Восточно-западная улица. Происхождение терминов ГЕНОЦИД и ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА - Филипп Сэндс

О жизни Леона в эти бурные годы я нашел мало сведений. Он был холост, и, хотя в его бумагах сохранилось несколько документов, позволяющих узнать какие-то крохи о родственниках, я не нашел там писем или иных подробных сообщений, а также никаких свидетельств о политической или иной деятельности. Немного фотографий, в случайном порядке вставленных в альбом. На обороте некоторых фотокарточек Леон надписал пару слов, указал дату или место. Я, как мог, распределил эти снимки по хронологии. Самая ранняя фотография – его друга Макса Купфермана – датирована 1924 годом. Большинство снимков сделаны в 1930-х годах, а после 1938 года они иссякают.

Несколько фотографий связаны с работой. Собрание во фраках, кавалеры с дамами – декабрь 1930 года, на обороте указаны все имена: Лея Сочи, Макс Купферман, Бертль Финк, Хильда Эйхнер, Грета Зентнер, кто-то по фамилии Мецль и Рот. На другом снимке Леон стоит перед винной лавкой своего зятя Макса Грубера на Клостернойбургерштрассе. На прочих фотографиях – члены семьи. Племянницы Леона Герта и Эдит Грубер перед магазином отца, на пути в школу. Сестра Густа, в элегантном черном пальто, на какой-то из венских улиц. Записка от племянницы Дейзи, отдыхающей в Боденсдорфе: «Дорогому дяде…» Три фотографии Малки, одетой в черное вдовы с изборожденным морщинами лбом: Малка на улице, Малка в квартире, Малка гуляет с сыном на Леопольдсберге. Это был единственный снимок Леона с матерью, сделанный в 1938 году, на фоне невысоких деревьев.

Чаще на фотографиях Леон с друзьями, в Клостернойбурге, в 1930-х годах. Мужчины и женщины в купальных костюмах смеются, обнимаются, позируют. Леон – с женщиной, чье имя неизвестно, как и их отношения.

Макс. С 1924 по 1938 год – по меньшей мере одна фотография лучшего друга ежегодно, непрерывный ряд. Он был в жизни Леона постоянной величиной. Леон и Макс на берегу Дуная в Критцендорфе, к северу от Вены. Леон, Макс и молодая женщина, у их ног лежит футбольный мяч. Леон и Макс в походе по долине Вахау. Леон и Макс перед ярко сверкающим черным автомобилем. Леон и Макс дурачатся с мячом. Макс стоит. Портрет Макса. Макс смеется. Макс улыбается.

Леон и Малка. Вена. 1938

Я отметил, как Леон всегда элегантно одет, опрятно, с достоинством. В канотье на улицах Вены. В костюме на вокзале (или, возможно, это рыночная площадь). Он выглядит счастливым, улыбается – гораздо чаще, чем на моей памяти в более поздние годы. Помню, на моей свадьбе в Нью-Йорке – ему тогда шел девяностый год – он отсел в уголок и задумался, словно оглядываясь на прожитый век.

Последняя фотография этого периода, холостых денечков Леона: две привлекательные молодые женщины, снятые на улице. Они кутаются в меха, а за их спинами растет, надвигаясь, грозовая туча.

К 1937 году тьма сгустилась. Гитлер отменил ряд договоров о защите меньшинств{36}, избавил Германию от стеснений международного права и позволил ей обращаться с меньшинствами как вздумается. Но в Вене и жизнь, и любовь пока не пресекались. В тот самый момент, когда Европа ковыляла навстречу очередной войне, Леон надумал жениться.

Избранницей стала Регина Ландес, свадьба состоялась 23 мая 1937 года в Польской синагоге – прекрасном храме в мавританском стиле на Леопольдсгассе. Это была самая большая синагога Вены. Моя бабушка Рита возникла будто ниоткуда. Первый ее снимок – в белом свадебном платье.

Эта фотография была мне хорошо знакома: невеста – в струящемся платье, с белыми цветами в руках; жених – в строгом костюме. Ни один из них не улыбался в тот радостный день. Единственная фотография, бывшая на виду в их парижской квартире, – я много раз видел ее в детстве.

Леон и Рита в день бракосочетания. Май 1937

Невесте исполнилось двадцать семь лет, она была уроженкой Вены, гражданкой Австрии, дочерью Розы Ландес, вдовы, с которой и проживала на Хабирхерштрассе в 16-м квартале. Свидетелями на свадьбе были зять Леона Макс и старший брат Риты Вильгельм, дантист. Малка также присутствовала с Густой и Лаурой, с обоими зятьями и четырьмя внучками. Со стороны Риты – мать и трое братьев: Вильгельм с женой Антонией и маленьким сыном Эмилем, Бернхард с женой Сюзанной и Юлиус. Новая семья, обретенная Леоном в Вене.

Родственники из Лемберга и Жолквы не смогли добраться до Вены, однако поздравляли телеграммами. Я нашел две. «Желаю вам всяческого счастья», – писал дядя Лейб из Жолквы. Другую телеграмму отправил дядя Рубин из Львова.

Леон сохранил эти поздравления, память о том благополучном обществе среднего класса, к которому принадлежали и новобрачные. Это был мир врачей и адвокатов, лавочников и скорняков, инженеров и бухгалтеров, мир вчерашнего дня, стоявший на грани уничтожения.

Утром 12 марта 1938 года немецкие войска перешли границу Австрии и маршем дошли до Вены, где их встречали огромные преисполненные энтузиазма толпы. Рита была на пятом месяце беременности в тот день, когда Австрия сделалась частью Третьего рейха. Аншлюс (присоединение) последовал за переворотом, который совершили австрийские нацисты, чтобы предотвратить референдум о сохранении независимости от Германии{37}. «Первое серьезное нарушение мира», – записал в свой «Дневник отчаявшегося» 20 марта 1938-го немецкий писатель Фридрих Рек. День, когда «преступнику позволили уйти безнаказанным, и потому он стал казаться более могущественным, чем на самом деле»{38}.

Три дня спустя в Вену прибыл Гитлер и обратился с речью к толпе, собравшейся на Хельденплац. Рядом с ним стоял Зейсс-Инкварт, новоназначенный губернатор, а позади – Отто фон Вехтер, только что вернувшийся из немецкой ссылки. Через несколько дней аншлюс был ратифицирован референдумом и немецкие законы распространились на всю территорию Австрии. Первый поезд со 151 противником нацизма отправился из Вены в концентрационный лагерь Дахау под Мюнхеном. Евреев запугивали, выгоняли их мыть улицы, затем изгнали из университетов и большинства профессий. Еще несколько недель – и евреям велели зарегистрировать имущество, недвижимость и бизнес: смертельный удар в том числе и по винным магазинам, которыми владели Леон и его зять Макс.