Дело чести - Артуро Перес-Реверте

Когда за «Дело чести» взялся Иманоль Урибе, я постарался ни во что не вмешиваться – участвовал только в обсуждении возможностей расширения персонажей и самой структуры повести. И сценарист Урибе, и продюсер Антонио Карденаль считали, что сюжет вполне определен и нужно только, так сказать, разложить его на полтора часа экранного времени. Поэтому я занялся другими делами. Через пару недель Антонио заявил мне, что название «Дело чести» не слишком подходит для кино, и я предложил другой вариант: «Кусочек». Это название показалось мне удачным, а кроме того, совпадало с названием известной песни.

Миновало несколько месяцев, и вот в один прекрасный день продюсер позвонил мне. Он сказал, что сценарий готов, но есть одна проблема. Они с Иманолем поведали мне о ней за обедом в мадридском ресторане «Ла Анча». После успеха «Считанных дней» Урибе вынашивал идею проекта «Да, господин» – фильма о расизме, который он собирался снять с Андресом Пахаресом и Марией Барранко в главных ролях.

– Сейчас мне хочется делать что-то более серьезное, – сказал он, – выдержанное в тех же тонах, что и «Считанные дни». А «Кусочек» – это ведь «экшн» с оттенком триллера. Пожалуй, в данный момент эта вещь для меня чересчур легковесна.

Антонио Карденаль молчал – только смотрел на меня. Он был сильно расстроен: Иманоль сообщил ему о перемене курса после того, как продержал сценарий несколько месяцев, и теперь время работало против нас.

– Что ж, решил так решил, – ответил я. – Только имей в виду, что слишком уж серьезные фильмы, которые делаются у нас в Испании, обычно оказываются опаснее легковесных. Особенно в плане кассовых сборов.

Однако Иманоль уверил нас, что вовсе не собирается уходить из нашего проекта и будет продолжать работу над сценарием, первоначальная версия которого уже написана. А еще он назвал имя человека, который мог взять дело в свои руки:

Энрике Урбису. Молодой режиссер, баск по национальности, уже успевший снять великолепную картину «Все ради денег» и пару фильмов по рассказам Кармен Рико Годой. Карденалю, который изрядно нервничал из-за цейтнота, эта кандидатура показалась подходящей. Мне тоже.

На том и порешили.

Пару дней спустя я получил первоначальную версию сценария, подписанную Иманолем Урибе и еще двумя сценаристами. Я читал ее медленно, страницу за страницей – растерянный, ошеломленный. Она не имела ничего общего с повестью, которую написал я. Трогательная история любви шофера и его мармеладки превратилась в какую-то грязную, путаную, замешенную на расизме и разврате историю о незаконных дочерях, о матерях и бабушках (в ней были задействованы даже призраки), а в конце – клянусь – грузовик падал с Гибралтарской скалы в море. Мало того, моя нежная мармеладка Кусочек стала злобной и хитрой маленькой мерзавкой, а мой наивный герой Маноло оказался далеко не наивным: собираясь жениться на своей уже беременной невесте, он накануне свадьбы укладывался в постель с главной героиней, да к тому же – будучи под немалым градусом.

Я перечитал текст: вдруг в первый раз я в чем-то ошибся или не сумел уловить всех возможностей, предлагаемых кинематографом. А перечитав, закрыл сценарий и взялся за телефон, чтобы поговорить с Антонио Карденалем.

– Теперь я понимаю, почему Иманоль не хочет делать этот фильм, – сказал я ему. – Он вознамерился превратить «Кусочек» в серьезную, многозначительную вещь, а в результате просто погубил мою историю.

Она не имеет ничего общего с той, что я написал для тебя.

Бедный Антонио совсем пал духом.

– Что же нам теперь делать? – спросил он (позже я узнал, что во время нашего разговора он пытался удавиться телефонным шнуром – впрочем, безуспешно).

– Не знаю, – ответил я. – У Иманоля вполне может получиться отличный фильм – я даже не сомневаюсь в этом. Но при чем здесь я? От моей истории в сценарии не осталось и следа.

– Это все можно и нужно уладить, – говорил Антонио. – Устроить совещание. Обсудить. Расскажи им, что конкретно тебя не устраивает. Съемки начинаются через три месяца, время подпирает.

Совещание было устроено. На нем присутствовали Иманоль, двое других сценаристов, сотрудничавших с ним, Антонио Карденаль со своими консультантами и Кармен Домингес – бывшая коллега по Национальному телевидению, которая теперь представляла канал «Антенна-3»: он давал небольшую сумму на производство фильма и собирался приобрести права на его демонстрацию. Я изложил свои соображения касательно сценария, уточнил пункты, изменив которые, на мой взгляд, еще можно как-то спасти историю. Команда Антонио и люди с «Антенны-3» согласились. Иманоль и его коллеги все подробно записали и обещали учесть высказанные замечания. Спустя две недели они прислали мне другой сценарий – абсолютно такой же, как и первый.

Было ясно, что Иманолю, уже погрузившемуся в другой фильм, не до «Кусочка». И тут я обозлился. Очень.

– Я выхожу из темы, – сказал я Антонио Карденалю. – Фильм ваш, так что снимайте по этому сценарию что вам заблагорассудится, но я не желаю ничего об этом знать.

И запрещаю вам использовать мое имя. Ко мне эта картина не имеет никакого отношения. Так что всего наилучшего.

Антонио, хороший и всегда верный друг, сделал последнюю попытку. Энрике Урбису, с которым я еще не был знаком лично, был готов переписать весь сценарий, и наша встреча, пожалуй, могла поправить дело. Он прислал мне свой фильм «Все ради денег», которого я еще не видел. Посмотрев его, я позвонил Антонио:

– Слушай, этот Урбису умеет обращаться с камерой в сценах «экшн» так, как в Испании умеют немногие.

Ведь там, где американский режиссер уложился бы в сорок пять секунд, в нашем кино зачастую уходит добрых минут двадцать, поэтому в «экшн» мы, прямо скажем, не сильны.

– Нашел кому рассказывать, – вздохнул Антонио.

Он согласился со мной, что Урбису, видимо, успел на своем веку посмотреть много американских фильмов – и посмотреть хорошо, – но он, вместе с тем, режиссер очень испанский. Меня одолело любопытство, мы договорились об ужине в одном из ресторанов Чамбери, и с первой же минуты я проникся симпатией к этому молодому человеку в техасских сапогах, с волосами, собранными в хвост на затылке. Он очень отчетливо представлял себе, какое именно кино ему хочется делать; он читал мою повесть и подробно рассказал о своих планах относительно «Кусочка».

К величайшему облегчению Антонио Карденаля, который в это время ставил свечи Пресвятой Деве и молился изо всех сил, чтобы дело наконец сдвинулось с мертвой точки (из-за всех этих проволочек и недоразумений мы потеряли Хавьера Бардема – впрочем, как я подозреваю, еще и потому, что ему прислали первый и/или второй вариант сценария), мы с Энрике Урбису вышли из ресторана в таком сердечном согласии, что уже на следующий день отправились вдвоем в трехдневное автомобильное путешествие, чтобы он, прежде чем засесть за переработку проклятого сценария, познакомился с местами, где происходила вся эта история.

На самом деле именно из этого путешествия и родился фильм «Кусочек». С оригинальным текстом «Дела чести» в руках мы проехали полторы тысячи километров – дороги, бары для дальнобойщиков, эстремадурские бордели: общались с дорожными полицейскими, ели ветчину и пили вино по всей Андалусии. Словом, провели это время так, что небу стало жарко, как выразился бы Маноло Харалес Кампос. И так в один прекрасный день мы добрались до песчаных пляжей Тарифы и поняли, что именно сюда Маноло привезет свою Кусочек, чтобы на рассвете она увидела море. А Энрике, прежде не бывавший в Тарифе, по уши влюбился в этот город и во всей красе показал его в своем фильме.