Барышня - воровка - Светлана Алешина

— Что вы наделали! — испуганно произнесла Соня, спиной чувствуя взгляд приближающейся Авроры. Она втянула голову в плечи, ожидая грозного окрика. Однако Аврора повела себя совершенно иначе! Ласковым голосом, от которого Софье стало еще страшнее, она произнесла:

— Ну что ты, милочка, нужно быть осторожнее, ты же можешь пораниться стеклом. Не нужно так торопиться, я могу и подождать.

Затем, сделав голос еще более приторным, обратилась к мужчине:

— Добрый день, Казимир Измайлович. Выглядите превосходно, куда до вас всем этим сосункам, — игриво хохотнула она, при этом ее бюст заколыхался, словно «Титаник» перед встречей с айсбергом.

«Кизя», как окрестила его Соня, чтобы не путаться в замысловатом имени и отчестве, мгновенно потух, съежился и куда-то заторопился, явно не желая поддерживать игривый тон Авроры Сократовны.

Как только он скрылся за поворотом, Аврора Сократовна мгновенно переменилась.

— Растяпа безрукая, — шикнула она на Соню, презрительно сощурив и без того крохотные глазки. — Чего стоишь, марш за тряпкой, и прихвати мне воды! Вот я скажу Анжелике, она из твоего жалованья вычтет за графин!

— Да я не специально, он подкрался, а я… — попыталась было оправдаться «горничная».

— Хватит врать, мерзавка, почтенного человека позоришь! Знаю я вас, тварей наглых! Сами мужчинам глазки строите, а потом… Все вы одинаковые! — воскликнула она и скрылась в своей комнате.

Во всей этой ситуации был один положительный момент: Соня узнала, где комната Авроры Сократовны. Не придется ее искать. Она быстренько сбегала за тряпкой, вытерла лужу, собрала осколки.

Управившись с делами, она постучала в комнату Авроры.

— Можно? — спросила она, просунув голову в дверь, так и не дождавшись приглашения после нескольких минут настойчивого царапанья.

Аврора Сократовна дремала, развалившись на огромной двуспальной кровати, покрытой ярко-красным покрывалом. Комната, выдержанная в ярко-красных тонах, источала агрессивность. Соня тихонечко, старясь не разбудить спящую фурию, забрала платье, висевшее на спинке стула, и выпорхнула из комнаты. Только в коридоре она перевела дух.

От шелка удушающе пахло терпкими духами. Через несколько минут Соня уже просто задыхалась. Она спустилась в кухню и наткнулась на Антонину, пересчитывавшую столовое серебро.

— Что, познакомилась с Драконихой? — весело спросила она, втянув носом аромат, исходящий от платья в Сониных руках.

— С кем? — переспросила Соня.

— У тебя в руках Аврорино платье, — заметила Антонина. — Кроме нее, никто в этом доме не пользуется духами в таком количестве. А Драконихой ее за глаза называют все в этом доме. Я противнее человека не встречала, ей бы в колонии для малолетних преступников работать. Дочурка ее, между прочим, яблочко от яблоньки, — такая же стерва. Погоди, еще познакомишься.

Соня вздохнула и, кивнув на платье, спросила:

— Аврора велела мне погладить, а где утюг, не сказала…

— Под лестницей у нас гладильная, там и доски, и утюг. Только, ради бога, будь осторожной! Если с платьем что-нибудь случится, она тебя со свету сживет.

Соня отправилась в гладильную. Она уже начинала тихо ненавидеть свою работу. Если с расследованием все выгорит, нужно будет попросить доплату за вредность. Во-первых, за обязанности горничной, а во-вторых, за общение с этими странными людьми.

Соня разложила гладильную доску, включила утюг и присела на стульчик. Так. В этом доме она полдня, и пока еще ни одного шага в расследовании. Сегодня за обедом нужно внимательно присмотреться ко всем гостям. Задерживаться на должности горничной у нее не было особого желания. Ее тревожила и возможность разоблачения — не дай бог в доме появится настоящая горничная, нанятая через агентство! Попробуй потом убеди Анжелику в честности своих намерений…

Соня подняла утюг и провела по подолу платья. Это была настоящая катастрофа! Ткань начала скукоживаться у нее на глазах, словно шагреневая кожа. Соня зажала рот руками, чтобы не закричать. Она выключила утюг и посмотрела на регулятор. Так и есть — режим нагрева на «лен»! Платье было безнадежно испорчено… Соня представила реакцию Драконихи, и ей стало дурно. Она зашмыгала носом и покачала головой, пытаясь отогнать ужасные видения.

Что делать? Отнести платье обратно и сказать, что она здесь ни при чем? Нет, этот вариант не пройдет. Сказать, что платье похитили? Глупо, кому подойдет такой размерчик. К тому же в доме есть гораздо более ценные вещи. Спасительная мысль пришла в самый последний момент. А что, если его укоротить? Обрезать испорченный край и быстренько подшить! Сказать, что, наверное, село после стирки. Такое частенько бывает с вещами. Соня засунула платье в какой-то ящик, стоявший у стенки, заперла дверь гладилки на ключ и отправилась на поиски ножниц и иголки с ниткой.

Заглянув на кухню, она снова застала там домоправительницу, которая продолжала трудиться над серебром.

— Антонина Степановна, — обратилась к ней Соня, — вы не подскажете, где найти нитку с иголкой и ножницы?

— Сонь, — перебила ее Антонина, — давай договоримся, зови меня просто Тоней или Антониной, давай без этих отчеств. Ножницы вон в том голубеньком шкафчике, там же и нитки. Погладила платье? А то нам на стол пора накрывать, поторопись.

— Сейчас, одну минуточку, — пробормотала Соня, достала из шкатулки принадлежности для шитья и выскочила из кухни.

Она заперла дверь гладилки изнутри и принялась кромсать платье. Выходило это у нее не очень хорошо, все время один край получался больше другого. В конце концов Соня бросила это занятие, подшила подол козликом, как смогла. Следы преступления исчезли. Правда, платье стало заметно короче, а подол каким-то волнистым… Соня рассудила, что так все равно лучше, чем было. Она отгладила платье, на этот раз выбрав подходящий температурный режим. Тихонечко поднялась по лестнице и заглянула в комнату Авроры. Дракониха все еще спала. Соня положила платье на место и выскользнула вон.

Все время, пока она помогала Антонине накрывать на стол, Соня прислушивалась к происходящему наверху. К двум часам в огромную столовую за длинный овальный стол, накрытый по всем правилам сервировки, стали собираться гости.

Первым спустился здоровенный блондинистый детина в шортах и тенниске. Ему бы рекламировать «Геркулес» или какой-нибудь «Завтрак чемпиона», таким здоровьем и силой веяло от его статной фигуры. Ровные белые зубы, румяные щеки, открытое лицо.

Никита плюхнулся на стул и протянул руку к тарелке с бутербродами, не дожидаясь, пока соберутся остальные. Соня украдкой наблюдала, как он один за другим отправил три штуки в рот.

— Антониночка, — громко крикнул он, — нас, в конце концов, в этом доме будут кормить или нет? Так и с голоду помереть можно! Нет, здесь нужно установить громкую связь и воем сирены созывать всех к обеду, — недовольно заявил он, неотрывно наблюдая за тем, как Соня разливает по тарелкам ароматный суп из фарфоровой супницы. — О, а у нас новенькая, — крякнул он. — Вас как звать?