Тутанканара - тот, кого остановить невозможно - Сергей Подгорных
Шрифт:
Интервал:
Старик молча кивнул и, не отрываясь от еды, добавил: “Йо”.
Я, конечно же, слышал, что в древности варнавалийцы обладали телепатией, но считал, что эта способность давно у них атрофировалась. Похоже, атрофировалась не у всех.
К нашему разговору прислушался сидевший неподалеку вчерашний бородатый мужичок, так боявшийся Кацеуновой камеры.
– Допрыгаешься ты, Джаггер, – глядя исподлобья, предупредил он, – уложил Нея и думаешь, что тебе это сойдет с рук? Попомнишь мое слово, зарежут тебя ночью, как свинью. Даже не пикнешь. Или, к при-меру, на работе случайно упадешь в овраг, и сожрут грызоловы, косточек не оставят. На кого ты дернулся? На “опытных” пошел! Добром это не кончится. – Я не свинья, – коротко бросил я, – а космодесантник Федерации, козлиная ты борода. А еще меня кличут Костоломом. Те, кто меня боится, так зовут.
– Ты понял, Борода?
Мужичок как-то весь сразу скорежился, кивнул головой и, невнятно бормоча что-то под нос, отсел от нас. Я смог разобрать из его бормотания лишь слова “Кацеунова камера”.
– Что это за страшная Кацеунова камера? Что это за место такое, что все его боятся как огня? – спросил я всезнающего Молкома.
Парнишка, опасливо оглянувшись, пояснил:
– Честно говоря, никто толком не знает, что это за место. Поскольку никто еще оттуда не возвращался, – быстро заглатывая одну макаронину за другой, признался Модком. – Но говорят многое. Кто-то говорит, что там из рабов кровь высасывают. Видели, мол, как рабов из этой камеры бледных, будто смерть, на тележке выкатывали. Кто-то говорит, что там мозги из рабов выкачивают, и они становятся зомби. Ходят, словно куклы, ничего не понимая. Кто вообще говорит, что рабы просто исчезают в Кацеуновой камере и больше не появляются никогда. В общем, болтают разное, но никто толком ничего не знает.
– Может, просто продают их оттуда, телепортируют сразу к месту назначения? – высказал я догадку.
– Не-е, – не согласился с моим предположением Молком. – Продают рабов в Проносе на ежедневных торгах, туда весь Пандерлонос съезжается.
– Хараментаро, – неожиданно вмешался в наш разговор Хара, – хар.
Парнишка удивленно посмотрел на варнавалийца и, не дождавшись от того объяснения, спросил меня:
– Что он сказал, Джаггер?
– Я не совсем понял, – признался я. – Хара сказал: живущий глубоко внизу, где Ментаро, – похититель умов.
– Выходит все-таки, там у рабов высасывают мозги, – предположил паренек.
– Не знаю, – пожал плечами я.
– Непонятно все это: мозги – там, органы – в разделочной.
– В разделочной? – не понял я.
– Ну да, – удивился моей непонятливости Мол-ком, – так у отработавших свое или покалечившихся рабов вырезают органы. Сердце или, к примеру, печень. Потом все это добро в дело идет. Для гладиаторов, скажем, – эти поценнее нас будут, а раны получают будь здоров. Для придворных рабов – руки, ноги. Поговаривают, Карнава крут со своими домашними рабами. Чуть что не так, рубит, не глядя, руки в мелкую крошку. Тесаком рубит, который всегда таскает с собой. Вспыльчив, говорят, наш господин, как тот вулкан Грови. Потом, правда, отходит. Вот приходится рабам руки на замену и пришивать. Опять же приторговывают налево надзиратели, наверное. В третьи миры куда-то. Такой товар всегда в цене. Может, себе чего оставляют.
– Неужели это правда?
– Зубами клянусь! – Парнишка провел рукой по губам. – Сам видел. Точнее, как-то прибирался в разделочной, такого страху натерпелся. Жуть. Все там в крови, все стены забрызганы. А посредине стоит стол с захватами. На нем они нашего брата и разделывают. Все в ход идет. Даже пенисы.
У меня сразу после слов парнишки пропал всякий аппетит. Картины, нарисованные говорливым Молкомом, были просто ужасны. С животными и то так не поступают.
"В Галактической Федерации не поступают”, – поправил я сам себя.
Есть уже совершенно не хотелось, и, чтобы поддержать разговор, я вновь спросил:
– А почему эту камеру называют Кацеуновой?
– Так это же у нас старший надзиратель Кацеун. Такой мерзкий старикашка. Он и выбирает, кто пойдет к нему в камеру. Когда на работу в котлован идем, он у входа стоит и все вынюхивает. Рабы мимо идут, а он, как тот икенейский ястреб, высматривает добычу. Вдруг цап – хватает раба, надзиратели тому руки заворачивают, и только и видели беднягу. Почти каждый день кого-нибудь этот паук утаскивает.
Я хотел было выяснить, по какому признаку Кацеун выбирает жертвы, но не успел.
К нам подсел высокий рыжеволосый крепко сколоченный человек. Он был одет в форму наподобие той, что была у “опытных”, но темно-красного цвета. На правом рукаве у него виднелась повязка с надписью “старшина механиков”.
Я, насторожившись, замолчал. Я был здесь новеньким, не знал всех правил и обычаев, сложившихся в среде рабов, поэтому ожидал неприятностей от всего. Но беспокоился я, похоже, зря. Рыжеволосый добродушно улыбнулся, отчего его лицо покрылось тысячью морщинок.
– Конрад Тройский рад приветствовать тебя, Джаггер, в нашей обители, – сказал старшина механиков, протягивая мне через стол сильную руку.
– И я рад приветствовать тебя, старшина, – ответил я, пожимая протянутую руку.
– Хорошо ты осадил “опытных”, – усмехнувшись, сказал Тройский, кивнув в сторону раздаточной тележки.
Там как раз в это время происходило небольшое столпотворение. Пятеро или шестеро рабов в черной форме “опытных” подбирали с пола своих раскоряченных сотоварищей. По взглядам, бросаемым в мою сторону, я решил, что сейчас будет продолжение схватки, и внутренне приготовился к драке, но продолжения не последовало. “Опытные”, подобрав с пола подбитых приятелей, удалились восвояси, даже не подойдя к нам. Оставили на потом выяснение отношений. До лучших времен оставили.
– Говорят, ты чемпион по диоке? – спросил рыжеволосый.
– Правильно говорят, – подтвердил я.
– Послушай, Джаггер, хоть ты и чемпион, но одному тебе здесь не выжить. Тем более, если на тебя точат зуб “опытные”. Вступай в нашу общину “механиков”, и никто тебя не тронет, никакие “опытные”, – неожиданно предложил Тройский. – Один в поле не воин – это все знают.
– Тутанканара! – внезапно выдал старик варнавалиец и тут же повторил: – Тутанканара!
Старшина недоуменно посмотрел на Хару и вновь предложил:
– Ты подумай, Джаггер.
– Я подумаю, старшина, – серьезно ответил я. Едва старшина, понимающе кивнув, ушел, как Молкома тут же прорвало.
– Соглашайся, Джаггер! – затараторил паренек. – И харч у “механиков” отменный, и никакие “опытные” тебя не тронут. Это же чудо – на второй день перейти в “механики”! Новичка и в “механики” – такого еще не бывало!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!