Платье из черного бархата - Кэтрин Куксон

Рии показалось, что голос женщины стал еще мягче.

– Хорошо, но не знаю, получится ли у меня приехать через час, – подал наконец голос Тол.

– Похоже, им торопиться некуда, так что час или два погоды им все равно не сделают. Верно я говорю? – Женщина взглянула на Рию с высоты своего сиденья.

– Так что вы мне предлагаете? – в свою очередь поинтересовалась та.

Вопрос явно пришелся женщине не по вкусу. Она как-то сразу вся ощетинилась.

– Что я пред-ла-гаю, она спрашивает, – тыча пальцем в сторону Рии, с расстановкой закричала старуха, повернувшись к Толу, словно требуя, чтобы и он разделил ее возмущение. – Предлагаю… скажет тоже. Да я только стараюсь пристроить вас на хорошее место, если он согласится принять и детей. Предлагаю! Посмотрите на нее! Трогай, Тол, – она подкрепила слова повелительным жестом, как будто отдавала распоряжение слуге.

Повозка отъехала, мужчина оглянулся и кивнул головой Рии. Выражение его лица не изменилось, но она поняла, что он хотел сказать: «Не обижайтесь, она желает вам только добра».

Рия смотрела вслед повозке, пока та не скрылась за поворотом, и только после этого вернулась во двор.

– Что она тебе сказала, мама? Что она хотела? – сразу же затараторила Бидди.

– Не знаю, я не совсем ее поняла, – глядя на дочь, искренне ответила Рия. – Думаю, она старается найти мне работу. Но что точно… не могу сказать, она не рассказывала. Вы же сами видели, она немного странная.

– А мужчина, кажется, человек хороший. Рия взглянула на Дэйви и кивнула.

– Когда ему удается вставить слово, видно, что он приятный, но разговорчивым его точно не назовешь. Что ж, будем ждать, а пока сложите вещи в амбаре и можете поиграть у родника.

– Мне не хочется идти, мама, я лучше останусь здесь с тобой, – сказала Бидди.

– И я тоже, – поддержал сестру Дэйви. Малыши молча подошли и прижались к матери. Рия любовно оглядела детей.

– Вот что вы сделаете, – начала она. – Вы, девочки, наденьте свои праздничные платья. Ты, Дэйви, переодень брюки, а я займусь Джонни. Если мы поедем к тому человеку, которому нужна кухарка или что там еще, нам надо показаться ему чистыми и аккуратными.

– А ты, мама? Тебе так идет голубая кофточка. Может быть, ты ее наденешь?

– Не знаю. – Рия задумалась, глядя на Бидди.

У этой кофточки была свои история. Материал подарил ей Сэт. Как-то давно, субботним вечером, он неловко бросил на стол пакет, в котором оказался отрез голубой ткани в мелкие розовые цветочки. Рия долго возилась с шитьем, но надевала кофточку всего несколько раз. Она решила, что этот наряд для особых случаев, но как выяснилось, жизнь ее оказалась не богатой на торжества, на которые можно было бы так нарядиться. Однако сейчас, возможно, нашелся подходящий повод.

– Да, ее я и надену, – широко улыбнулась она.

Всех охватило радостное возбуждение. Они заторопились к амбару переодеваться и очень скоро, нарядные и взволнованные, приготовились терпеливо ждать…

Время тянулось невероятно медленно.

– Мама, сколько мы уже ждем? – не выдержал Джонни.

– Наверное, уже больше часа, – предположила Рия.

– А если он так и не приедет, нам опять придется переодеваться? – поинтересовалась Бидди, одергивая короткий жакет.

– Да, – неохотно подтвердила мать, – боюсь, что так и придется поступить.

Дети сразу поникли, настроение у них упало. Джонни и Мэгги прислонились к прутьям ворот, но Рия твердым голосом заставила их отодвинуться.

– Не прислоняйтесь, испачкаетесь плесенью.

И в тот же момент Дэйви громко закричал: «Он едет, мама!» – и, смущенно прикрыв рот ладонью, подбежал к матери. Сбившись в тесную кучку, они с тревогой смотрели на подъезжающую повозку.

Такими они врезались в память Тола Бристона, и долго стояла перед его глазами эта картина: женщина с золотисто-каштановыми волосами смотрит на него с мольбой и надеждой, приоткрыв от волнения рот, кажется, с губ ее вот-вот сорвется вопрос; дети принарядились, на лицах старших, как и у матери, – надежда.

Тол остановил лошадь и улыбнулся, обнажив в улыбке ряд белых крепких зубов. Его худое лицо сразу подобрело, в глазах зажглись огоньки. Крупный нос и выдающийся вперед четко очерченный подбородок предполагали в нем натуру суровую, но сейчас он был явно настроен добродушно, и в его голосе звучали веселые нотки, когда он обратился ко всей компании:

– Ну-ка, забирайтесь все сюда.

Дети мгновенно схватили свои узлы и поспешили к повозке. Но Рия не двинулась с места.

– Дело решилось? – спросила она глядя на Тола.

– Этого я вам сказать не могу. – Улыбка сползла с его лица. – Все решится, когда вы повидаетесь с мистером Миллером. Фанни договорилась, что он поговорит с вами. Но если ей удалось этого добиться, значит, шутки плохи, она приставила ему нож к горлу, уж это она может.

Рия не очень поняла, о чем шла речь, но не стала тратить время на расспросы. Повернувшись, чтобы взять свои узлы, она обнаружила, что Дэвид все уже погрузил. Тол остановил ее попытку забраться в повозку вслед за детьми.

– Если хотите, можете сесть здесь. – Мужчина подвинулся, освобождая место рядом.

Немного поколебавшись, Рия решительно поставила ногу на ступицу колеса. Тол протянул руку и помог ей взобраться на сиденье. Она уселась рядом с ним и, напряженно глядя вперед, отправилась в путешествие, определившее всю ее дальнейшую жизнь.

* * *

Въезд в Мур-Хаус не производил особого впечатления: створки ничем не примечательных железных ворот были раскрыты, их нижние брусья намертво вросли в землю и скрывались в бурьяне и высохшей траве. Короткая, не более полусотни метров, подъездная аллея переходила в почти такой же длины открытую площадку. В отличие от грунтовой аллеи, она была вымощена каменными плитами, между которыми, как и у ворот, привольно чувствовала себя трава. «Чудной» – было первое слово, пришедшее Рии на ум, когда она увидела дом. Он занимал половину двора и имел такой вид, как будто к трехэтажному дому среднего размера по бокам приставили по большому коттеджу. За передним двором находился еще один, с двух сторон от него стояли какие-то постройки. Рия предположила, что это конюшня и сарай.

Тол остановился у парадного входа. На пороге стояла Фанни, почти полностью загораживая дверной проем. Ей показалось, что дети недостаточно быстро выбирались из повозки, и она громким шепотом заставила их поторопиться.

– Ну-ка, живее-живее, пошевеливайтесь. Дети послушно засуетились.

– Вид у вас аккуратный, это хорошо, – с одобрением отметила женщина, окидывая их внимательным взглядом, потом придирчиво оглядела Рию, от черной соломенной шляпы до черных башмаков и, наконец удовлетворившись осмотром, скомандовала: – Все сюда. – Она буквально втащила их по очереди через порог в прихожую. Перед тем как закрыть дверь, Фанни выглянула на улицу и негромко поблагодарила Тола: – Спасибо, Тол, до вечера. Идите за мной, – шепотом позвала Фанни и направилась через холл, указывая дорогу.