Воспоминания Афанасия Михайловича Южакова - Афанасий Михайлович Южаков

живой силы и техники противника, нанося удар за ударом. В результате враг бежал к польской границе, не успевая закрепляться на промежуточных рубежах.

От города Дубно наступление продолжалось по двум направлениям: сосед слева гнал немецкие полчища на город Львов, а справа, западнее Львова, теснили противника части нашей, 253 стрелковой дивизии, направляясь на Червоноград. Развивая наступление, отбивая контратаки одну за другой, преодолевая стойкое противостояние врага, частям нашего соединения пришлось временно занять оборону в двадцати километрах от этого города.

Заняв ключевые точки на полотне железной дороги, ведущей к городу Львову, мы вырыли траншеи и ходы сообщения, подготовили ячейки для пулеметов и ружей ПТР, позиции для солдат. В местах прохода танков и пехоты сапёры поставили минные заграждения. Артиллерия установила на прямую наводку пушки, гаубицы и минометы, расположив их за насыпью полотна железной дороги.

Помимо того, мы разместили средства защиты, а подразделения заняли участки обороны с указанными заранее секторами обстрелов на случай атаки фашистов, что теперь случалось часто. Не жалея живой силы и техники, немецкое командование бросало своих солдат на кинжальный пулемётный и минометный огонь. За каждую новую атаку немцы расплачивались по сотне человек убитыми, не считая раненых, теряли огромное количество техники.

Когда занимаешь оборону, у сапёров, как говорится, работы по горло! Надо укреплять участки обороны в инженерном плане и проводить разведку обороны противника. Каждая работа этого подразделения необходима на фронте, за каждой работой стоит жизнь человека, сапёры – воины и великие труженики войны!

Командир части приказал разведать обстановку на переднем крае обороны противника. Она проходила в десяти или пятнадцати километрах от Червонограда. Нейтральная зона от наших рубежей до линии защиты противника – 1,5–2 километра. Для проведения разведки боем нашей части дали штрафную роту в количестве трехсот человек, в составе роты были все чины.

В назначенный час по приказу командира рота пошла в разведку. Время было ночное, примерно 22.00. Но во время наступления роты кто-то из штрафников преждевременно обнаружил себя, тем самым вызвав огонь противника. Немцы открыли шквальный огонь из всех видов оружия. За короткое время рота была практически расстреляна фашистами – она потеряла до 80 процентов бойцов.

Как правило, после таких происшествий с большими людскими потерями проводится расследование с целью выяснения причин случившегося. А согласно докладу командира штрафной роты, вести наступление ввиду насыщенности инженерных сооружений было совершенно невозможно. Получалось, что недоработали сапёры. Но на самом деле мин в этом районе не было, проволочного заграждения – тем более. Там были установлены только колья для колючей проволоки.

Для уточнения правильности доклада командира штрафной роты я получил приказ произвести инженерную разведку обороны противника, чтобы установить в ней наличие противопехотных и противотанковых мин, а также наличие проволочного заграждения на переднем плане линии врага.

Разведгруппа состояла из восьми человек: начальник инженерной службы полка, начальник разведки полка, трое сапёров и трое разведчиков. Приступили к выполнению приказа в 22.00, а завершили выполнение задания в 24.00. На обратном пути мы захватили сержанта немецкой армии, который каждую минуту пускал осветительные ракеты, освещая территорию впереди себя, но не заметил подошедших сзади сапёров и оказался с кляпом во рту!

Разведгруппа двигалась по ранее намеченному маршруту. Выбор направления пал на левый фланг обороны противника, где между двух сопок протекала небольшая речка с довольно быстрым течением. Параллельно речке к левому флангу обороны немцев вытянулась лощина, в которой были установлены мины «С» (S-mine или «Springmine», противопехотная прыгающая мина – прим. ред.), а также закрыт доступ с тыловой стороны к блиндажам, где отдыхали солдаты и офицеры, свободные от обороны.

Фронтовая разведка наметила путь следования к немецким рубежам по дну лощины. Главная задача – не демаскировать движение группы сапёров. Велся постоянный обстрел с линии переднего края обороны противника, но лощина прикрывала нас от огня, то есть внутри нее образовалась «мертвая зона», как называли такие участки между собой фронтовики. В таких местах можно укрыться от ружейного и пулеметного огня противника. Группа сапёров и разведчиков спокойно двигалась по лощине, но вдруг мы заметили на поверхности земли неровность. Я осторожно проверил, что это такое, оказалось – минное противопехотное поле, состоящее из установленных в три ряда мин «С».

– Всем лечь на землю! – скомандовал я. – Прижаться плотнее!

– Зачем? – спросил меня кто-то из автоматчиков, не сообразив, что я обнаружил.

– Во избежание ненужных потерь личного состава!

Осмотрев минное поле, я приступил к разминированию. Начал снимать мину в первом ряду. Снял ее осторожно, вывернул взрыватель-усики – мина обезврежена. Приступил к разминированию второго ряда взрывных устройств. И эту мину удачно снял и обезвредил. Взялся за третий по счету ряд мин «С». Осторожно начал снимать усики и тут же сработал вышибной заряд! Мина вылетела на высоту в два метра и упала рядом со мной. Видимо, в темноте я не заметил, что задел все-таки один усик, вот почему сработал вышибной заряд. Повезло, что мина не взорвалась, но все равно пришлось пролежать, прижавшись к земле, добрых пятнадцать минут. Группа разведчиков распласталась в десяти метрах от меня.

На наше счастье все обошлось, но только по той причине, что в толовом заряде отсутствовал капсюль, то есть взрыватель. Это выяснилось позднее. Получается, что когда готовили мины, немец побоялся вставить капсюль. Или же мины готовил честный человек, который не желал напрасной смерти людей. Так или иначе, но проход был сделан, разведка выполнила задание.

Разведчики прошли минное поле, безопасную тропку обозначили кольями – указателями обратного пути. Отошли около сотни метров от минного поля и увидели немецкую траншею тыловой стороны обороны. По ней мы направились к переднему краю, одолели 150 метров, а там увидели блиндаж. Внутри него, видимо, отдыхали немцы, свободные от наряда. Охраны вокруг блиндажа не было, все солдаты спали мирным сном.

Пришлось оставить двух разведчиков сторожить спящих фашистов – пусть смотрят свои сны. Приказ был дан такой: если кто проснется в блиндаже и выйдет по своим надобностям, то его не трогать. Пусть спокойно сделает свое дело и вернется в блиндаж. Оружие и гранаты применять только в исключительных случаях во избежание ненужного шума. Затем мы пошли по траншее дальше, проверяя наличие инженерных сооружений, которых, к нашему удивлению, обнаружить так и не удалось.

Вскоре мы убедились в беспечности и самонадеянности завоевателей.

На переднем плане у огневых точек солдаты спали, и только один сержант обороняющейся немецкой части важно ходил за передней траншеей обороны с ракетницей, освещая из лесочка территорию перед собой ракетами, выпуская их одну за другой. Вскоре он