Жуть вампирская - Алексей Лисаченко

У одной девочки, её звали Таня, папа жил в банке. Не потому, что он был жабой и сидел за стеклом. И не потому, что у них не было квартиры – хотя квартиры у них действительно не было, а был огромный роскошный особняк. Просто Танин папа был банкир. Почти всё своё время он проводил на работе: наверное, деньги считал. Денег в банке был полный подвал, так что дел у папы хватало.

Мама у Тани тоже была постоянно занята. Она занималась благотворительностью. То есть ходила на всякие приёмы, концерты и фестивали – говорить с другими такими же дамами о помощи бедным и обездоленным. Когда приёмов, концертов и фестивалей в поддержку бедных и обездоленных не было, мама летала на собственном самолёте в Милан и Париж покупать новые платья, туфли и сумочки, чтобы было в чём пойти на следующие приёмы, концерты и фестивали.

Тане в огромном особняке было грустно и одиноко. В школу она не ходила, чтобы преступники не украли её оттуда и не потребовали огромный выкуп. Учителей приглашали к ней прямо домой, а потом выпроваживали с охраной. Мама Таню с собой не брала, чтобы не мешала заниматься благотворительностью, а папа не брал, чтобы не мешала деньги считать. Хотя уроки Таня учила на совесть, и вообще была девочка неглупая.

– Может быть, заведём какое-нибудь животное? – просила она родителей. – Я смогу с ним дружить!

– Хорошая мысль, – сказал папа, уехал на работу и забыл.

– Только не собаку, – сказала ма-ма. – Она в доме всё обдерёт. И не кошку: от кошек шерсть. И не хомяка. Хомяк – это несолидно. Пусть обычные люди заводят себе хомяков, а мы заведём крокодила. Ни у кого из моих приятельниц по благотворительному обществу ещё нет крокодила!

Но заводить крокодила не захотела Таня. И завела себе крысу. То есть та сама завелась. Просто в особняк забежал откуда-то из подвала крысёнок и метался по комнатам. Таня его вовсе не испугалась и хотела поймать. А крысёнок её укусил.

– Сразу видно – вольный зверь, – сказала Таня уважительно. Она заклеила ранку лейкопластырем, налила в блюдечко воды, поставила блюдце на пол, положила рядом кусочек баранки с маком, отошла в сторону и стала ждать.

Крысёнок вылез из-под дивана, попил воды, укусил баранку и сказал человеческим голосом:

– Спасибо! Извини, что я тебя цапнул.

Девочка сначала испугалась, а потом поняла: это оборотень. Крысиный принц. Он попробовал её крови – и теперь они понимают друг друга.

– На здоровье! – сказала Таня вежливо. – Не страшно. Приходите ещё. Всегда рада вас видеть!

И показала крысёнку, где спуск в подвал.

На другой день принц вернулся не один. У него оказалось полным-полно подданных – и все голодные. Таня скормила им целый пакет баранок, а они дали себя погладить.

Потом крыс прибавилось. Таня им нравилась, а Тане нравилось, что у неё есть компания. Но однажды баранки кончились. А потом и сухарики, и мюсли, и морковь.

– Тут рядом есть магазин, – сказала Таня. – В нём много всякой еды. Но я не могу выйти туда без охраны. Меня сразу похитят преступники и потребуют выкуп. А охрана меня в магазин не отпустит.

– Не беда, – сказал крысиный принц. – Мы будем твоей охраной. И пророем нору куда угодно – только укажи.

Они спустились в подвал и вырыли подземный ход до самого продуктового магазина. За ночь вынесли всё вкусное, а ход Таня велела наглухо заделать, чтобы никто не проследил – куда он ведёт. Она ведь была неглупая девочка.

С той поры по городу стали случаться странные кражи. Вот стоит склад: ворота не взломаны, охрана глаз не сомкнула, сигнализация не сработала – а трёх тонн семечек как ни бывало. В магазине всё цело и деньги в кассе на месте – а коробки с баранками как испарились. Элеватор пустой: ни одна машина не подъезжала, хранилища снаружи запечатаны – а зерно словно под землю провалилось.

Сыщики воров искали – не нашли. Видеокамеры ставили – не помогло. Только и успевали заснять – серые тени. Много маленьких – одна побольше. Это Таня себе маскарадный костюм заказала – на год Крысы. С ушами и хвостиком. И все настоящие крысы признали её своей королевой. Но люди об этом не знали – и шептались в страхе об оборотнях.

Скоро в городе не осталось ни одного не разграбленного подвала. Кроме хранилища банка: ведь деньги крысам ни к чему. Но однажды Таниного папу попросили поместить в безопасное место последний в городе ящик с баранками: все остальные крысы уже выкрали и съели.

– У нас очень надёжное хранилище! – сказал Танин папа. – Оно бронированное, с хитрой защитой – а код, которым эта защита отключается, знаю только я.

Следующей же ночью крысы прорыли ход в банк, открыли хранилище и съели баранки. Потому что Танин папа хотя и был вечно занят, но дочку, на самом деле, любил – и защитным кодом была дата её рождения.

Банк после этого разорился. Потому что хотя крысам деньги и ни к чему, но они обожают грызть бумагу. А бумажная труха – полное банковское хранилище – никакой ценности не имеет.

Пришлось Таниным родителям продать свой роскошный особняк, самолёт, драгоценности и машины, чтобы расплатиться с долгами и переехать в другой город, где их никто не знал. С Таней вместе.

Папа стал работать продавцом в магазине дорогих костюмов. Мама – журналистом на новостном сайте, в разделе «Светская хроника». Все выходные они проводили с дочкой.

Таня пошла, наконец, в школу, и завела там друзей. А дома – крысу, чтобы не скучать по своим бывшим подданным. Ручную, декоративную. По имени Принц.

Крысиные же набеги с той поры прекратились. Пока что. А вот насовсем ли – покажет время. Ведь крысы – они очень умные и быстро учатся. Даже если не оборотни.

В нашем доме живёт старенький дедушка Григорий Иванович. По Григорию Ивановичу можно определять время: он появляется во дворе в полдень, когда солнце стоит прямо над головой. Ходит Григорий Иванович очень медленно и осторожно, а на ногах носит мягкие валенки – круглый год, даже в жару. Что-то вечно бормочет себе под нос и панически боится бетономешалок. Все думают, что Григорий Иванович – просто чудак. И только мне он однажды рассказал правду.

Было время, когда Григорий Иванович не был дедушкой, а был мальчиком Гришей. Бегучим, прыгучим и без валенок. Одним солнечным днём Гриша прыгал на землю с крыши соседского гаража. Прыг! Бах! Прыг! Бах!

Вдруг слышит чей-то тоненький голосок:

– Гриша! Гриша! Пожалуйста, перестань прыгать! Мне больно!

Гриша, конечно, очень удивился. Огляделся: никого, одни голуби. Вокруг гаража оббежал – никого, только собака соседская. Под ноги посмотрел: никого. Только его, Гришина, тень на дорожке.

– Это кто говорит? – спросил Гриша.

– Я говорю, – сказала тень и улеглась поудобнее на асфальте. – Ты не мог бы уже прекратить прыгать с гаража?