Сокровища чистого разума - Вадим Панов

В словах Саймона был определённый резон, однако Лекрийский уже обдумал идею привлечения специалиста и отказался от неё:

– Я не стану обращаться к Компании на данном этапе.

Рубен дорожил репутацией и не хотел выставлять себя дураком.

В Компании ценили победителей, а к старикам относились насторожённо, охотно отправляя на покой тех, кто перестал выдерживать бешеный темп гонки. Если информация о Холе окажется «пустышкой» или же просто не заинтересует Компанию, то поползут слухи, что Галанит уже не тот и на Менсале должен появиться новый, перспективный игрок. А уходить Рубен не планировал.

– Понимаю, мой господин, – кивнул Саймон. – Поэтому я вспомнил о нашем добром друге из Шпеева Уру Клячике, который ведёт дела с авторитетным учёным Руди Йорчиком, уроженцем благословенной Галаны. Уру упоминал, что в последнее время Йорчик частенько навещает Шпеев.

– Что ему здесь нужно?

– Уру отказался уточнять.

– Интересно… – Лекрийский слышал об Йорчике и понимал, что столь значимой персоне нечего делать на опасной Менсале. Глава крупной промышленной корпорации должен отдавать приказы из уютного кабинета, рисковать шкурами подчинённых и приписывать себе их заслуги. Дело, требующее личного присутствия и переговоров с деятелями, вроде Клячика, должно быть необычайно важным, возможно – личным, и очень странно, что сей важный факт прошёл мимо внимания Фила.

– Я могу телеграфировать Уру, – продолжил одноглазый. – И если Йорчик здесь…

– Пригласи его, – кивнул Лекрийский. – Слетай в Шпеев и пригласи лично. Йорчик – большая шишка, к нему нужен подход.

– Да, мой господин.

– А заодно попробуй выяснить, что за дело у него с Клячиком.

* * *

– Переход завершён, господин Йорчик, – громко, потому что после Пустоты всегда получалось громко, доложил капитан Сварчик. – Добро пожаловать на Менсалу, сферопорт Шпеев.

– Да-да… спасибо. – Руди кивнул, словно подтверждая благодарность, после чего извлёк из внутреннего кармана пиджака плоскую фляжку с золотой монограммой на пузе и сделал большой глоток пятидесятиградусного сарильского ликёра на травах. Йорчик знал, что у цепарей считалось дурной приметой пить перед переходом, знал, что они презирали тех, кто пьёт после перехода, не имея другой возможности выгнать из себя остатки страха, знал всё, но ничего не мог с собой поделать – пил. Руди и раньше недолюбливал путешествия между мирами, но, став обладателем величайшей тайны Герметикона, он всерьёз испугался умереть раньше, чем окажется на страницах учебников истории, и потому опасные переходы через Пустоту наводили на Йорчика панический ужас.

А не летать нельзя.

И приходилось пить.

С другой стороны, кого стесняться? Перед кем «держать лицо»? Экипаж «Розы Халисии» принадлежал ему с потрохами, будущее всех цепарей, включая капитана, полностью зависит от его, Йорчика, расположения – настолько хитро составили контракты юристы Руди, – и потому никто из них не осмелится даже пикнуть в адрес благодетеля. А осмелится – тут же станет жертвой доносчиков и вылетит с «Розы» с «волчьим билетом» в кармане и без малейшей надежды отыскать высокооплачиваемую легальную работу на Галане.

– Шпеев к западу, господин Йорчик. Посмотрите направо.

– Я знаю, где он.

Со времени последнего визита на Менсалу прошло меньше месяца, и Руди не успел растерять познаний в местной географии.

– Извините, – смутился капитан.

– Ерунда. – Йорчик сделал ещё один глоток из фляги и повернулся направо, без интереса разглядывая опостылевший сферопорт.

Скучный. Грязный.

Сферопорты по праву считались лицами планет, визитными карточками миров, всегда отстраивались с особенной тщательностью, с желанием удивить и похвастаться, и когда-то Шпеев занимал достойное место в ряду звёздных врат развитых планет Герметикона, однако почти тридцать лет гражданской войны свели усилия предыдущих поколений на нет.

Две массированные бомбардировки избавили город от высоких зданий, башен и красивейшего олгеменского храма Святого Игвара. Штурм, предпринятый объединёнными войсками прульцев и лекрийцев, вдребезги разнёс юго-запад, а знаменитый Верльменский пожар сожрал всю восточную часть Шпеева. Ту территорию до сих пор называли Копотью, и селились на ней исключительно бродяги. После вмешательства Герметикона нападения на сферопорт прекратились, однако город растерял прежний шарм, почти полностью попал под власть Омута и вызывал у Йорчика естественную неприязнь.

Жалкое поселение, наполненное примитивными, тупыми дикарями, сподобившимися устроить бессмысленную гражданскую войну: ничего, кроме презрения, эти полуживотные и их полуразрушенный термитник у Руди не вызывали.

«Роза Халисии» неспешно снижалась, и скучающий Йорчик громко поинтересовался:

– Нам выделили мачту?

Задал вопрос только для того, чтобы не молчать. После перехода Руди любил поболтать.

– Как всегда, первую, – доложил Сварчик.

Самую лучшую и современную, которую менсалийцы берегли для важных персон, к каковым, безусловно, относился магистр инженерных наук, профессор Ибельского университета, действительный член Галанитской академии наук, основатель и председатель совета директоров «ЙГ Механика» Рудольф М. Йорчик. Он вёл прибыльные дела с местными торговцами оружием – в последнее время особенно прибыльные, поскольку удачно перехватил несколько кардонийских контрактов, – не скупился на взятки портовым властям и всегда получал самое лучшее.

– Господин Уру Клячик, как принято, предоставил в ваше распоряжение кортеж с вооружённой охраной, – поведал капитан, изучив поданный радистом листок. – А городской голова Шпеева ждёт на ужин.

– Надеюсь, он перестанет подсовывать мне свою сестричку в качестве выгодной партии, – зевнул Руди. – Эти провинциалы ужасно утомительны.

– Согласен. – Капитан позволил себе улыбку.

– А их женщины – пошлы, неряшливы и плохие любовницы. Судя по всему, менсалийцам на роду написано воевать и убивать, а не получать удовольствие от любви.

– Каждому свое.

– Прекрасное выражение, – одобрил Йорчик. – Каждому своё! Как метко!

Сварчик с достоинством принял похвалу. Руди же глотнул ещё ликёра и плюхнулся в капитанское кресло, сделав вид, что у него приключился внезапный «приступ научной задумчивости». В действительности же Йорчик терпеть не мог даже самого плавного снижения и предпочитал пережидать их сидя и по возможности под хмельком.

Основатель могущественной корпорации «ЙГ Механика» давно злоупотреблял спиртным, и с его помощью неумолимо превращался из не очень спортивного, но ещё цветущего мужчины сорока шести лет в страдающую одышкой развалину с одутловатым лицом, на котором ярко выделялись большие зелёные глаза. Непотускневшие, несмотря на образ жизни. И ещё Руди удавалось сохранять роскошную чёрную шевелюру: длинные, чуть ниже плеч, кудрявые волосы; их Йорчик чаще всего носил распущенными.