Двор и царствование Павла I. Портреты, воспоминания - Федор Головкин

Среди корреспондентов Головкина — французский маршал граф де Коаньи. Биография другого корреспондента — известного французского государственного деятеля графа Буасси д’Англа была довольно типичной для времен французской революции — сотрудничество с революционной властью, террористический режим которой заставил его отвернуться от нее (участие в падении Робеспьера, выступление против казни короля), приглашение на службу Наполеоном, а при реставрации Бурбонов — пэр Франции. Публицистика Буасси д’Англа привела его во Французскую Академию, членом которой он был избран. Или же, маркиз Станислав де-Буффиер, член национального собрания, губернатор Сенегала, с началом революции покинувший Францию. Нашел пристанище при прусском дворе, а, вернувшись во Францию, занялся литературной деятельностью.

Таков граф Федор Гавриилович Головкин, его друзья и недруги, круг общения, и все это отражено на страницах его воспоминаний и корреспонденций. Масштабы представшего перед нами мира не могут не инициировать интерес читателя к истории, тем более, отечественной, вызвав желание поглубже узнать о ее героях, теперь уже давно забытых, воздать должное тому месту, которое они в ней занимали. Ибо, как сказал граф Федор: «История — это первая из наук цивилизованных людей».

Однако граф Федор написал своему адресату, — «если бы Вы знали, как я тоскую по родине», — что он подразумевал под словом «родина»? Родился он в Голландии, большую часть жизни провел в Европе, умер в Швейцарии. Но он вернулся в Россию на страницах своих воспоминаний в ее исторических образах.

Предлагаемая вниманию читателя публикация воспоминаний графа Ф. Г. Головкина отличается от издания Боннэ-Кукеля. К тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые были обнаружены в русских исторических журналах и не вошли в указанные издания. Предвидя возможность некоторых повторов, тем не менее, следует признать необходимость их публикации. Таким образом, настоящее издание представляет собой наиболее полный свод воспоминаний Ф. Г. Головкина.

В жанровом отношении эти фрагменты являются продолжением той части, в которой собраны литературные портреты. В этой связи пришлось пойти на некоторое нарушение структуры издания С. Боннэ и поместить их в конце части III, перед разделом «Анекдоты».

В настоящее издание включены выдержки из воспоминаний, которые были впервые опубликованы Н. К. Шильдером (на основе публикаций Л. Перея во французских журналах) в «Русской Старине», Спб., 1896, т. 88, с. 369–379. Отрывок, посвященный характеристике А. В. Суворова — публикация из «Исторического вестника», 1900, СПб., т. 80, № 5, с. 525–529. Из публикации Е. С. Шумигорского в «Русской Старине» (1914, т. 157, № 3, с. 633–641) привлечен фрагмент, посвященный Д’Азара, который частично был опубликован в главе «Королева Каролина». Кроме того, из неизданных «Записок» Головкина включены очерки: «Граф Ангальт» и «Принц Нассау-Зиген», которые были также опубликованы Е. С. Шумигорским в «Русской Старине», соответственно: 1914, т. 160, № 10, с. 106–108 и № 11, с. 296–304.

В тексте воспоминаний содержатся четыре различных примечаний и комментарий. Это — примечания, сделанные в рукописи собственноручно графом Федором Головкиным, публикатором С. Боннэ (1905 г.) и переводчиком русского издания (1912 г.) А. Кукеля. Они обозначены звездочкой. Комментарии к настоящему изданию обозначены цифрами и сгруппированы в конце разделов.

Предисловие, комментарии и подбор иллюстраций доктора исторических наук Д. И. Исмаил-Заде.

Для любителей живописной природы окрестности Лозанны скрывают много приятных сюрпризов: то очаровательные места, где озеро своею голубою поверхностью весело отражает свет; то селения, ютящиеся в тени стройных колоколен или вековых каштанов; то, наконец, замки, гнездящиеся на горах, как свидетели давно минувших веков. В числе последних самое почетное место занимает замок Вюффлан. Его история находится в связи с благородным и храбрым родом Сенаркланов, приобретших известность благодаря легенде и роману.

Привлекаемый свежестью и спокойствием этого благодатного уголка Ваатланда, я много раз поднимался по пыльным дорогам, извивающимся среди виноградников. Подъем — довольно трудный, особенно, когда серые стены изгородей отражают томительную жару; но, достигнув цели, вы все это забываете и всецело предаетесь восхищению несравненным видом. Там раскрывается обширная картина, величественная и стройная, и каждую минуту вы открываете все новые красоты.

От ослепляющего блеска озера ваши взоры с наслаждением переходят к окаймляющим его снеговым вершинам Альп; на горизонте темными очертаниями лесов вырисовывается на светлом небе Юра, а налево, на расстоянии, смягчающем грехи современного строительства против здравого смысла архитектуры, выделяется город Лозанна, возвышающийся на последних склонах Жора.

На первом плане, из темной зелени виноградников выглядывает маленький городок Морж, кокетливо отражаясь в голубой воде озера.

От этой первой возвышенности можно в четверть часа дойти до деревни Монна, господствующей над глубоким оврагом, покрывающимся весною жонкилями.

Отсюда замок Вюффлан производит сильное впечатление: его зубчатые, с вышками, стены, его огромная башня, словом — все в этом почтенном памятнике старины, как будто на зло разрушающему действию времени, рассказывает нам о воинственной эпохе рыцарства. Углубляясь с удовольствием в созерцание этой картины, нельзя однако, не заметить другого, возвышающегося вблизи хорошенькой деревни Монна, замка более скромного и, может быть, менее известного, чем его величественный сосед.

Замки, выстроенные в эпоху владычества Берна, носят на себе отпечаток какой-то сельской простоты. Их отвесные, покрытые красными черепицами крыши, их стройные башенки и окна с зелеными ставнями — все в них очаровывает и привлекает вас своею уютною приветливостью.

Огромные вязы и каштаны скрывают замок от нескромных взглядов и придают ему вид пристанища тихого счастья, куда не доходят шум и движение городов.

Такое впечатление производит замок Монна.

Однажды, когда любезный владелец этого замка принял меня у себя, я за беседой с ним заметил, что в числе портретов его предков, покрывающих стены, находилось несколько представителей знаменитого русского рода графов Головкиных: канцлер Петра Великого, а также умный и веселый граф Федор, российский посланник в Неаполе, и почтенная герцогиня Ноайль, вдова графа Александра Головкина.

С величайшею предупредительностью г. де-Ф-м объяснил мне эту загадку. Он рассказал мне, каким образом великий канцлер Петра I приходится одним из его предков и как ценные семейные воспоминания, вместе с частью архива графов Головкиных, нашли себе постоянное и безопасное место в замке Монна. Они там хранятся уже почти сто пятьдесят лет, оставаясь неизвестными большой публике и даже любителям. Один только женевский писатель, Люсьен Перей, с разрешения владельца этих интересных документов напечатал некоторые выдержки из них.