Заговор черных генералов - Вадим Хлыстов

– Погоди…

Достал небольшой, размером с мобильник, прибор и нажал на нем несколько кнопок. В ответ загорелись четыре красных светодиода. Я с любопытством взглянул:

– Чего ты там химичишь? Что это?

– Сканер и постановщик помех. Видишь, четыре красных – это четыре точки записи. Хозяева хотят оставить себе на память нашу беседу с ними, чтобы потом в домашней обстановке, с чувством, с толком, разложить наши психопортреты по полочкам. Серьезно к встрече подготовились. Но мы им сейчас, по нашей традиции, испортим праздник.

Он нажал несколько кнопок. Красный цвет помигал и сменился зеленым. Подполковник удовлетворенно хмыкнул и взглянул на меня:

– Все в порядке, можно выходить. Касатка со своей группой здесь с утра и готов к неожиданностям. Его люди в ключевых точках. Дай только команду.

Я кивнул головой, что понял:

– Выходим.

Когда мы вышли из машины, высокий мужчина, терпеливо ожидающий нас, коротко поклонился и что-то быстро проговорил по-немецки. Фарид перевел:

– Добрый день, господа. Меня зовут Курт. Я помощник господина Юргенса – председателя совета директоров «Рейн-Сталь». Прошу следовать за мной.

Не ожидая ответа, встречающий развернулся и стал неторопливо подниматься по ступеням. Нога, не поворачиваясь ко мне, тихо проворчал в удаляющуюся спину:

– Ой, не рады тебе здесь, начальник. Совсем не рады. На грани хамства встречают…

Я улыбнулся:

– Да, фанфары явно не предусмотрены. Ладно, пошли общаться…

Следуя за помощником, мы прошли через анфиладу комнат и оказались в небольшом зале, бывшем, по-видимому, когда-то гостиной. В нем неторопливо прохаживались несколько человек. Когда мы вошли, все собравшиеся повернулись в нашу сторону. От них вполне ощутимо исходило любопытство, густо замешанное на недоброжелательстве. Некоторые из присутствующих, увидев нас, даже поморщились, как от зубной боли.

Я открыто и радостно, как будто встретил старых друзей, улыбнулся:

– Здравствуйте, господа. Позвольте представиться – владелец Фонда новых инвестиций Егоров.

Фарид перевел. Никто в ответ не произнес ни слова, и нас продолжали так же пристально рассматривать. Я ругнулся про себя. Этих надутых собственной значимостью индюков надо было быстро ставить на место:

– Не надо представляться, господа. Я хорошо знаю по фотографиям вас всех. Служба безопасности «Росс Кредит» предоставила мне детальную биографию каждого из заказчиков акции по наведению справок о банке. Поэтому к делу и без церемоний.

Не ожидая предложения, сел за большой круглый стол и, не обращая больше ни на кого внимания, повернулся к Фараде:

– Потрудитесь раздать присутствующим нотариально заверенные документы о моей доле в активах банка «Росс Кредит» и Фонде новых инвестиций. И соответственно, о моем праве на обладание выкупленными акциями. Побыстрее, пожалуйста. У меня мало времени.

Сам демонстративно закурил и откинулся на высокую спинку кресла. Стас сел рядом со мной и равнодушно уставился в противоположную стену.

Лейтенант открыл свой портфель и вручил каждому из присутствующих по тонкой папке. Господа переглянулись и начали степенно усаживаться за стол. В зале повисло напряженное молчание, нарушаемое только шелестом страниц. Но четверо из присутствующих не стали даже открывать папки и брезгливо отбросили их от себя. Один из них посмотрел на меня исподлобья:

– Моя фамилия Юргенс. Я председатель совета директоров корпорации «Рейн-Сталь». Мы желаем очень прямо и без экивоков обсудить создавшуюся ситуацию, господин… э… э… Егоров.

– Прошу вас. Я весь внимание.

Он дернул щекой:

– Давайте сразу поставим точки над «i», господин спекулянт. На сегодняшний день расклад дел таков. Банк «Росс Кредит» через Фонд новых инвестиций выкупил часть наших акций у американских компаний, которые вкладывали в наши предприятия деньги. Но если раньше мы могли отодвинуть выплату кредитов и процентов по ним в связи с тем, что держателями части акций являлись кредиторы, то теперь этого не будет. Общая сумма задолженности подотчетных нам фирм американским корпорациям составляет на сегодняшний день ни много ни мало – один миллиард долларов. И это без процентов. Ваша финансовая авантюра поставила на грань выживания целые отрасли экономики в стране. Надеюсь, вы себе отдаете отчет в том, что вы со своими грязными манипуляциями полезли туда, куда вам соваться вообще не следовало. Одно дело – спекуляция с валютой, пусть и такая масштабная, другое – влияние на экономические интересы государства. Полагаю, вы понимаете, что никто не потерпит, чтобы частное лицо, пусть и с деньгами, имело такие возможности. Я достаточно внятно выразился?

– Даже более чем…

Он почти удовлетворенно улыбнулся:

– Я рад, что мы начинаем понимать друг друга. Поэтому продолжу. Вам предлагается следующее: вы оставляете себе минимальный пакет акций, скажем три процента, который не может влиять на положение вещей, но по которому вы будете получать вполне ощутимые дивиденды. Все остальные активы возвращаются нам за ту цену, по которой они были куплены. Деньги за них вам будут выплачены в течение двух лет. Это то максимальное, что возможно для вас сделать в создавшейся ситуации. Поверьте, очень многие из нас готовы решить внезапно возникшую проблему самым кардинальным способом, и озвученное мной только что предложение еще пришлось с трудом отстоять. В противном случае…

Он многозначительно блеснул очками. Я оглядел всех присутствующих еще раз и мысленно послал весь подготовленный план беседы псу под хвост. Да пошли они все. Не будет с ними никаких долгих, изматывающих переговоров, полных компромиссов и взаимных уступок. Буду ломать о колено. Эти серьезные дядьки поймут только силу. И не только фактов. Вежливые руководители корпораций, прислушивающиеся к голосу здравого смысла, есть только в сценариях голливудских фильмов. На самом деле они являются самыми отъявленными головорезами, способными идти к намеченной цели несмотря ни на что. В белых перчатках себе состояния не делают, и христианские заповеди при этом пылятся на самой дальней полке совести.

Не поворачивая головы, я процедил подполковнику:

– Приглашай Касатку. А то тут какие-то непонятные разговоры в стиле наших бурных девяностых начинаются…

Стас тут же что-то быстро прошептал в еле видную нашлепку микрофона возле губ.

Через секунду за стеной послышались неясные крики. Дверь в зал вышибло из рамы, и в образовавшийся проем головой вперед внесло нескольких вооруженных человек, которые остались неподвижно лежать на ковре. Вслед за ними, нещадно топча лежащих, вбежали люди Касатки, мгновенно рассредоточившись по залу и наставив на присутствующих стволы автоматов.

Глава «Рейн-Сталь» удивленно крякнул, огляделся и покрутил ладонью в воздухе:

– Э-э-э… Вы считаете, ЭТО как-то может заставить нас поменять свое решение? Вы настолько наивны?