Два секрета любовницы - Дэни Коллинз

Когда Синния во второй раз проснулась, было светло. Вспомнила все… и ей захотелось умереть.

Почему, почему она не смогла противостоять этому мужчине?

Анри боролся с искушением присоединиться к Синнии в душе, когда, проснувшись, услышал шум воды. Но лучше проявить немного сдержанности, пока он не придет к решению, которое зрело в голове. Это решение укреплялось с каждым мгновением во время их любовной ночи.

У него никогда не было постоянной любовницы, он никогда не хотел никаких долговременных отношений. С того самого времени…

Щемящая боль от воспоминаний была подобно удару под дых и накатывалась неожиданно.

«Ты меня любишь?»

Та девушка была прелестным созданием, с глазами цвета карамели и нежными губами, которые тянуло целовать и целовать. Ему никто не нравился так, как она.

Они обнимались на лестнице, и тут появилась Трелла и сказала, что пора идти.

«Ну и иди», — огрызнулся ей он, а предмету своей привязанности сказал: «Младшие сестры такие приставучие». Трелла убежала. И ее похитил учитель арифметики. «Люблю», — заверил он девушку с карамельными глазами, когда они снова остались одни. По крайней мере, ему казалось, что это любовь. Он хотел держать ее за руку, постоянно дотрагиваться до нее. Он не мог отвести от нее глаз, когда она была рядом.

А затем раздался крик их друга Садика:

— Треллу увезли!

Эту девушку Анри видел и потом, когда они с Рамоном вернулись к занятиям в школе. Она хотела поговорить с ним, но он ее избегал.

После этого, если девушки и женщины проявляли к нему интерес, если хотели физической близости, то он не возражал. Но никогда больше не совершал ошибку, позволяя им подумать, что они для него значат что‑то большее, чем партнерша в постели, да и то ненадолго. Это могло превратиться в угрозу, могло стоить жизни родного и дорогого ему человека.

Романтическая любовь, по его твердому убеждению, — это слабость, которую он не может себе позволить.

Надев брюки и накинув рубашку, он вышел в холл, где заказал завтрак, затем позвонил в бутики, чтобы принесли одежду на выбор, и забрал газету, оставленную за дверью.

— Bon matin[14], — поздоровался он с Пьером, сменившим Ги. — Есть что‑нибудь, о чем мне следует знать?

— С прессой и телевидением все, кажется, по‑прежнему, но новые посты онлайн появляются. Мы за этим следим.

Анри кивнул и с задумчивым видом закрыл дверь.

Он не имел постоянной любовницы по той же причине, почему отказывался жениться и заводить детей, — угроза похищения. Если он пойдет на этот шаг с Синнией — сделает ее постоянной спутницей, — то меры предосторожности распространятся и на нее.

Он просмотрел заголовки, взял телефон и увидел сообщение от Рамона: знак вопроса. Очевидно, брат ознакомился с заголовками и удивился, что Анри снова встречается с той девушкой из ночного клуба.

Анри ничего на это не ответил, а вместо этого включил видеозвонок от Анжелики. Разговор шел по‑французски.

— Проблема? — спросил он. — Почему тебя беспокоит то, что ты сказала Трелле о Садике? У них роман, а я ничего не знаю?

— Что? Нет! Конечно нет. Нет, я думаю, что он влюблен в кого‑то из Шамэра. Ты не знаешь — это правда?

— Он ничего не говорил, когда я с ним недавно разговаривал. — Садик — их лучший друг, но они не обсуждают любовную жизнь. Им есть что обсудить поважнее: цены на бирже, политику. — Почему это занимает Треллу?

— Я не знаю. — Анжелика нахмурилась, обдумывая, что сказать.

Анри знал, что ей нужно собраться с мыслями. Анжелика рассудительна, любит побыть одна, в этом она похожа на него, а вот Трелла и Рамон — натуры открытые, бурные.

Анри часто думал о том, что, если бы в день похищения на ее месте оказалась Анжелика и ее позвал учитель, она подождала бы Рамона, чтобы он взял ее за руку и пошел вместе с ней. Анжелике всегда мешала ее застенчивость, но это качество оберегало ее, защищало.

Трелла этим не отличалась. Она со всех ног помчалась к учителю, чтобы сказать, что она — не Анжелика.

Ее похитили, невзирая на крики и сопротивление. Да и что могла сделать девятилетняя девочка?

— Я только что говорила с ней о нем, — продолжала Анжелика, словно все еще собиралась с мыслями. — Сказала, что это все равно произойдет… ну то, что он когда‑нибудь женится, даже если сейчас он и не влюблен. Она восприняла это спокойно. Но сейчас мне кажется… что она огорчилась.

— Сильно огорчилась?

— Да нет. Но я думаю, что, если он женится, она не пойдет на его свадьбу.

— Будем решать проблемы по мере поступления, — ответил Анри.

Состояние Треллы уже полгода не внушало тревог. Все родственники облегченно выдохнули, радуясь тому, что она победила панические приступы.

Он услышал, что Синния вышла из ванной.

— Я… мне нужен телефон. — Она быстро подошла к столику, ища свою сумочку, но клатч был на полу, куда она его уронила прошлой ночью.

— Кто это? — спросила Анжелика.

— Подруга. — Прекрасная богиня, которая ночью творила с ним невероятные вещи, а он слепо шел на поводу своего сладострастия. Когда с ним такое бывало? Но сколько бы раз они ни занимались любовью ночью, им было мало. Он уже не сможет обходиться без этого.

— Не исчезай, — отрывисто произнес он, прежде чем она вернулась в спальню. — Я заканчиваю. — А сестре сказал: — Я свяжусь с Треллой позже. Дай мне знать, если что‑нибудь изменится.

Он закончил разговор и встал.

Синния бросила взгляд на его телефон:

— Кто это был?

— Джили. Анжелика. Моя другая сестра.

Синния плотнее запахнула гостиничный халат и опустила глаза, глядя на свои голые ступни.

— Я говорю по‑французски. Я не собиралась подслушивать, но кое‑что услышала.

— И?..

— Ничего. — Она повела плечом, пушистые после фена локоны рассыпались по спине.

— Сожалеешь о прошлой ночи? — спросил он, пытаясь понять, почему она не бросается в его объятия.

— Немного, — еле слышно проговорила она.

— Почему?

Синния опустила голову, но он заметил, что она покраснела. От неловкости?

Он молча выругался, подошел к ней и притянул к себе, решительно, но нежно. Она посмотрела на него, у Анри екнуло сердце: столько в ее глазах было незащищенности.

— Вместе мы получили много удовольствия — я от тебя, а ты от меня. Разве нужно этого стыдиться?

Она опустила взгляд. Губы у нее слегка припухли от тысячи жадных поцелуев.