Непристойный танец - Александр Бушков

– С полным нашим удовольствием! – пробасил заспиной Сабинина великан. – Вставай, расселся тут…

– Да подождите! – воскликнул Сабинин. – Выдумаете, идиоты, что все у меня вытрясли? Ладно, черт с вами, в таком положениине торгуются… Хотите еще? И не эти жалкие сотенные, за хорошие деньги? Толькоотпускаете живым…

Какое-то время царило напряженное молчание.

– Брешет, вашбродь, – сказал Ванечка. – Мыего на совесть обшарили. Ничего на нем больше нет. Точно вам говорю. Что егослушать…

– Я не обманываю, – сказал Сабининторопливо. – Хотите хорошие деньги?

– Ага! – скептически усмехнулся поручик. –Вы, быть может, зарыли клад где-то в диких местах Забайкалья? Где золото роют вгорах, согласно известному романсу? И теперь великодушно предложите нам картуместности? Фу, как глупо и пошло! Не считайте нас идиотами. И потом, откуда увас хорошие деньги?

– Хотите убедиться наглядно? Прямо теперь?

– Н-ну… Извольте. Что для этого потребуется?

– Сущая малость, – ответил Сабинин. –Разрешите мне снять сапог. Только, я вас прошу, не торопитесь! Без меня тойбумагой, что в сапоге, вы все равно не сумеете воспользоваться…

Поручик раздумывал недолго. Кивнул:

– Что ж, рискнем. Все равно никакого огнестрельногооружия вы за голенищем прятать не смогли бы, да и холодного тоже, сапоги у васиз тонкой кожи, фасонные, под барского управляющего нарядились, а? Только, явас прошу, станьте предварительно в тот угол, чтобы нам было спокойнее… Отойди,Ванечка.

Сабинин отошел в указанный угол – самый дальний от двери.Прыгая на одной ноге под внимательными взглядами всей троицы, не без трудастянул правый сапог. Выпрямился, швырнул его жандарму:

– Извольте сами подпороть голенище, а потом ужпоговорим…

И вот настал тот предвиденный им краткий миг, когда взглядывсех троих на миг оказались поневоле прикованы к загадочному сапогу…

Молниеносным движением Сабинин запустил указательный палецлевой руки под правый манжет и сорвал петельку с пуговки – столь резко, чтооторвалась и сама пуговка, но это уже не имело значения. Опустил правую руку –и освобожденная резиновая лента, неприятно чиркнув по руке, выбросила ему владонь маленький браунинг образца прошлого, тысяча девятьсот шестогогода – совсем крохотный, умещавшийся на ладони, но на близком расстоянии,в упор, способный действовать убойно…

Первая пуля ударила в стену над головой жандарма. Втораявжикнула в паре вершков от плеча Ванечки и звонко влепилась в трухлявое бревно.

– Стоять всем! – рявкнул Сабинин, поводяпистолетом. – Руки вверх, кому говорю!

И для придания убедительности команде послал третью пулю впотолок. Как он и предвидел, все обошлось прекрасно: застигнутая врасплохтроица дружно вытянула над головой трясущиеся руки, на всех физиономияхобозначился естественный в такой ситуации страх.

– Ну что, крыса жандармская? – зловеще осведомилсяСабинин. – Пулю в лоб прикажете вогнать или в брюхо?

– П-подождите! – в неподдельном испуге взмолился«жандарм». – Вы не поняли, не надо…

Свободной рукой Сабинин дотянулся до его портсигара, сунулсебе в рот папиросу, чиркнул спичкой и с наслаждением затянулся. Обвел ихвзглядом, ухмыляясь:

– Что же тут непонятного, артисты погорелого театра?Казачки липовые и жандармы мнимые? Все мне понятно: спектакль устроили, хотеликарманы вывернуть, а потом, надо полагать, ножичком под сердце почествовать? Нучто ж, сейчас вы у меня попляшете, что караси на горячей сковородке…

Передвинувшись на пару аршинов правее, он бросил взгляд вокно. Со своего места прекрасно видел густой кустарник, куда рухнулподстреленный Грицько, узнавал сломанные тяжелым телом, нелепо повисшие ветви,но вот самого трупа рассмотреть не мог по той простой причине, что «мертвоетело» ухитрилось в краткий промежуток времени исчезнуть. Наверняка совершенносамостоятельно, без посторонних усилий. Ну да, разумеется…

– Эй, вы! – прикрикнул Сабинин, отвернувшись отокна. – Извольте-ка лечь на пол лицом вниз, и быстро! В тесноте, да не вобиде! Ну, кому говорю! – И подкрепил приказ очередным выстрелом поверхголов, после которого с потолка просыпалась труха.

Покряхтывая, косясь на него зло и растерянно, троица все жедовольно быстро и слаженно исполнила приказ.

– А теперь прикройте руками головы, замрите в этой позеи не дергайтесь! – распорядился Сабинин. – Первому, ктопошевелится… – И повысил голос: – Товарищ Кудеяр, Дмитрий Петрович! Непоявитесь ли, как лист перед травой или дух из машины? Сердце мне шепчет, чтовы присутствуете в закулисье!

И отпрянул, наведя пистолет на дверь в соседнюю комнатенку.Оттуда послышался знакомый, спокойный голос:

– Надеюсь, вы держите себя в руках и стрелять нестанете?

– Не стану, – заверил Сабинин. – Если вы,конечно, выбросите сначала сюда оружие, а потом выйдете не спеша, держа рукитак, чтобы я их видел…

– Ну что с вами поделаешь…

Дверь самую чуточку отошла, в образовавшуюся щель вылетел,глухо стукнув на трухлявом полу, никелированный браунинг, второй номер, вточности такой, что был забран у Сабинина фальшивым казаком. Вспомнив о нем,Сабинин наклонился, вытянул свое оружие из-за кушака великана Ванечки и с нимпочувствовал себя не в пример увереннее, нежели с карманной малюткой(сыгравшей, впрочем, во всем происходящем неоценимую роль).

Показался Кудеяр, все в том же безукоризненном обликелощеного джентльмена, даже знакомая тросточка с выгнутой серебряной рукоятьювисела на локте. Его элегантный облик совершенно не гармонировал ни с захудалойохотничьей избушкой, ни с окружающими дикими дебрями. Вряд ли его это смущало.Вряд ли Кудеяра сейчас что-то смущало вообще, он стоял в низком проеме двери,слегка напоминая вывеску модного портного, выжидательно, без тени испугаулыбался, держа руки, как было велено, на самом виду.

– Итак? – спросил он весело.

– В угол, – показал дулом пистолета Сабинин.

Сам же, не теряя времени, заглянул в ту комнатку, в которойне было ни единой живой души, а всю меблировку составляла парочка грубосколоченных кроватей. Обернувшись, чуть подумав, вынул из кобуры ряженогожандарма вороненый смит-вессон полицейской модели и дважды выпалил себе подноги.

Громыхнуло, как и следует быть, но на полу не осталось ни малейшегоследа от пуль, поскольку их в патронах и не было.

– Ну да, разумеется… – вслух произнес он, швырнулбесполезный револьвер на стол и повернулся к Кудеяру. – Хорошенькие у васухватки, товарищ Кудеяр… Нет, вы уж, бога ради, не двигайтесь, а то ведь всесветила медицины сходятся на том, что попавший в организм свинец, безусловно,оному организму вредит. Особенно в виде пуль…