В теле пацана. Книга 5 - Игорь Павлов

Пытаю дальше под шум разрастающегося в коридоре боя.

— Всегда есть, — выдал. — Но их сложно вычислить. Зря ты ввязываешься в это дело, юноша. Кем бы ты ни был, нападение тебе с рук не… ой! Ой! Ой!

— Это всего лишь палец, — шиплю на него, изламывая хилую лапку. — Когда продают самых лучших?

— В конце торгов, всегда в конце, — блеет и начинает канючить. — Отпустите меня, Драконом заклинаю.

— Послушай, старый петух, — шиплю ему прямо в трясущееся ухо. — Я категорически не одобряю рабство. Но равнять вашу Тирсу с песком пока не буду. Некогда. Если за нами помчит городская стража по твоей жалобе, я к тебе домой приду. Ты понял, урод⁈

— Д… да, господин.

Минуя около пятнадцати вырубленных голыми руками охранников и обходя лужи с ледышками, вышел на улицу. Попутно встречают в холле с вопросительными взглядами все три девушки, заведённые и злые, готовые расхреначить всё здание. Даже суккубка оклемалась, чёлку рыжую со лба сдувает.

— Лучшая команда в мире, пошли на торги, — скомандовал, поднимая зонтик.

Вернулись на площадь, нагло распихивая купцов и их телохранителей, протиснулись прямо к демонстрационной сцене.

В ответ возмущаются, но в драку не лезут, потому что за мной ещё три очаровательные госпожи идут. На девиц моих все кому не лень засматриваются. Дрочите!

Над площадью навес от солнца хороший, поэтому зонтики мы убрали, иначе бы хлебала расцарапали ими, как здравия желаю.

— Крис, у нас всё не по плану, — шепчет в ухо встревоженная Ольви, когда выхожу вперед довольный.

— Нормально всё, — отвечаю спокойно. — Думаю, быстрее вопросы решим. Присматривайтесь к странным покупателям.

Нелли решительно кивает. А вот суккубка шипит в ухо:

— При таком раскладе у нас одна попытка. Считай, мы засветились.

— Посмотрим, — бурчу, и внимание приковывает очередной «лот» на сцене.

Только что продали с молотка сразу целую группу матёрых невольников. И теперь на «сцену» выходит три женщины без одежды примерно от тридцати лет отроду. Ведущий рассказывает о каждой, что они умеют, какие они хорошие служанки и массажистки. Каждую просят покрутиться. Хозяин их тоже на сцене, хлопает по бёдрам, как лошадей, те смотрят доверчиво и с любовью.

Женщины уже пошарпанные, не первой свежести, лобки волосатые, подмышки тоже. Интересно смотреть и больно одновременно. Раскупают их по одной за пять минут. Практически за копейки, за пятьдесят таланов каждая ушла. Моя шуба дороже стоит.

За час ни одной молоденькой. Опытных рабынь гоняют туда — сюда. Начинаю привыкать и не реагировать, когда за сиськи ту или иную милфу дёргают, а она лишь улыбается. Посматриваю по сторонам, не исключая, что сюда может всё же нагрянуть стража по нашу душу. Но, похоже, купец перепугался не на шутку. Возможно, они не думали, что мы настолько наглые, что здесь останемся.

Мои подружки, не стали около меня тереться, разошлись, затерявшись в толпе.

В какой — то момент купцы загалдели сильнее, когда объявили о том, что «Красный кнут» снял свой товар. Похоже, мы им всё сорвали. Ладно.

Минут десять ничего не происходило. За кулисами там что — то решали. А затем выгнали очередную партию невольниц, связанных в одну верёвку. Сразу пять молодых девушек с фиолетовыми волосами! Они ж точно из рода моей няньки Мии!

Перепуганные, заплаканные, в мокрых лохмотьях, волосы у всех прилипшие, будто их из шланга поливали, чтоб умыть. Видимо, так и было.

Первых двух объявили девственницами. И со всех цинично содрали лохмотья, демонстрируя тугие сиси и фиолетовые волосы на лобках. Девушек жалко, но что я сделаю? У купцов дощечки с номерками, которые поднимают. Они регистрировались перед аукционом, а я так пришёл.

Остановить время и освободить всех? А куда их деть? А куда они побегут? Даже если телепортирую на Утёс, что подумают наблюдающие за ними сектанты? Нет… это мимолётные терзания.

Такова их судьба. Знаю, что некоторых всё же спасу от сектантов, но прежде им придётся приманкой побыть.

Задницами рабынь повернули, одна повалилась, когда грязные лапы за попу стали щупать, ещё двух за собой потянула. Вышел дядька злой с кнутом и прямо по кому попало хлестнул! Завизжали рабыни, заревели. Одного удара хватило, чтобы две свою подругу по несчастью поняли на ноги. В толпе купцов охи и вздохи. Вижу, как у некоторых стариков глаза горят.

Начали продавать. За девственниц битва развернулась нешуточная. Первоначальная цена в триста таланов за первую же худенькую малышку взлетела до тысячи. Но затем большая часть купцов вышла из игры. Остались биться трое, затем ещё один выбыл.

Пока они мерились херами, я присматривался к ним. Старый седобородый дедок, на вид чуть ли не правитель, и плюгавый худой мужик с чёрными бездонными глазами, явно обдолбанная чем — то рожа. Он и взял лот за две тысячи двести таланов.

Но вторую девственницу купил его оппонент, сбив меня с толку. При том, что первый, получив своё, даже не полез торговаться.

Кивнул Нелли, чтоб следила за черноглазым, а суккубке дал знак, чтобы не упускала из виду дедка.

Дальше стали выводить полудохлых мужичков и совсем уж уставших женщин. По тридцать и по пятьдесят таланов брать таких никто не хочет. Уходят не проданными.

В толпе бурчат, мол, кормить их дороже, чем от них польза. Грусть…

Вышли по очереди три мощных раба, качки, любо — дорого посмотреть. Оказались гладиаторами, на местном — бойцы арены. Так за них битва, как за девственниц, развернулась. И одного молодого жилистого, как оказалось очень известного бойца, продали за целых пять тысяч! Рекорд дня на данный момент.

За ними выгнали на подиум пучеглазую обнажённую милфу с каштановыми кудрями. Скукоженная вся, но фигуристая. Объявили, что она бывшая графиня, которая продалась за долги, после чего толпа разразилась хохотом. Женщина заревела, похоже, не выдержав унижения, и её тут же огрели кнутом по заднице и ляжкам, отчего она так завизжала, что за неё сразу развернулись рьяные торги. Ушла с молотка почти как девственница.

Наконец, подскочила Нелли, просигналив, что черноглазый, купивший девственницу уходит. Дал команду, чтобы проследила, условились, что точка сбора здесь же на набережной.

Всё, первый пошёл.

Седобородый не спешит уходить.

И как по заказу новую девственницу выводят! А красива малышка! Голубоглазая, русая, худенькая. Милейшее создание. Её даже раздевать не стали, сказав, что ей всего — то десять циклов.

Вот суки, сердце кровью… здесь и детей продают⁈

Девочка расплакалась, вышел злой мужик с кнутом, та мгновенно губу и прикусила.

Объявили сразу ценник в две тысячи! И тут же молодой, судя по звонкому голосу, незнакомец выдал, обламывая, похоже, многих:

— Пять тысяч таланов!

Толпа ахнула. А я Ольви дал сигнал, чтобы глянула, что там за ферзь, ибо мне не видно. Магичка рванула к нему и в толпе затерялась.

— Пять тысяч пятьсот таланов! — Выпалил наш седобородый.

— Шесть! — Раздалось от молодого.

— Да у тебя столько нет! — Начали критиковать в толпе.

— Есть! — Ответил парень истерично.

И я почуял, что — то не то!

— Да это её брат, у них дом за долги уже отобрали. И он тоже скоро в рабство… Зачем ты тянешь время, дурачок⁈ — Заговорили купцы.

— Внимание! Участник торгов номер сто девяносто шесть, докажите вашу платёжеспособность! — Раздалось от организатора.

Девочка зарыдала громко. Кнут щёлкнул! А она ещё сильнее. В толпе потасовка, куда спешу и я. Ольви навстречу.

— Крис, не надо, — шепчет. — Мне уже рассказали, какой ты сердобольный. Но мы засветимся.

— Не засветимся, — настаиваю и прорываюсь через толпу наперерез страже, которая уже ведёт плюгавого пацана выяснять его состоятельность.

— Простите господа, дайте пройти, — брякаю и влезаю к нему, попутно передавая мешок с монетами.

Наши взгляды с парнишкой встречаются. Подмигиваю ему и ухожу в тень.

Возвращаюсь на исходную, вылавливая подозрительные взгляды купцов. Мдя, надо было у кого — нибудь табличку спереть для видимости. Жду затаив дыхание, разборки за кулисами длятся минут пять, девочку уводит её брат. Фух.

В кошеле двенадцать тысяч было, им хватит.

Понял, что седобородого купца уже нет! Имира за ним пошла сама, какая молодец!

Чуть больше часа ещё наблюдаю за торгами вместе с Ольви. Магичка вообще держит лицо, будто всё это ей фильм, а люди — актёры. Это я то ахаю, то охаю, то хмурюсь, кулаки сжимая.

Аукцион подходят к концу, купцы рассасываются. Молодые девушки на сцене проскакивают периодически, но не объявляют, что они девственницы.

И их скупает ещё один подозрительный тип! Из девяти свежих рабынь ему