Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - Кейт Андерсен Брауэр

В 2007 году на Фестивале идей в Аспене Билл Клинтон пошутил, что стоит раскрыть в себе новые возможности. «Шотландские друзья предложили мне называться «первым парнем». Член «Хиллариленд» Лисса Мускатин, работавшая у Хиллари в Белом доме спичрайтером и главным спичрайтером, а также старшим советником, будучи секретарем штата, говорит, что Биллу Клинтону, наверное, понравится быть «первым парнем». «Он извлечет из этого выгоду… Он инстинктивно и быстро сходится с людьми, — сказала она. — Уверена, что при нем персонал Восточного крыла будет заниматься множеством социальных вопросов. Он явно не собирается сидеть там и собирать цветы к обеду».

Слух Билла Клинтона настолько ослабел, что он приспособился читать по губам, но это не останавливает его, и он готов играть значительную роль в администрации Хиллари Клинтон. Тем не менее «первый парень» станет беспрецедентным явлением (пока непонятно, будет ли это официальным титулом), ведь Клинтон — уникальная личность. Бывший вице-президент Уолтер Мондейл, друг Клинтонов, рассуждал в своем интервью: «Как все это будет?.. Ну, Билл немного неорганизованный…»

ДАЖЕ ПОКИНУВ ВАШИНГТОН, первые леди не уходили из политики. Такова не только Хиллари Клинтон. Республиканцы и демократы, они единственные знали, что это такое: пережить томительные выборные кампании, долгими днями наблюдать, как муж борется с кризисом, пережить ужасное и странное одиночество, связанное с пребыванием в самом открытом частном доме, и сильное желание защитить и сохранить вклад своей семьи в историю. Ничто там не делается публично без некоего политического расчета и размышлений о том, поможет или повредит это историческому наследию их мужей.

Для первых леди не существует должностных инструкций, да и сам этот титул кажется анахронизмом в XXI веке, когда большинство женщин работают и не согласятся с тем, что можно оставить работу ради карьеры мужа. Но утверждать, что работа первых леди устарела и эти женщины — возврат в XIX век, означало бы полное непонимание их миссии. Даже при том, что не все из них ладят друг с другом, первых леди объединяет их уникальный опыт. Все они знают, каково это изо дня в день бояться, что их мужья могут не вернуться домой. (Престон Брюс, швейцар Белого дома, сказал, что даже до убийства президента Кеннеди служащие резиденции, глядя на взлетающий с Южной лужайки вертолет президента, сознавали, что могут больше его не увидеть.) После избрания президента Обамы возник резкий скачок угроз безопасности, но с тех пор их количество снизилось и стало сопоставимым с количеством угроз, выпавших на долю его предшественников, согласно данным личной охраны президента. Мишель Обама, как и другие первые леди до нее, тоже знает, что такое жить с глубокой тревогой за собственную жизнь и жизни своих детей. Лишь однажды в самолет первой леди во время зарубежного путешествия погрузили мешки для трупов. Несколько сотрудников резиденции признались, что беспокоятся о безопасности и охране президентской семьи, даже когда ее члены находятся в Белом доме.

Большинство первых леди не подтвердит это публично, но все эти женщины осознают собственную власть, особенно на фоне своих внушительных рейтингов, превосходящих рейтинги мужей. Каждый вечер, ложась в постель рядом с президентом, они могут влиять на его политику. Однажды на небольшом званом обеде президент Форд вспоминал свою бывшую подругу из семьи, владевшей мебельной компанией Steelcase в его родном городе Гранд-Рапидс в Мичигане. «А теперь, Джерри, только представь, что, если бы ты женился на Мэри Пью, ты мог бы быть президентом Steelcase, а не президентом Соединенных Штатов», — сказала ему Бетти с огоньком в глазах. Без энергии, поддержки и настоящей «звездной власти» своих жен эти мужчины не смогли бы достичь вершины американской политики.

Между первыми леди есть глубокая эмпатия, особенно заметная в письмах, которые они пишут друг другу в трудные периоды, после ухода с поста или во время болезни. Многие такие письма заканчиваются фразой: «Отвечать не требуется». Тем не менее они готовы поддержать друг друга после потери родителей, мужей и даже детей, что еще трагичнее. Сохранились сотни подобных писем, многие из них не видели посторонних глаз. По письмам можно судить о том, как развиваются отношения после переезда из Белого дома и о возникающих противоречиях с политической линией партии. В эпоху, когда электронная почта почти повсеместна, эти полные участия письма вызывают восторг, поскольку в этих посланиях открывается универсальная истина о сущности роли первой леди, независимо от того, работает она на демократов или на республиканцев. Эти письма также показывают, какие обязанности возложены на современных женщин — жен, матерей, дочерей, сестер и подруг. Некоторые из этих писем, очень личные и шокирующе откровенные, проливают свет на интимные мысли этих государственных жен.

Первые леди продолжают поддерживать отношения и после ухода из Белого дома. Они обмениваются многочисленными посланиями, в которых интересуются жизнью внуков и правнуков, шутят по поводу наступающей старости (Леди Берд Джонсон писала Лоре Буш: «Я даже не покупаю больше зеленых бананов!») и поздравляют с открытием президентских библиотек их мужей. Они сочувствуют друг другу, так как приходится вести утомительный образ жизни даже после окончания президентского срока их мужей. Первые леди подбадривают друг друга после телеинтервью и жертвуют друг другу деньги на любимые дела (за минувшие годы Леди Берд вложила несколько тысяч долларов в Центр Бетти Форд — всемирно известный центр по лечению зависимости, открытый ее подругой Бетти). В 1983 году Леди Берд написала Бетти: «Не так давно я встретила нашу общую подругу, и она откровенно призналась, что решила бороться с алкоголизмом и победить его. Что самое приятное, она скоро будет здесь!» Бетти активно собирала пожертвования для Центра и приглашала в дом Фордов очень богатых спонсоров, иногда отводя мужа в сторону и заявляя: «Это мое дело, а не твое».

Каждая из них выполняла обязанности первой леди на определенном историческом отрезке, и каждая была ограничена формирующимися перспективами прав женщин и роли первой леди. Протестующие в альма-матер Хиллари Клинтон — женском колледже Уэллсли в Массачусетсе — не хотели, чтобы Барбара Буш выступила с речью на церемонии вручения дипломов в 1990 году. Они считали, что ее достижения связаны исключительно с замужеством. Во время президентской кампании Билла Клинтона в 1992 году неработающие матери пришли в ярость от ставшего знаменитым саркастического замечания Хиллари Клинтон: «Я, наверное, могла бы сидеть дома, печь печенье и пить чай, но решила реализовать себя в профессии». Складывалось впечатление, будто со всех сторон они принимали огонь на себя независимо от рода своих занятий. Но небольшие добрые дела, как, например, приглашение четой Картеров Люси Бэйнс Джонсон на инаугурацию папы римского в Ватикане, — поездку, которая так много значила для младшей дочери Джонсонов, принявшей католицизм, — и приглашения в Белый дом демонстрируют близкую и прочную дружбу между этими семьями. Розалин Картер и Бетти Форд настолько сблизились, что дочь Бетти, Сьюзан, заседает в консультативном совете Центра Картера в Атланте.