Край. Том 4 - Максим Зарецкий

Магический огонь точно живой с какой-то невероятной скоростью охватывал все большие территории и стремительно приближался ко мне. И самое отвратительное, я не видел возможности легко обойти его — уж очень быстро он разрастался. Так что, стоило только сумеркам опуститься на город, как я тут же накинул на себя магический плащ и рванул прочь. Самое отвратительное во всей этой ситуации было то, что я не мог покинуть город, когда где-то рядом бродил посланник чертового хаоса. А с учетом того, что очень скоро в Земли Изменений должны наведаться именованные даже сильнее тех, что устроили сражения на окраинах, стеклянный город в ближайшие пару суток превратится в крайне опасное место пребывания. Но выбора особого не было.

По моему замыслу, сейчас нужно было просто сделать широкий крюк и пройти вдоль границы трущоб и благополучных районов, выйдя к месту, не задетому пламенем. Понятия не имею, что я делал бы без «картографии», быстро ориентироваться в хитросплетениях ночных улиц, толком не зная местность, та еще проблема.

И надо бы обязательно добить этот навык минимум до третьего уровня. Уж очень приятно было в 44 вратах понимать окружающую местность. И, самое важное, чувствовать направление.

Практически сливаясь с тенями, я стремительно уходил прочь, стараясь держаться рядом со стенами хибар и по возможности избегать даже слегка освещенных мест. Со стороны это наверняка выглядело необычно — клочок тьмы быстро перемещается по улицам города, время от времени замирает, чтобы прислушаться к окружающей обстановке, а затем продолжить движение. К сожалению, использовать телекинез, чтобы ускориться, я не мог — трущобы все еще были слабо приспособлены к подобному перемещению. Лишь иногда я рывком телекинеза поднимал себя на верхние этажи особенно высоких хибар, чтобы осмотреться и оценить обстановку в городе.

Несмотря на то что большая часть Умбралитов сейчас полностью сосредоточилась на сражении с кем-то на окраинах стеклянного города, на улицах все равно можно было встретить их в больших количествах. Стаи черных тварей постоянно стремительно пробегали мимо меня. Иногда их стаи были настолько большими, что мне приходилось замирать на месте на добрых пару минут, пропуская тварей мимо. Обычные, элитные и усиленные Умбралиты. Их было так много, что я невольно сочувствовал группам именованных, сражающихся на окраинах.

И да, меня так ни разу и не заметили. Даже элитные монстры оказались не способны почувствовать моего присутствия в ночное время. Скрываясь в тенях и замирая в самые проблемные моменты, я так и не привлек внимания Умбралитов. Хотя, стоит сказать, слишком уж они торопились, чтобы проверять каждый темный угол города.

Спустя несколько минут быстрого продвижения я наткнулся на одно из мест боя именованных. Сразу несколько домов оказались насквозь изъедены какой-то кислотой, превратившись в подобие сыра. Непонятно, как они еще стояли на месте, не рухнув под собственным весом. А рядом с ними прямо на дороге лежало с десяток изломанных и перекрученных тел обезьян. Та самая группа, что охотилась на улей в центре стеклянного города. Понятия не имею, на что они наткнулись, но это совершенно точно были не Умбралиты. Мне уже приходилось видеть результаты их нападений. А еще тела обезьян оказались ограблены. Кто-то скрупулезно собрал всю их экипировку. И это более чем очевидно намекало на причины смерти разумных.

Спустя еще минут двадцать я смог добраться до относительно крупного здания высотой в пять этажей и, забравшись на него с помощью максимально улучшенного телекинеза, смог осмотреться. И то, что я увидел, мягко говоря, мне не понравилось.

Теперь мне становилось понятно, куда пропал Посланник. И почему я практически не слышал его силу последнее время. Далеко впереди, в центральной части города, где, по моим ощущениям, произошла схватка группы Раш с тварью, сейчас появилось… Я даже не знаю, как правильно описать это. Среди стеклянных небоскребов и высоток возник огромный серый кокон, в котором смутно угадывался силуэт посланника. От этого кокона тянулись тысячи нитей из плоти, которые оплетали здания в округе, создавая что-то вроде огромной сплошной паутины.

— Твою-то мать, — пробормотал я вполголоса, заметив, что в центральной части кокона появился колоссальных размеров глаз. Он рывками поворачивался в разные стороны, пытаясь что-то увидеть. А мою руку, задетую миазмами, вдруг охватила такая боль, что, не удержавшись, я упал на колени и сквозь зубы зарычал. Вот же проклятье. Появилось жгучее желание выпустить все оставшиеся заряды Метателя в эту чертову тварь. Плевать на опасность разрыва пространства, о котором предупреждает описание, лучше создать провал в небытие, чем здесь будет эта тварь. Лишь усилием воли я успокоил себя и бешено стучащее сердце. Кажется, теперь мне становилось ясно, почему выдали всеобщую директиву, не ограничиваясь исключительно 44 вратами. Чего бы там посланник сейчас ни делал, Лабиринт всеми силами пытался это остановить.

И не только он. Совсем позабытые мной перевернутые пирамиды, что всегда мирно крутились где-то вдалеке от города над спокойным океаном, сейчас изменились. Они остановили свое вращение, на их боковых гранях можно было легко разглядеть множество длинных телескопических штырей разной длины. И даже на таком расстоянии я отчетливо видел яркие электрические дуги, то и дело появляющиеся на концах этих штырей. А еще пирамиды медленно двигались, приближаясь к городу. Через определенный промежуток времени они вдруг вспыхивали магической силой, прогоняя через себя разряды молний.

И именно из-за них я все это время слышал яростные раскаты грома, раздающиеся над городом. Мне думалось, что они являются результатом столкновений именованных и Умбралитов, в действительности же это следствие приближения пирамид. И, честно сказать, у меня не было никакого желания увидеть, что будет, когда они доберутся до города. Как и того, что случится после разрастания твари, в которую превратился посланник. То, что это когда-то был он, у меня уже практически не вызывало сомнений.

Я заметил, что огромный глаз посланника Хаоса дернулся еще раз, и он остановил свой взгляд на этих пирамидах. Очередная вспышка боли в руке чуть не лишила меня сознания, настолько она была сильной и внезапной. Глаз вдруг вспыхнул черным пламенем, очень похожим на то, что обожгло меня во время сражения Раш и посланника, а в следующий миг в одну из пирамид ударил черный луч, разрезая пространство и пробивая ее насквозь. Я увидел, как странное летающее строение неловко накренилось. И начало медленно, словно в замедленной съемке падать в воду. Оставшиеся две пирамиды вспыхнули белым светом, чтобы в следующий удар моего сердца атаковать в ответ. Тысячи ярких молниевых дуг рухнули на глаз и магический щит, который он создал в последний момент. Протуберанцы белого пламени, не в силах разрушить созданный хаосом барьер, начали разлетаться в разные стороны, падая на город и порождая десятки взрывов. Благо они падали не так далеко от центрального района. Еще один черный луч, и вторая пирамида начинает заваливаться, обрушиваясь в океан.

Глава 7

Центральная часть города и портовый район тонули в огне. Черное пламя хаоса посланника столкнулось с непонятным белым светом, порожденным перевернутыми пирамидами, и вместе все это стремительно превращало небоскребы стеклянного города в руины. Земля сотрясалась от обмена ударами между пирамидами и «оком хаоса», как я назвал появившийся посреди города глаз. Пафосно, но ничего лучше я придумать все равно не смог. Сойдет и так.

Благодаря тому, что я находился вдалеке от эпицентра сражения пирамиды с оком, до меня докатывались лишь остаточные волны магии и грохот взрывов. Но, надо думать, это вопрос времени, когда разрушения докатятся и сюда. Особенно судя по тому обмену ударов, что сейчас происходил между пирамидами и хаотической тварью. Последняя летающая конструкция оказалась куда прочнее предыдущих двух, что рухнули в океан, не долетев до города. Пирамида создала вокруг себя сияющий магией света щит и, отражая сыплющиеся в ее сторону черные лучи ока, постоянно контратаковала. И я сильно не завидовал именованным, что сейчас могли находиться в центральных районах стеклянного города.

Боль, что пульсировала все это время в моей руке, наконец отступила. Выдохнул. Голова вновь может соображать, и нет ощущения, что она сейчас лопнет. Оторвавшись