Потерянные мемуары Джейн Остин - Сири Джеймс

— Спросите его отца, как тот к нему относится, — смеясь, заметил мистер Черчилль, — Он, несомненно, уверит вас в обратном.

— Что привело вас в Лайм, господа? — полюбопытствовал Генри. — Я бы счел, что вы скорее относитесь к любителям Брайтона.

— Мне никогда не нравился Брайтон. Там слишком многолюдно, — ответил мистер Эшфорд. — У меня были кое-какие дела в Бате, когда мы со спутниками ощутили внезапную потребность в паре дней наслаждения свежим морским воздухом перед возвращением домой. Лайм показался вполне разумным решением.

— К тому же весьма удачным, — заявил Генри, — поскольку я уверен, что вы спасли жизнь моей сестры и в то же время помогли мне встретиться со старым другом.

Он повернулся к мистеру Черчиллю.

— И что ты замышляешь, старый черт? — добавил брат с улыбкой.

— Ничего хорошего, если потребуется.

Двое мужчин двинулись дальше, дружелюбно болтая. Мария шла под руку с мужем, и мы с мистером Эшфордом остались наедине. Мы одновременно шагнули вперед. Прошло несколько мгновений, прежде чем кто-то из нас заговорил, но и тогда наши первые слова неловко совпали друг с другом по времени.

Простите меня… — вновь начала я.

Прошу вас, говорите, — ответил он.

— Я еще не поблагодарила вас как должно за предотвращение моего падения, мистер Эшфорд.

— Не стоит благодарности.

— Несомненно, стоит. Потянувшись ко мне подобным образом, вы сами могли оступиться и пострадать.

— В таком случае я отдал бы жизнь — или конечность — за благородное дело.

— Хотите сказать, что не пожалели бы жизни на мое спасение?

— Да.

— Смелое заявление для столь короткого знакомства.

— В каком смысле смелое?

— Вы — джентльмен и наследник титула и, очевидно, обширного имения. В то время как я — женщина без средств и весьма низкого происхождения.

— Если первым впечатлениям стоит доверять, мисс Остин… — начал он.

— Никогда не доверяйте первым впечатлениям, мистер Эшфорд. Они неизменно лгут.

— Мои неизменно говорят правду и приводят меня к следующему выводу: ваши, мисс Остин, богатство и знатность превосходят мои.

— На каком основании вы делаете подобное заявление?

— На следующем: если бы вы погибли прямо сейчас, много ли людей оплакивало бы вас?

— Много ли людей?

— Да.

— Мне хотелось бы думать, что мои мать, сестра, подруга Марта и шесть братьев горько оплакивали бы меня. Еще жены братьев, племянницы и племянники общим числом более дюжины и, возможно, несколько старых добрых друзей.

— В то время как о моей кончине сожалели бы лишь отец и младшая сестра.

— Стало быть, жены у вас нет?

— Нет. Итак, как видите, у меня больше имущества, а у вас — домочадцев, и, значит, из нас двоих вы намного богаче.

Я засмеялась.

— Если бы богатство основывалось на вашем принципе, мистер Эшфорд, вся классовая система Англии расползлась бы по швам.

Прогулка привела нас с Коба на морской берег, когда облака, как и предсказывала Мария, собрались и потемнели и начался легкий дождь. Раздались крики купальщиков, спешивших в укрытие своих машин. Многочисленные туристы, бродившие по галечному пляжу, все как один побежали в обратном направлении, и наша компания последовала за ними. К несчастью, мой зонтик, призванный спасать от солнца, служил ненадежной защитой от дождя. Но не успели мы даже добраться до злополучной лестницы, как дождь внезапно прекратился и на небо вернулось солнце.

— Обожаю легкие летние дождики. — Я с удовольствием вдохнула влажный соленый воздух. — После них мир пахнет свежестью и новизной.

— Едва ли это был легкий дождик! — раздраженно воскликнула Мария. — Я промокла насквозь и чуть не умерла из-за этой прогулки. Чарльз, вы должны немедленно отвести меня обратно в гостиницу.

— Да, дорогая. Надеюсь, вы все отправитесь с нами? Мы остановились в «Королевском льве».

— Я предпочла бы еще немного прогуляться, — призналась я. — Меня высушит солнце. Никто не желает составить мне компанию?

— Я с удовольствием сопровожу вас, — улыбнулся мистер Эшфорд.

Генри решил присоединиться к Черчиллям, и мы договорились встретиться позже в гостинице.

Мы с мистером Эшфордом шагали по пляжу, который стал намного более пустынным, и продолжали беседу под звуки разбивающихся о скалы волн и крики чаек.

— Мы перебрались в Саутгемптон после смерти отца, — объяснила я, когда он поинтересовался, где я живу.

Я рассказала ему о месте, где выросла, и о нашем переезде в Бат.

— Деревенская жизнь всегда была моим идеалом.

— Как и моим. Полагаю, ваше сердце принадлежит Гемпширу?

— Да. Хотя я слышала о непревзойденной красоте Дербишира, — дипломатично добавила я.

Мистер Эшфорд остановился, разглядывая выразительную линию утесов и набегающие на берег волны.

— В любой другой день я согласился бы с вами. Но разве есть в мире блаженство превыше этого? Лайм кажется мне преддверием рая.

Я изумленно уставилась на него, услышав из его уст собственное выражение, и проследила за его взглядом. На небе, в просвете между облаками, над совершенных очертаний радугой сияло солнце.

— «Займется сердце, чуть замечу я радугу на небе», — процитировала я.

Мистер Эшфорд с удивлением посмотрел на меня.

— «Так шло, когда я отрок был невинный, — продолжил он. — Так есть, когда я стал мужчиной…»

— «Да будет так, когда я старость встречу иль прокляну свой жребий!»[19]— закончила я.

— Вы знаете Вордсворта! — радостно воскликнул он.

— Мне ближе Купер и Скотт.

— Вы читали «Песнь последнего менестреля» Вальтера Скотта?

Люблю ее превыше других. Вы слышали о докторе Сэмюэле Джонсоне?

— Эссе «Бродяга»? Одно из лучших его творений. Полагаю, романы вы не читаете? — с сомнением добавил он.

— Вся наша семья бессовестно увлекается романами.

Широкая улыбка осветила его лицо.

— И вам не стыдно?

— Прошу вас, сэр, не говорите, что придерживаетесь консервативных взглядов, полагая романы самым низменным литературным жанром.

— Напротив. Я страстный любитель романов. Но немногие знакомые мне женщины разделяют мой интерес.