Смерть на фестивале - Ольга Гаврилина

– Нет, совершенно ничего. Хотя я особенно по сторонам не смотрела, не до этого было – работы очень много во время фестиваля.

– Спасибо вам большое, – закончила «допрос» Лола.

– Очень сожалею. Бедная девушка, – проговорила женщина и вышла, тихо прикрыв дверь.

«Ну, вот и первая информация появилась. Жаль, что ничего не удалось снять на видео, надо самое главное записать». – Лола достала компьютер и села за стол.

Выполнив задуманное, она перешла к просмотру писем: Дана коротко сообщала, что анонс о деле Ванессы пока не вызвал ожидаемого интереса ни у СМИ, ни у телезрителей и что все зависит от ее дальнейшего расследования и искрометных репортажей, иначе проблем с директором канала не избежать.

«Ну, это как всегда, – без удивления констатировала Лола, – только где эти репортажи нарыть? Особенно если учесть, что русские на эту тему говорить особенно не хотят. Остается один выход – срочно найти итальянскую группу, с которой приехала Ванесса, и постараться что-то узнать у них. – Журналистка открыла список, присланный адвокатом. – Так. Три человека, Ванесса – четвертая… Напротив фамилии Консоли стояло «два дня». Это что значит? Что он на второй день уехал? Скорее всего, так и есть, но требует уточнения. А что если остальные тоже уже в Италии и разговаривать просто не с кем? Очень может быть, после того, что произошло… Тогда надо действовать очень быстро, может, кого и застану еще».

Она схватила простенькую камеру, которую перед отъездом ей всучил Стефано, повесила на плечо сумку с «глазком» для еще одной встроенной скрытой камеры и понеслась на ресепшен. Там она быстро выяснила, что итальянцы пока не уехали, а только поменяли гостиничные номера, так как отсек, где жила Ванесса, полиция перегородила полностью. На месте их тоже не оказалось, а на вопрос, где они могут быть, девушка на ресепшене беспечно повела плечами.

– Откуда же мне знать, у нас куча мероприятий по всему городу!

«Придется до вечера оставить», – решила было Лола, но тут же услышала итальянскую речь в холле гостиницы. Она пошла на голоса и у центрального входа увидела двоих мужчин, пытавшихся объясниться с шустрой стильно подстриженной блондинкой. Остановившись на самом проходе и не допуская мысли, что они могут кому-то помешать, они говорили одновременно. Тот, что повыше, тараторил без остановки и даже подхватил за локоть девушку. Другой посолиднее, наоборот, медленно произносил английские слова, пытаясь донести смысл сказанного, и энергично жестикулировал. Несмотря на самую обычную одежду – синие джинсы и светлые рубашки спортивного покроя, почему-то было сразу понятно, что это итальянцы.

Девчонка с усмешкой смотрела на их потуги объясниться на незнакомом языке и, кажется, даже не собиралась вникать, но вдруг как будто очнулась.

– Ладно, хватит бухтеть, пошли кофейку выпьем! – сказала она по-русски и, не оглядываясь, зашагала к бару. Итальянцы наперегонки засеменили за ней. Тут-то их и перехватила Лола, перегородив дорогу.

– Buongiorno!

Они остановились как вкопанные и заморгали, разглядывая Лолу. Узнав известную журналистку и ведущую криминальной программы с пятого канала, даже не удивились, а сразу же стухли и поскучнели.

– Чао! – ответили вяло и вразнобой, видимо, догадываясь, о чем пойдет речь.

– Я хотела вас о Ванессе расспросить. – Она жестом пригласила их присесть здесь же в холле и, не давая опомниться, укрепила камеру на треножник на столике.

«Итальянский тут вряд ли кто-нибудь знает, так что можно говорить спокойно». – Лола огляделась. В холле народу было немного, видимо, все разъехались на мероприятия фестиваля.

Они покосились на установленную аппаратуру, но промолчали. Лица их выражали покорное недовольство.

На всякий случай поставила сумку на другой конец, чтобы захватить другой ракурс, осторожно запустила руку вовнутрь, нажала кнопку «Пуск».

– Быстро вы сориентировались, только непонятно за… – начал тот, что моложе, усаживаясь, но был тут же перебит солидным, в котором Лола узнала режиссера Гавардо.

– А что вас конкретно интересует? – поинтересовался он.

«Значит, второй – актер Леоне Дзини», – отметила про себя Лола.

– Практически все. Что она была за человек, как попала к вам в команду, были ли странности в ее поведении вообще и в последнее время в частности, и как произошло само несчастье? – Она наблюдала за реакцией мужчин.

– Как попала? Да очень просто! – почему-то возмутился Гавардо. – В Сицилии человека со знанием русского языка не найти. А у нас же все, как всегда, в последний момент. Несколько дней осталось до приезда российских актеров, а они только опомнились, что переводить-то некому, – те своему переводчику не успевали визу сделать, а тут Ванесса подвернулась. Если честно, именно я был против, просил из Неаполя или из Рима выписать профессионала, но меня уговорил продюсер, да и девушка оказалась очень приятная. Работу выполняла не только переводческую, причем старательно и без оговорок.

«Чего он так завелся-то? Или чувствует вину, что дал продюсеру себя уговорить? Скорее всего, все дело в оплате, наверняка Ванесса безропотно выполняла все указания, да еще русским актерам переводила, а получала три копейки. А профи на другие работы не согласился бы, да и платить ему нужно больше, вот продюсер и воспротивился».

– Странностей мы за ней никаких не замечали, – вступил Леоне, – нормальная, веселая девчонка. Совершенно непонятно, что на нее такое нашло, накатило, чтобы такое сделать. Если только… – Было заметно, что ему не хочется углубляться в подробности.

– Если только что? – подсуетилась Лола.

– Чересчур смешливая стала последнее время, как бы это сказать…

– Хохотала до истерики, – подсказал Гавардо.

– Как это? – не поняла Лола.

– Я уж не помню точно из-за чего. Кажется, Клавдио Консоли какой-то анекдот рассказал, это уже здесь в России было, ну, мы и прыснули все. Ванесса засмеялась, а остановится как будто не может. Я еще ей сказал: «Давай водички принесу», а она рукой махнула, мол, не надо, и в номер рванула. Я потом даже зашел к ней узнать, все ли в порядке.

– И что? – Лола поправила камеру и с радостью заметила, что на них никто не обращает внимания.

– Нормально все. Воды напилась и икать начала. Я фыркнул, на нее глядя, а она палец к губам приложила, мол: «помолчи, а то если я опять засмеюсь, не остановлюсь никогда».

– А еще похожие случаи были?

– Кажется, нет. – Леоне повернулся, ища подтверждения у режиссера.

– Лично я не видел, – не заставил себя ждать Гавардо, – но мне Консоли рассказывал, – он умолк, видимо, вспоминая, – как она тряслась от смеха на показе какой-то комедии, тоже здесь, на фестивале. Пришлось тогда ее в гостиницу проводить и водой отпаивать.

– Точно, точно, – подхватил актер, – мне Клавдио что-то похожее описывал, только вот не уверен, что это тот же случай. Нет, наверное, другой – это в баре было, и она вином свой хохот запивала. Я еще сказал ему, что вино-то как раз и нельзя в таких ситуациях. А он говорит, что помогло – тут же она и успокоилась.