Демонология Сангомара. Хозяева Севера - Д. Дж. Штольц

и вокруг них будто бы расходились в испуге тучи. Их полет был спокойным, величественным… Все остановились, с уважением глядя на их цепкие острые когти, на эти гордо посаженные головы, на глубокую, широкую грудь, – и восторженно вздыхали.

– Ну что ж, – в восхищении сказал Филипп. – Значит, в нашем Брасо-Дэнто уже зима. Они так каждый год перелетают на юг – теплолюбивые существа.

– А кто это? Драконы?! – спросил Уильям.

– Нет, что ты, какие же это драконы. Драконы давно вымерли… Это торуффы, или, как их называют ближе к югу, – рух.

– Они опасны?

– Нет. Они гнездятся в горах к северу от Брасо-Дэнто и питаются баранами да козлами. К нам спускаются крайне редко. Всю жизнь проводят в небе… – И граф вздохнул. – Благородные создания.

– Я никогда не видел их раньше, – ответил Уильям, завороженно наблюдая за приближающейся стаей.

– Так их мало осталось. Вероятно, это потомки тех причудливых созданий, что родились из кровавых обрядов после слияния миров. Может быть, даже родственники драконов, кто знает.

Между тем Леонард нащупал лук и стал быстро разматывать его, не сводя глаз с птичьей стаи. Завидя под собой людей, рух начали медленно набирать высоту, уходя в кучевые облака, но ловкие пальцы графского сына уже потянулись за стрелой в колчан.

– Не смей! Убрал лук, я сказал! – рявкнул Филипп, да так, что весь отряд испуганно подскочил на конях.

– Что? Почему?! – воскликнул его сын, но стрелу все-таки задержал в колчане. – Это же такой трофей, отец! Над Брасо-Дэнто они никогда так низко не пролетают, как здесь. Позволь хоть один выстрел!

Тем временем демонические птицы уже поднялись слишком высоко, и теперь их было видно только в редких оконцах между тучами. Они спокойно пролетели над отрядом в сторону юга.

– Опоздал… – с раздражением выдохнул Леонард.

– Они не для того живут, чтоб их убивали ради пера в уздечку. – Филипп гневно посмотрел на сына, а его вороной конь, чувствуя злость хозяина, нервно пританцовывал на месте. Не желая лишний раз сердить отца, Лео отвернулся и уставился на бескрайние болотистые луга.

* * *

К вечеру отряд остановился у быстрого прозрачного ручья, который змеей извивался среди сгнившей травы. Шириной в два васо, глубиной по пояс, он не сулил никаких опасностей. Слуги, понюхав воду, убедились в ее чистоте и набрали котелки для жарки мяса и готовки супа из настрелянной дичи. Кто-то из гвардейцев уже чистил коней, кто-то устанавливал навес, если вдруг бредущая над землей туча решит излиться дождем.

Йева вернула уже порядком продрогшему Уильяму его плащ, виновато поблагодарив. Леонард с Эметтой, у которых не было ни шанса уединиться посреди ровного, как лежащий на столе лист бумаги, луга, сидели на лежанке, пока их лошадьми занимались остальные.

– Ну что, вы готовы? – К Уиллу подошел капитан. Он затянул потуже пояс на животе и взял из сумы, что лежала на земле подле седла, несколько щеток. – Мой Тарантон уже в нетерпении. Но предупреждаю: он хоть и рыжей масти, да с характером, черт такой!

Рыбак поднялся с лежанки.

– Кусается?

– И это тоже. Лягается, как бешеный! Одного моего оруженосца пять лет тому назад, когда совсем лютый был, прибил насмерть… земля ему пухом… Мальчишке показалось, что конь привык к нему, и он имел неосторожность убрать руку со спины, обходя его сзади, – развел руками рыцарь. – Да не бойтесь, я покажу вам, как правильно чистить! – И он ободряюще ухмыльнулся.

– А я и не боюсь… – ответил Уильям, правда безрадостно.

– Между прочим, о Тарантоне заботились больше прочих, – продолжал сэр Рэй. – Просто ему передался этот дикий нрав – он по крови лютый. Но по силе и выносливости не уступает даже графскому Найхлисту!

Едва завидев хозяина, огненно-рыжий конь с белым чулком на задней правой ноге навострил шилом уши. Сэр Рэй подошел к нему и потрепал по подстриженной гриве.

– Только меня признает! – заявил безапелляционно он.

Капитан взял щетки и стал показывать, как следует заботиться о лошади.

– Начинать надо с морды… Клещей уже мало, но проверьте… Между прочим, я у вашей кобылы вытащил сегодня одного из-под брюха… Так, на спине шерсть одной щеткой поднимайте, а другой смахивайте грязь… Старайтесь чистить лучше всего под подпругой и где седло. Нежнее морду! Щетка жесткая, не та!

Прикрикивания продолжались, пока Уильям пытался не попасть под буйный норов коня. Тот перебирал копытами, задирал высоко шею, а порой лязгал пастью с желтыми зубами, как ставнями.

– Что за животное… – простонал Уилл. – Теперь мне кажется, что вы затеяли спор только ради этого!

– Не специально. Но вышло хорошо, согласитесь, – ответил довольный рыцарь, устраиваясь на плоском камне.

– Зачем же вы приобрели такого коня, если он злющий, как демон?

Тарантон продолжал измываться над ним: хрипел, задиристо ржал и норовил грызнуть. Из его ноздрей с шумом вырывался воздух, как из кузнечных мехов, и Уиллу даже казалось, что конь этот ненормальный. Демонический… А потом и вовсе, пока он отвернулся в ожидании ответа, Тарантон изловчился и едва ли не вырвал у него клок волос. Уильям с возгласом едва успел отпрыгнуть.

– Как это зачем? Да он великолепен! Не зря говорят, что его отцом был сам кельпи, наскочивший из воды на кобылицу, – посмеиваясь над ситуацией, сказал рыцарь. – Плевать, что страдают другие! Меня признает – это главное. Знаете, во сколько обошелся нашей семье этот рыжий негодяй? Ну-ка, а? – И, увидев, как Уилл качает головой, добавил: – Как дом в центре Брасо-Дэнто около Вороньего камня!

– Ого! Не может быть, чтобы конь столько стоил.

– Может. Те, что помельче и ходят под моими конниками, – они много дешевле. Но тоже ценны. Когда гвардеец поступает на службу, он подписывает бумаги и обязуется заботиться о выданном под седло коне. Причем, если чего натворит да загубит его, много лет будет расплачиваться. Теперь вы понимаете, почему сначала заботятся о лошадях, а потом уже о себе? – улыбнулся рыцарь.

– Понимаю, – ответил Уилл.

– Отлично! – одобрительно кивнул сэр Рэй и подошел к Тарантону, успокаивая. – Вот замечательно, щетки давайте сюда. Завтра сами почистите Тарантона. А пока пусть он отдохнет с долгой дороги и поест. Кстати, жрет он много.

– А мы сегодня будем с вами фехтовать?

– Ну конечно! Тут уж не отвертитесь! – заулыбался капитан.

Вымотанный после невоспитанного коня Уильям вернулся к своей Серебрушке и погладил ее по морде. Кобыла спокойно вздохнула и потянулась мягкими губами к руке, чтобы отыскать там лакомство.

– Нет у меня ничего для тебя, – приласкал ее Уильям. – Вот ты такая красавица: и проблем не доставляешь, и нрав хороший. И отчего рыцари гонятся за этими злющими кусаками?

К нему подошла Йева, кутаясь в теплый плащ, поверх которого был накинут отцовский.

– Зря ты, – шепнула она, – не все такие, как Тарантон, многие имеют вполне спокойный нрав. Чтобы разозлить нашего Найхлиста, графского вороного, нужно постараться. Он только гнев отца чувствует хорошо, начинает пугаться, а так замечательный и покладистый. Да и Луниалас – конь моего брата – тоже очень спокоен.

Немного помолчав, она спросила:

– Как тебе тренировки с сэром Рэем?

– Знаешь, я всегда полагал, что махать мечом сродни рубке дерева топором. Но в бою против сэра Рэя я чувствую себя скорее деревом… – Уилл улыбнулся.

– Но тебе все равно нравится. – Йева встала ближе.

– Наверное, да… Но мне кажется, мои удары все равно быстрее и сильнее.

– Естественно, не забывай, кто ты. Ты должен быть сильнее и быстрее его на мечах, но сэр Рэй берет опытом, которого у тебя пока нет.

Йева провела рукой по спине Серебрушки. Рука Уильяма, лежавшая на теплом боку лошади, чуть поднялась и погладила маленькую ручку графской дочери. Та отчего-то грустно вздохнула и подняла на него зеленые, цвета изумруда, глаза.

– Так ты виделся… с ней, Уилл? – Их пальцы сплелись.

– Да, Вериателюшка приходила ко мне у Белой Бетсы, а потом и у той реки, где живет тварь. Спасла меня. Снова, – улыбнулся он сам себе. – Мне уже неловко от того, как она печется о моей жизни.

– Любит тебя, – задумчиво сказала Йева. – А ты ее?

– Даже не знаю, как это назвать, – погрузился в раздумья Уильям. – Она мне как сестра, как возлюбленная и как лучший друг – все вместе и ни одно из перечисленного. Когда она рядом, я спокоен, счастлив… кажется, будто все беды позади. А когда ее нет поблизости, я хоть и тоскую, но понимаю, что у нее все хорошо. На душе тотчас теплеет от этой мысли. Ты когда-нибудь чувствовала что-нибудь подобное?

– Возможно, – уклончиво ответила графская дочь. – Послушай, Уилл. Мне порой кажется, что она что-то сделала с тобой, отчего для тебя будет всегда существовать только она одна…

– Не знаю, Йева. – Он продолжал поглаживать ее пальцы. – Она же не человек, а демоница.

– Я тоже не человек, –