— Возьми. — Она чуть подвинула по гладкой поверхности стойки помповик. — И вот это надо на них нацепить. Сможешь?

Нагнувшись, она достала из сумки два патронташа на пять патронов каждый.

— Да без проблем. Если бы ты хоть глянуть на них не поленилась, то и сама прицепила бы, — кивнул брат, быстро прилаживая пластиковые зажимы для патронов на положенные места.

— Мой тоже заряди, — сказала Маша, глядя, как брат ловко заталкивает патроны в ружьё, по одному вынимая их из коробки.

— Дорогая, это уже сама, — ответил он, не глядя. — Берёшь в руки оружие — всегда заряжай сама. Правило такое.

— Трудно тебе? — удивилась Маша.

— А если меня рядом не будет?

Она пожала плечами, покрутила ружьё, но быстро вспомнила, как это делается. И довольно резво натолкала патронов в магазин и патронташ. Затем, словно спохватившись, обернулась к брату:

— Вот что, — сказала она, — возьмёшь мою кредитку и снимешь наличных, сколько получится.

— А какой дневной лимит? — уточнил брат.

— Нет лимита. На счету должно быть около четырёхсот тысяч рублей. Сними… триста. Рублями, иностранных денег не надо, — предостерегла она. — Надеюсь, что банкоматы работают ещё. Остальное пусть Андрею останется: ему ещё сюда добираться.

— Хорошо бы, чтобы работали… — кивнул он. — Андрей сказал его «ниссан» взять. Разрешаешь?

— Бери, раз сказал, — кивнула она. — Мою машину только не трогай.

— Да кому она нужна-то, твоя? — засмеялся он. — Одно название, что багажник.

Она ездила на «ауди» третьей серии, которая размерами багажника действительно не блистала. Сама её себе выбрала, соблазнившись спортивным мотором, запихнутым под капот машины небольшого класса. Водила она хорошо: сначала муж учил, который даже в гонках участвовал, хоть и любительских, а потом ещё походила в школу экстремального вождения — уже для собственного удовольствия. Она вообще любила скорость. Но для перевозки грузов её машина никак не подходила. Брат ездил на «фокусе» российской сборки, так что его транспортное средство тоже размерами багажника не поражало.

Володя схватил со стойки дробовик и три коробки патронов и, повесив ружьё на плечо, направился в гараж. Прятать его он уже не собирался. Затем он вывел машину её мужа и уехал, а она услышала, как наверху хлопнула дверь одной из детских и по паркету зашлёпали босые пятки — Сашка проснулся.

После того, как я поговорил с Машей и её братом, на душе стало спокойнее. Они дома, все вместе, Володя — мало того что преданный брат, но ещё сильный и толковый мужик. Конкретно сильный, здоровее меня, а я тоже не маленький и не дохлый. Хотя… в наше время выражение «Я — не дохлый!» начинает звучать двусмысленно.