Поцелуй меня завтра - Любовь Огненная

Нестерпимо хотелось закурить, чтобы сбить чертовы мысли о том, как можно привязать Евгешу прямо к этому столу и взять ее сзади. Она совсем не такая, другая. Помню, как наблюдал за ней издалека, когда ждал Ритку у школы. Женя вышагивала по бордюру, касаясь кончиками пальцев распустившихся цветов. Спросил тогда у Риты:

– Может быть, Женю подвезти?

– Ее Васька проводит, – отмахнулась сестра и села в машину, а я готов был как марафонец сорваться с места и забрать девчонку у этого идиота, который явно намеревался затащить Евгешу в постель.

Иногда чувства и эмоции играют с нами злые шутки. Нет, она не для меня. Запретная. Так будет лучше для всех и в первую очередь для нее. Она ведь ребенок. Ребенок, который даже матом не ругается и цитирует Пушкина с таким одухотворенным взглядом, что дурно становится.

Они тогда с Риткой стих учили, заданный по литературе, а мне казалось, что она рассказывает обо мне, будто видит меня насквозь. Хотелось закричать, да и сейчас хочется – донести в первую очередь до себя о том, насколько мы разные, насколько она другая. Чистая душой. Но чем больше смотрю на нее, тем сильнее убеждаюсь в том, что желаю заполучить ее. Заполучить ее всю – и душу, и тело. Хотя бы на одну ночь…

Будь я проклят!

– Володя! Ты дома? – прокричала Ритка из коридора, а входная дверь хлопнула. И я был чертовски рад, что малая заявилась в самый неподходящий момент.

– Привет! Ты снова с пакетами? Там и так полный холодильник! – возмутилась я и опять покраснела.

Володя слишком часто привозил продукты к бабушке в квартиру. Да, мы находились здесь почти ежедневно – я даже маме сказала, что сама буду ходить кормить Аристарха ей на радость, но это не означало, что я собираюсь сюда переехать. Жалко ведь продукты – пропадут. Мы с Володей все равно столько не съедаем.

– А я и не о тебе забочусь, а об Аристархе. Ты посмотри, какой он худой! – проговорил этот сумасшедший мужчина и легко поцеловал меня в губы.

Аристарх при этом призывно мявкнул, мол, да, недокармливают меня. А то, что он по пять раз на дню дегустирует разные корма и паштеты, это вообще не считается.

– Так уж и все для Аристарха? – спросила, разбирая пакеты на кухне.

– Ладно, уговорила. Так уж и быть, можешь забрать себе пирожные, но только если кое-что сделаешь, – проговорил он интригующе и, развернув меня к себе, усадил прямо на стол.

– И что же это? – обнимала его за шею. Так восхитительно, волнительно. Так прекрасно знать, что этот мужчина принадлежит только мне. Весь, целиком и полностью.

– Поцелуй меня. Сама.

Сердце забилось часто-часто. Владимир первый раз просил поцеловать его. До этого спрашивал разрешения, потом делал это молча, но всегда сам. А теперь, выходит, моя очередь. Страшно… Страшно, но безумно хочется.

Приблизившись, неловко провела губами по губам, задержавшись у уголка. Захотелось поиграть, удивить его. Совсем недавно смотрела в интернете, как можно целовать мужчину так, чтобы он точно не забыл тебя. Глупо? Еще как, но я желала навсегда остаться в его сердце.

Приоткрыв рот, слегка облизала языком его нижнюю губу и едва коснулась верхней, попытавшись проникнуть внутрь. Владимир поддался, а я втянула губами его нижнюю губу и прикусила ее зубами. Мужчина застонал. Гулко втянул в себя воздух, чтобы отстраниться и закрыть глаза.

– Нет, маленькая. Это была плохая идея. – Его голос охрип, а Володя прижался губами к моему лбу, крепко обнимая меня.

– Настолько ужасно целуюсь? – спросила, с упоением вдыхая его умопомрачительный аромат.

– Ты даже не понимаешь, что творишь, Евгеша. – Я попыталась вырваться, чтобы возмутиться, но Владимир лишь сильнее сжал меня. – Я готов скупить все запасы кондитерских, лишь бы ты каждый день так меня целовала.

И это было самое невероятное признание. Признание от мужчины, которого я до безумия любила.

Лежали на диване и смотрели телевизор. На самом деле фильм был лишь фоном для нежных ласк, для сладких поцелуев и чувственных объятий. Утопала в нем, умирала, чтобы вновь воскреснуть. Наслаждалась нашей сказкой, понимая, что лучше просто не может быть.

– Маргарита просила привезти тебя хотя бы вечером. – Лежал на боку, рассматривая меня, и даже не пытался скрываться.

– Я сама доберусь, ладно?

– Евгеша, ты опять? – возмутился он, укладываясь на спину. Прекрасно понимала, с чем связан его тяжелый вздох.

– Володя, пожалуйста. Давай хотя бы до моего восемнадцатилетия не будем никому говорить? Хватит того, что Марго в курсе. Ты просто не представляешь, что будет, если о наших отношениях узнает моя мама. Тебя она совершенно точно кастрирует, а меня запрет в самой высокой башне…

– Не может быть, чтобы все было так ужасно. Уверен, она поймет.

– Не поймет. И давай больше не будем об этом. – Перекатившись, оседлала его и захватила в плен его руки.

– Что это ты собираешься делать, маленькая? – лицо его нахмурилось.

Всего секунда, а я уже лежу под ним, полностью обездвиженная. Страх – нет, адреналин заполняет тело, разгоняет кровь с немыслимой скоростью. Не могу вымолвить ни слова, но пересиливаю себя, чтобы прошептать то, о чем уже давно думаю:

– Я хочу тебя…

– Нет, – отвечает он безапелляционно.

Взгляд становится жестким, четким. Больше нет нежности. Всегда так, когда начинаю говорить об этом. Мне самой неудобно, стыдно и страшно, но я пытаюсь, каждый раз пытаюсь.

– Ты не хочешь меня? – спрашиваю, потому что других причин не нахожу.

Он ведь взрослый мужчина. Прекрасно понимаю, что ему это нужно. Физиология там и все дела. Но Владимир всегда категоричен, а еще он отказывается принимать то, что это мое желание. Ведь я люблю его, так что еще нужно?

– Маленькая, я очень хочу тебя. Я желаю доставлять тебе удовольствие и уверен, что у нас будет замечательный секс, но пойми… – он поцеловал мою щеку, собрал губами скатившуюся слезу. – Я хочу, чтобы твое желание было осознанным.

– Оно осознанно! Почему ты не веришь мне? – прошептала, обиженно отвернувшись.

– Я верю тебе, но это другое. Ты думаешь, что хочешь этого, но я пока не уверен, что тебе это действительно нужно. Не хочу, чтобы ты потом сожалела о том, чего уже нельзя будет вернуть. – Обнимал, крепко прижимал к себе и гладил по волосам. Успокаивал меня, как умел, понимала это. – У нас будет все, но позже и не здесь, ладно?

– Ладно. – Сдаюсь в очередной раз и тянусь за поцелуем.

Щемяще нежно, сладко. Тянусь к его рубашке и расстегиваю пуговицы. Он разрешает делать мне это. Всегда разрешает снять рубашку, огладить мышцы, мощные плечи, пробежаться пальчиками по груди.