Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

Что хуже всего, две Серые Сестры, увидев Юкири и Мейдани, заулыбались, по-видимому явно испытывая облегчение, и хотели было присоединиться к принадлежащим той же Айя сестрам, но Юкири покачала головой. Нечаянная встреча крайне ее взбесила, ибо любой свидетель несомненно поймет, что у нее есть особая причина секретничать с Мейдани. Даже если это и не заметят Черные Айя – и да ниспошлет Свет, чтобы не было никаких оснований для обратного, – и без того уже чересчур много сестер в нынешние дни шпионят за другими Айя. И, несмотря на Три Клятвы, сплетни, что из-за них пойдут гулять, каким-то непостижимым образом станут расти как на дрожжах. А поскольку Элайда, очевидно, пытается грубой силой принудить Айя к подчинению, подобные слухи слишком часто будут приводить к епитимье, и хорошо, если сумеешь удачно притвориться, будто сама решила к ней прибегнуть, по собственным причинам. Это лучшее, на что остается надеяться. Однажды Юки-ри уже довелось пройти через подобное, и у нее не было ни малейшего желания понапрасну тратить дни, вновь и вновь протирая полы, тем более теперь, когда у нее дел по горло и не знаешь, за какое хвататься первым. А альтернатива – посещение тайком Силь-вианы – была ничем не лучше, пускай даже этот вариант сэкономит время! Казалось, Элайда лютует пуще прежнего с того времени, как начала призывать Сильвиану для собственной, предположительно конфиденциальной, епитимьи. Ходящие об этом по всей Башне толки не утихают до сих пор.

Как ни горько Юкири было это признавать, но именно поэтому-то она и осторожничала, бросая взгляды на прочих сестер. Задержи взгляд подольше – и тебя саму примут за соглядатая. Отведи взор в сторону слишком поспешно – скажут, вид у тебя вороватый, и опять результат – тот же. И все равно Юкири едва удержалась, чтобы не проводить взглядом парочку Желтых Сестер, которые неторопливо прошли по пересекавшему коридор переходу, с видом королев, прогуливающихся в собственном дворце.

Позади них, давая сестрам возможность вести разговор наедине, шагал смуглый коренастый Страж. Поскольку у Атуан Ларисетт не было Стража, то он, должно быть, принадлежал Приталле Нербайд-жан, зеленоглазой женщине, чей нос почти не напоминал о ее салдэй-ском происхождении. Юкири мало что было известно о Приталле, но она обязательно разузнает побольше – после того как увидела ее конфиденциально беседующей с Атуан. В сером платье, с высоким воротом и желтыми разрезами, с отороченной шелковой бахромой шалью, тарабонка была ослепительна. Темные волосы, заплетенные в тонкие, украшенные бусинками косички, спускались до талии, обрамляя лицо, которое каким-то образом казалось совершенным, не будучи при этом красивым. Она даже была довольно скромной, по крайней мере для Желтой. Но именно за этой женщиной Мейдани и другие пытались следить, стараясь остаться незамеченными. Имя этой женщины они опасались произносить вслух, предварительно не оградившись прочными малыми стражами. Атуан Ларисетт была одной из тех трех Черных Сестер, которых знала Талене. Именно так, тройками, организовывались Черные Айя: три женщины знали друг друга, три женщины образовывали одно «сердце», при этом каждая знает еще одну, не известную двум остальным. Атуан была той самой «еще одной», которая была известна Талене, поэтому существовала надежда, что через нее можно выйти на двух других.

Перед тем как парочка исчезла из вида за углом, Атуан бросила взгляд на спиралевидный коридор. Ее взор лишь мазнул по Юкири, но этого хватило, чтобы у той сердце подступило к горлу. Юкири продолжала идти дальше, с усилием сохраняя спокойствие на лице, а дойдя до угла, осмелилась и сама бросить стремительный взгляд в поперечный переход. Атуан с Приталле отошли уже довольно далеко, направляясь в сторону внешнего кольцевого коридора. Следом ступал Страж, но никто из них не оглядывался. Приталле качала головой. В ответ на речи Атуан? Они были слишком далеко, и Юки-ри не могла расслышать ни звука, до ее слуха доносился лишь слабый стук каблуков смуглого Стража по плитам пола. Это был всего-навсего взгляд. Разумеется, всего лишь взгляд, и больше ничего. Юкири ускорила шаг, чтобы скрыться из виду, если кто-то из той троицы вдруг посмотрит через плечо, и перевела дыхание, которое непроизвольно задержала. Вздох разом ссутулившейся Мейдани отозвался эхом ее собственного вздоха.

Странно, как это на нас подействовало, подумала Юкири, расправляя плечи.

Когда они впервые узнали, что Талене – Приспешница Темного, та была огражденной щитом пленницей. И она все равно пугала нас так, что во рту пересыхало, призналась себе Юкири. Ну, сначала у них пересохло во рту от того, что они сделали, добиваясь от Тале-не признания, а уж от открывшейся правды у них языки к гортани прикипели. Теперь Талене стреножена похлеще Мейдани и находится под бдительным караулом, даже когда якобы идет сама по себе, – сама Саэрин не сумела придумать способ, как содержать под замком Восседающую так, чтобы этого никто не заметил. И Талене – что за жалкое зрелище! – буквально горела нетерпением поделиться любой крупицей сведений о том, что знала или хотя бы предполагала, что знает, в надежде, что это может спасти ей жизнь. Хотя и выбора-то у нее не было. Вряд ли ее стоит бояться. А вот остальных…

Певара пыталась настаивать, что Талене, должно быть, ошибается в отношении Галины Касбан. Она не на шутку рассердилась – и гневалась целый день, – когда ее в конце концов убедили, что ее Красная Сестра на самом-то деле – Черная. Певара до сих пор твердит, что задушит Галину своими руками. Юкири сама ощутила холодную отрешенность, когда было названо имя Тимэйл Киндероде. Если в Башне есть Приспешницы Темного, то само собой разумеется, что некоторые из них окажутся Серыми, хотя примириться с жутким известием помогла, возможно, и неприязнь к Тимэйл. Юкири сохраняла спокойствие даже тогда, когда подбила счеты и сообразила, что Тимэйл покинула Башню в то самое время, когда были убиты три сестры. Это увеличило список подозреваемых – другие сестры тогда тоже уехали, но Галины, Тимэйл и прочих в Башне не было, они оставались пока вне досягаемости, и только двух можно с уверенностью назвать Приспешницами Темного.

И вот Атуан – Черная Айя, вне всяких сомнений, – расхаживает тут по Башне как ей заблагорассудится, свободная от Трех Обетов. И пока Дозин не сумеет тайно организовать ее допрос – задача трудная даже для Восседающей от Айя, к которой принадлежит и Атуан, поскольку допрос должен произойти по секрету вообще ото всех,– до той поры они могут только лишь следить. Следить издалека, со всей осмотрительностью и опаской. Это все равно что жить рядом с алой гадюкой – никогда не знаешь, когда окажешься со змеей с глазу на глаз; никогда не знаешь, когда она может укусить. Все равно что жить в логове алых гадюк и иметь возможность следить лишь за одной.

Вдруг до Юкири дошло, что широкий, изгибающийся коридор впереди, насколько было видно, пуст, а оглянувшись, она поняла, что позади – только Леонин. Не считая их троих, Башня казалась совершенно безлюдной. И никакого шевеления, за исключением подрагивающих язычков пламени в шандалах. И тишина.

Мейдани чуть вздрогнула.

– Простите, Восседающая. Она так неожиданно появилась, я просто была ошеломлена. На чем я остановилась? Ах да! Как я понимаю, Селестина и Аннхарид пытаются разузнать о ее близких подругах среди Желтых. – Обе, и Селестина и Аннхарид, принадлежали к Желтой Айя и были в числе подруг-заговорщиц Мейдани. Их было по две из каждой Айя, разумеется за исключением Красной и Голубой, что оказалось очень кстати. – Боюсь, эти сведения мало помогут. У нее обширный круг друзей, или же так было, пока… пока между Айя не возникли нынешние отношения. – Сколь бесстрастным ни оставалось выражение лица Мейдани, в голосе прозвучала довольная нотка; хоть и дала она дополнительную клятву, но все равно оставалась бунтовщицей. – Выяснить все ее связи будет очень непросто, почти невозможно,