Граф Воронцов. Книга II - Дмитрий Лим

я улыбнулся, вспоминая все те события. Это не осталось незамеченным, ну и…

Я не видел смысла больше молчать. Старик это и так знал, а вот Жанна и Альбина слушали с открытыми от удивления ртами.

Рассказал, как и почему Алла помогала мне, хотя с ее отношением ко всем, кроме самой себе — это было максимально на нее непохожим.

Конечно же, чуть приукрасил концовку встречи с Анной. Где сказал лишь одно, я смог убраться. А что с ней стало дальше — я не знаю. Стрелять в переулках старого района — чревато откушенной башкой от подобных же — маргиналов.

Собственно говоря — вопросов больше и не было.

Единственное условие, которое я выдвинул, было банальным.

— Никуда не вылезаешь. Комнату тебе — найдем. И будешь отсиживаться в доме ровно до того момента, пока я не скажу обратное. Если, конечно, хочешь жить.

— Но… как мне взаимодействовать с миром?

— Понятия не имею, честно, — я пожал плечами. — А так же…

— А как же, я просто буду взаперти, — она оборвала мою фразу, покосилась на присутствующих и не стала продолжать.

Я и сам все прекрасно понял. Мое поручение в ближайшее время она выполнить не сможет. Так что — придется разбираться самому.

Попытались было, пристроить ее в комнату к Альбине, но та рогами уперлась, полностью игнорирую замечание, что как бы и она здесь — гостья. Лена — тоже всячески отмахивалась, покосился было на старика…

«Ну, понятно…»

Объявил, что будет жить у меня. В гостиной — слишком много окон, а второй этаж, даже для слежки, если она будет — слишком трудоемкое место. Особенно — мое окно, вечно прикрытое.

— А сам в гостиной будешь? — спросил Михалыч.

— Я что, на дурака похож? — скрестил руки на груди и мотнул башкой, — Вот это — будет первой странностью, что «житель второго этажа», спит на первом. Если припомнить то, что в доме была прослушка.

— Есть вариант, — начала Жанна, — Поставить сигнализацию на окна и двери…

Я понимал, что это такое и удивился, что в этом мире ее как таковой — не существует. Оказывается, есть малец, который уже придумал ее, только вот, она еще не на потоке.

— Кротовский — юное дарование — презентовал это устройство. Сама его не видела, но в машины его ставят, принцип, более чем понятен.

— Слышал о таком, — кинул я, немного слукавив, — Надо бы ее сюда.

Только подумал о другом. Купить — дать Варне, сделать на свой лад. Лучше нее, пожалуй, инженера и ученого я не знаю. Осталось только разобраться, где это все взять.

А вот когда Жанна повторила фамилию юнца, я все же вспомнил, где о нем раньше слышал.

«Это ли не тот гимназист, который в тот мой „первый“ день, уложил трех отморозков в одиночку? При чем, не применяя силы при этом?»

Память — штука сложная… все же.

— Где можно ее купить?

— Радиомагазин, скорее всего. Там, кстати, и свой заказ найти можешь.

Она сказала это слишком открыто, но я не стал никому ничего объяснять. Имею на это полное право.

В общем и целом, пришлось доставать старый спальник, чтобы расположиться на полу. Жанна же, вымывшись и переодевшись — то и дело, ерзала в моей постели, несколько раз пожаловавшись, что здесь слишком жесткий матрас.

Предложил поменяться местами — спесь сразу пропала.

Я же — долго маялся, а когда послышалось глубокое посапывание — даже сходил на кухню, заварил себе чай и около получаса — беспричинно бродил по гостиной, думая себе всякое.

И когда вернулся обратно, спать, заметил на столе то самое письмо, про существование которого — забыл напрочь. С графой — совершенно секретно. На нем не было ни отправителя, ни печати рода, лишь штамп с понятной надписью и имя получателя.

Сковырнул письмо ножом для бумаги и уставился на одно единственную надпись синими чернилами, выведенную каллиграфическим почерком.

«Бойся своего бога.»

Что бы это могло значить?

* * *

Сна как такового я не видел. Что было уже привычным делом. Закрыл глаза, прошло несколько мгновений, открыл их и вуа-ля, утро.

Только это утро было излишне упругим и теплым. Не знаю, в какой момент Жанна скинула одеяло на пол вместе с подушкой и устелилась рядом, но… что-то я нихрена не понял.

— Кто-то не хотел спать на жестком, — вслух сказал я, но и мадам не спала.

Хихикнула, чмокнула в ухо, ручками было потянулась туда, куда не просили, но вовремя остановилась.

Ворча про себя, накинул халат, стараясь не оглядываться на весьма сексуальное тело и поперся в душ.

На завтраке был полный сбор, где все, весьма живо общались, кидая косые взгляды то на меня, то на Жанну.

Наконец, я не выдержал, спросил, в чем дело. На что получил весьма неожиданное предположение старика. Вот от кого, а от него не ожидал такого «предательства».

Все шло к одному:

— Дима, ты собираешь вокруг себя гарем из красивых женщин.

Жанна покраснела, Альбина покраснела.

Дожевывая завтрак, попросил Елену вызвать такси, и, наконец, увидел то, о чем так давно думал.

Телефон. Самый настоящий. Подобие наших, старых, советских. С большой неудобной трубкой и колесом набора. И, в скором времени, я и «одна из моего гарема», отъехали от дома, в очередной, мрачный день.

Затянутое тучами небо и холодный питерский ветер был не тем, что я ожидал от октября. Хотелось бы, чтобы хоть в этом — не было схожести с моим бывшим миром. Однако — не повезло.

Вылезая из такси, угодил в весьма глубокую лужу, от души матюгнулся и дождавшись Альбину, поплёлся по уже знакомой мне ярмарочной площади.

Добрались до радиомагазин без особых проблем, если не считать моего хлюпающего и весьма раздражающего ботинка. А вот там, отвел душу.

Пытаясь объяснить продавцу, что я именно хочу, выпустил из поля зрения Альбину, которая, спустя пять минут моего диалога с непонимающим ничего продавцом, принесла небольшую коробку с кучей странных проводочков и лампочек.

— О, так вы хотели аккумулятор? — улыбнулся он, показывая на коробку в руках Альбины.

Я покосился на него, потом на нее и протяжно выдохнул. В следующий раз — буду называть вещи своими именами, а не искать примерное описание, чтобы подробно все объяснить.

Себе же дороже.

Также, спросил за сигнализации, название чего, продавец, уже знал. Но тут — был промах. Его выпускали пробно и только в одном месте. Как раз таки, на одноименном заводе этого юнца.

— Что же, — я оплатил аккумулятор и продолжил, — Спасибо за информацию. Хотел еще вот что уточнить, продаются ли у вас телефоны?

Вот тут удача мне улыбнулась, только — столько денег не было. Отложил дорогостоящую покупку на потом.

На выходе из магазина окликнул Альбину, и уже на улице, заприметил кое-кого.

Олег, собственной персоной в компании какой-то странной, светловолосой и весьма худой девицы, оборачиваясь по сторонам — в очень быстром темпе куда-то сваливали.

Если бы он постоянно не оборачивался, я бы еще спокойно ко всему этому отнесся, а вот Альбина, сразу же выдала:

— Скрываются?

Благо виденье «ситуации» у нас было схожим. Переглянулись, и чуть поодаль двинулись с ними. Даже, чуть сместившись в сторону, чтобы уж ненароком на нас не наткнулись.

Провожали их долго. Вышли за пределы ярмарки и остановились около кафе, где странная парочка повернула в переулок. Где, как оказалось, был тупик. Вот там — они бесследно исчезли.

Скорее всего, нырнули на изнанку. Другого не дано. Если, конечно, в этом мире нет порталов.

Понимая, что вполне себе — бесполезно провели эти двадцать минут, приняли решение перекусить. Кафе, как раз было рядом.

Вот здесь, я отвел душу, наконец, отведав самых настоящих пельменей…

В сочетание с бульоном, в который я щедро влил ложечку уксуса, пару ложек майонеза и кетчупа, это было… что-то запредельно божественным. Альбина же, моего вкуса не поняла. Ей хватило одного запаха уксуса, чтобы зажать нос и молча уткнуться в своё жаркое.

Но для меня это была пища — чего-то ностальгического.

Управился со своей порцией быстро, мельком глянул на девушку, которая тщательно все пережёвывала, окликнул официанта. Заказал селедку под шубой, хотелось, конечно, с чем-то «морозильным», сладко тянущимся в стограммовый «бокал», но вовремя откинул эту идею из головы.

Не положено. Ни по статусу, ни по возрасту. Старые привычки, все же, я убирал.

На удивление, молодая деваха в весьма подобающим заведению костюме, вернулась с заказом быстро, только передала не только порцию салата, но и бумажку.

Сделала это — весьма незаметно. Аля — даже внимания не обратила, а значит, это предназначалось только мне.