Беспутный холостяк - Барбара Доусон Смит

Его глупость получила признание. В классе раздались смешки. В самом конце комнаты сидел Тео с мальчишками постарше, и на его веснушчатом лице цвела улыбка.

– Сэр, я не понимаю, что означает ваш нелепый поступок. – Вырвав руку, мисс Литтлфилд нахмурилась, нисколько не оценив выдающегося обаяния Джека.

– Я уверена, что мистер Джекман хотел выразить вам свою признательность за помощь, – ответила Джулия, взяв пожилую женщину за руку и направляясь с ней к двери. – Теперь настала его очередь позаботиться об учениках.

Джулия оглянулась на Джека. Несмотря на деловитую манеру поведения, в ее глазах появился озорной блеск. Этот взгляд застал его врасплох, как неожиданный удар в живот. Ну что ж, надо признать, у нее есть чувство юмора. По необъяснимым причинам он подумал, что лучше было бы ему не знать об этом.

Когда за ними закрылась дверь, Джек понял, что с удовольствием занялся бы каким-нибудь другим делом, чем оставаться наедине с маленькими детьми. Например, можно позавтракать, покататься на лошади в парке, уговорить Джулию и уложить ее в постель.

Джек внимательно осмотрел просторное помещение. Оно было намного лучше любой классной комнаты, которую он когда-либо видел. Камин, отделанный розовым мрамором, мог бы украсить самый изысканный дом в Мейфэре. На окнах висели бледно-голубые шторы. Таблицы умножения и огромного размера цифры казались неуместными на серебристо-голубых полосатых обоях.

Джек присел на краешек учительского стола. Момент веселья прошел, ученики сидели и настороженно смотрели на него во все глаза. Во рту пересохло. Боже мой, они такие маленькие. У некоторых ноги не доставали до пола. Невинные, доверчивые лица. Джеку захотелось повернуться и сбежать.

Он выдержит. Если он смог обменяться выстрелами на дуэли, то сможет и в роли учителя математики несколько дней пережить.

– Ну что ж, – Джек откашлялся, – вы меня знаете, а я вас – нет. Прежде всего я хочу, чтобы вы все написали свои имена на дощечках и показали их мне.

Он мгновенно услышал, как заскрипели мелки склонившихся над досками ребятишек. Минуту спустя все доски были повернуты к Джеку.

Все, кроме одной, поправился Джек. Маленькая белокурая девочка в первом ряду сидела, склонив голову и крепко прижимая свою грифельную доску к белому переднику. Она украдкой посмотрела на Джека, и ее голубые глаза наполнились слезами, покатившимися по бледным щекам.

У Джека сжалось сердце. Господи, что он сделал? Или, точнее, что следует сделать? Продолжать работать с классом? Но нельзя же не обращать внимания на страдания ребенка.

Джек осторожно подошел к девочке и присел на корточки.

– Что-то случилось?

В ответ на его слова девочка зарыдала еще сильнее. Привыкший к женским слезам, которыми представительницы прекрасного пола часто пользовались, чтобы добиться своего, Джек оказался совершенно беспомощным перед тайной детских слез.

Он посмотрел на соседние столы. Несколько девочек презрительно молчали. Рядом сидела крошечная темноволосая девочка, на дощечке которой кривыми буквами было выведено «Энн», готовая разрыдаться за компанию с соседкой. Нет, ему не нужен еще один плачущий ребенок.

– Кто-нибудь знает, в чем дело? – в отчаянии обратился Джек к классу.

– Мистер Джекман, мистер Джекман, я знаю! – подняв руку, ответил с заднего ряда Тео. – Кити не может написать свое имя. Она еще не все буквы выучила.

Кто-то из мальчишек издал жалобный вой, откуда-то с задних рядов, но Джек не заметил, сидя на корточках, кто это был. В классе раздались смешки, и Кити еще больше сжалась в комок.

Джек достал из внутреннего кармана носовой платок и отдал девочке.

– Вытри слезы, пожалуйста. Хочешь, я напишу твое имя на доске?

Шмыгая носом, она кивнула и отдала Джеку свою дощечку. Он взял мелок и витиеватыми буквами вывел на ней «Кити».

– Смотри, у тебя самое красивое имя.

Сквозь слезы промелькнула робкая улыбка. Джек испытал облегчение, обнаружив, что, как и любая женщина, маленькая девочка оказалась чувствительной к лести. Кити стерла слезы носовым платком Джека и передала ему скомканный влажный комок. Джек, стараясь не показывать своей брезгливости, спрятал его в карман.

Он встал с корточек, счастливый, что выдержал первое испытание. С остальными детьми будет легче. Разве только Кити и другие малыши еще не знают чисел…

Эта мысль взволновала Джека. Он вдруг осознал, что ему надо было внимательнее изучать планы урока. Как учить с маленькими детьми числа, со средними – сложение и вычитание и умножение и деление – со старшими?

– Я думаю, что у всех у вас разный уровень знаний, – начал говорить Джекман. – Мисс Дьюхерст не могла со всеми учить один и тот же урок. Возможно, она делила вас на группы…

Его внимание привлекли Тео и темноволосый мальчик рядом с ним. По едва заметным движениям рук Джек понял, что они что-то катают туда-сюда. Он направился в их сторону. Тео бросил на него нервный взгляд и съежился. Джеку были понятны его чувства. Когда-то он сам был в такой же ситуации. Ему часто надоедала работа на уроках, и он искал себе другие развлечения.

– Дай сюда. – Джек протянул руку. Смутившись, Тео положил в ладонь Джека простой стеклянный шарик.

– Я… Простите, сэр. Вы расскажете маме?

– Маменькин сынок, – пробормотал крупный, хулиганистого вида мальчишка, на доске которого было старательно выведено имя «Клиффорд».

Джек подозревал, что именно он издал тот жалобный вой. Но проводить расследование было некогда, потому что Тео замахнулся на него кулаком.

– Я не маменькин сынок!

– Нет, маменькин!

Пока не началась драка, Джек схватил за шиворот обоих мальчишек и растащил в разные стороны. И тут его осенило, как он будет заниматься с классом.

– Выворачивайте карманы, оба, – сказал Джек. – Я забираю все ваши шарики.

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Таким образом, мистер Г. Г., виконт У. и лорд Р. – самые отъявленные негодяи…

«Записки повесы»

Пронзительные звуки скрипок соревновались со звуками фортепьяно. Стараясь не раздражаться, Джулия напомнила себе, что это только начало учебного года и новички будут играть намного лучше ко времени первого концерта в ноябре. А сейчас, пока не закончилась жара, надо что-то придумать с открытыми окнами.

Она прошла мимо хмурящейся Сейди и светловолосой Джорджии, которые с покорным видом пытались играть на скрипке. Только белокурая, как ангел, Лорна играла свои гаммы в нужном ритме.

Джулия ободряюще улыбнулась им всем и подошла к Доркас Снайдер, которая сидела у фортепьяно и помогала Люси Уилкерсон, серьезной девятилетней девочке. Судя по извлекаемым звукам, ее таланту еще предстояло расцвести.