Горячая секретарша - Натали Андерсон

Аманда взглянула в окно – когда успело стемнеть? Уже, наверное, больше шести.

– Разве мы не закончили на сегодня? – Она красноречивым жестом приподняла со стола толстую стопку записей.

– Нет. Я уезжаю, но хочу, чтобы ты могла приступить к работе в мое отсутствие. В понедельник обсудим идеи, которые у тебя появятся.

В понедельник?

– Предлагаю продолжить совещание в ресторане. – Джаред откинулся в кресле и впервые за вечер посмотрел на Аманду, не пряча взгляда в разложенные перед ним бумаги.

– Но…

– Думай об этом как о попытке убить двух зайцев. Ты работаешь, чтобы есть, так? В ресторане сможешь делать и то и другое. Кроме того, – опять эта волчья улыбка, – там яркий свет и полно народу. Тебе будет не так страшно.

Она только сейчас заметила, что сгустившаяся за окном темнота сделала обстановку в кабинете слишком интимной. Отсюда действительно пора уходить.

Они поехали на его машине – более шикарной, чем Аманда могла себе представить, глядя на нее со стороны на автобусной остановке. В Ашбертоне Джареда невозможно было представить за рулем автомобиля, его обычно подвозили, а на крайний случай имелся старый ржавый велосипед. Аманда в те времена разъезжала по городу на заднем сиденье дедовского «даймлера». А сейчас это у нее нет машины. И неизвестно, будет ли в ближайшем обозримом будущем.

– Какую кухню предпочитаешь? Итальянскую? Тайскую?

Аманда неопределенно пожала плечами – она больше не чувствовала себя такой уж голодной.

Джаред остановил машину на парковке и повел свою спутницу вниз по улице, искоса с любопытством поглядывая на нее.

– Там, куда мы идем, готовят потрясающий шоколад.

– И с чего ты взял, что я все еще хочу шоколада?

Джаред засмеялся, и губы Аманды невольно растянулись в улыбке. Ну хорошо, может, ее жизнь не помешает немного подсластить. Но когда метрдотель, поприветствовав Джареда, без всяких указаний с его стороны провел их к угловому столику, Аманда напряглась. Джаред что, заказал столик заранее? Когда? Было очевидно, что метрдотель хорошо знает мистера Джеймса и его привычку к быстрому качественному обслуживанию. Как же иначе, ведь мистер Джеймс – такой столп общества…

Теперь, по здравом размышлении, успех Джареда больше не казался Аманде удивительным. С самого детства он работал, не щадя себя, и, как видно, сохранил эту привычку. Нет сомнений, Джаред заслужил все, что имел. Но в свете ее собственных неудач его возвышение все равно действовало Аманде на нервы. Конечно, до последнего времени ей не приходилось, не было нужды зарабатывать себе на хлеб ежедневным тяжелым трудом. Наверное, какая-то справедливость в том, что они поменялись ролями, все-таки была. Но почему Аманда должна чувствовать себя виноватой, что выросла в достатке? Она прекрасно обошлась бы без той прошлой роскоши – отдала бы ее всю, лишь бы вернуть дедушке здоровье.

Она наблюдала за Джаредом: как непринужденно он сидит напротив в своем безупречно скроенном костюме, как приветливо общается с официантами, как ему комфортно в этом маленьком кулинарном раю для состоятельных и успешных. Наверное, женщины из высшего общества вынуждены толкаться локтями за право первой упасть в его постель. Он должен казаться им неотразимым – красивый, сексуальный, самоуверенный, а теперь еще богатый и имеющий положение в обществе. И скорее всего, Джаред не отказывается от предлагаемых ему со всех сторон сливок. Даже в Ашбертоне, нищий и неухоженный, он мог сам выбирать себе женщин.

Аманда взглянула в меню.

– Может, сразу заказать тебе десерт? – усмехнулся Джаред.

– Думаю, десерт пока подождет. Что еще стоит попробовать?

– Телятину.

– Хорошо. – Она не хотела нести ответственность за выбор блюда, стоящего бог знает сколько миллионов долларов.

– Я тоже буду телятину, – сказал Джаред, добавив к заказу бутылку красного вина и два стакана сока, произведенного его собственной компанией.

Пока еда готовилась, Аманда разглядывала ресторанчик, стараясь не встречаться глазами с Джаредом. Помещение было залито светом, но в дальнем углу, где стоял их столик на двоих, царил интимный полумрак. Наверное, она поступила глупо, согласившись прийти сюда с ним. Но Джареду явно нравилось быть человеком, который отдает ей приказы и держит в руках ее карьеру.

Когда принесли вино, он сам наполнил ее бокал и отставил бутылку в сторону.

– А ты?

– Я не пью.

– Это из-за отца? – спросила Аманда.

Его губы на секунду неприятно сжались. Упоминание об отце доставило дискомфорт, может быть, даже разозлило. Но если он собрался и дальше поминать ее предков к месту и не к месту, пусть оставит такое право и за ней.

– Мне нужна ясная голова. А ты можешь расслабиться.

Они многое знали друг о друге – в том числе вещи, которые каждый из них предпочел бы похоронить навсегда. «Интересно, знают ли его коллеги, что учительница в школе подкармливала вечно голодного Джареда бутербродами, а он за это по выходным мыл ее машину? Или что Джеймс – не фамилия, а второе имя, потому что от фамилии отца Джаред отказался при первой же возможности?» Аманда знала. Джаред знал, что она знает. И ему это было неприятно. Неужели он не мог простить ей их общих воспоминаний о том времени, когда у Аманды было все, а у него – ничего? Аманда могла это понять – все у них стало наоборот, и его нынешнее благополучие раздражало ее, казалось неприличным.

Она покачала рубиновую жидкость в своем бокале.

– Я не собираюсь выпить всю бутылку одна.

– Разве? – Недобро улыбаясь, Джаред игрался со столовыми приборами. – Может, нужно было заказать тебе что-нибудь покрепче? Коньяк, например?

Аманда пила коньяк всего однажды – и никогда больше не выпьет ни капли. Ее выворачивало наизнанку от одного запаха. Коньяк сыграл важную роль в унижении почти десятилетней давности, о котором Джаред не устает ей напоминать. Видимо, единственный способ прекратить бестактные намеки – все-таки попробовать объясниться с ним начистоту.

– Ему понадобилось много времени, чтобы остыть.

– Твоему деду? Она кивнула:

– Почему ты со мной так поступил? Почему ты меня предал?

– Ты была ребенком, твердо намеренным совершить самую большую ошибку в своей жизни. – Джаред пробежался кончиками пальцев по лезвию ножа. – Кем бы я был, если бы воспользовался твоей глупостью?

Ребенком? Он всего на два года старше ее, а говорит так, словно их разделяет пара десятилетий!

– Мне было шестнадцать.

– В некоторых странах за секс с тобой я сел бы в тюрьму.

– А в некоторых других странах я уже года два как могла бы быть замужем.

– В любом случае ты была малолеткой.

– Я не ожидала, что ты окажешься таким ревнителем морали.