Мой чужой дом - Люси Кларк
Шрифт:
Интервал:
Случайность?
Я встаю, оборачиваюсь. За диваном книжный шкаф. Тщательно отобранные керамические вазы разбивают книжные ряды с грациозностью правильно расставленных запятых. Я восхищенно рассматриваю коллекцию томов: много классики – Хемингуэй, Шекспир, Бронте, Остен… Немного предсказуемо, но все равно со вкусом.
Подхожу ближе, веду кончиком пальца по истертым корешкам: психологические триллеры, любовные романы, литературоведческие книги – но его… нет. Снова изучаю содержимое полок. Точно нет.
Не заметить в шкафу отсутствие твоего романа невозможно.
Закинув в рот последний кусочек индийской лепешки, я собираю емкости из-под заказанной на дом еды и следую на кухню за Фионой.
– Не смотри! – говорит сестра, бросая взгляд на мойку с горой грязной посуды. – Опять такая неделя выдалась…
– Я помою. Дел на минуту.
– Не надо! – Она закрывает путь к мойке. – Лучше налей нам еще вина.
Даже ностальгия накатывает от ее неумолимого, властного тона. Я привыкла, что меня постоянно направляют, будто поток воды, чье предназначение – окружать Фиону.
– Я хотела кое о чем спросить… – неуверенно начинаю я. Сестра быстро споласкивает пластиковую посуду, а потом заталкивает ее в мусорное ведро, приминая коробкой из-под овсянки. – После отъезда постояльцев, во время уборки дома, ты случайно не заходила в мой кабинет?
– Господи, там тоже надо было убирать? – Она с усилием захлопывает крышку мусорного ведра. – На меня тогда столько всего навалилось, вертелась как белка в колесе. Еле час выкроила. Кстати, больше я на такое не подпишусь. Вызывай в следующий раз специальную службу.
– Да я не о том… просто, когда я зашла в кабинет, окно было открыто. И в целом что-то изменилось.
– Изменилось?
– Да. Словно вещи кто-то переставлял, – поясняю я.
Фиона недоуменно оборачивается.
– Что ты имеешь в виду?
– Например, у меня на столе лежит пресс-папье – голубой шар, помнишь? Мама привезла его из поездки на Мальту.
– С чернильными спиралями? Помню.
– У него отколот кусочек. И осколок я нашла в спальне, в ворсе ковра.
– Та-ак? – тянет она.
– Мне кажется, его разбили в мое отсутствие.
– Я думала, ты закрыла кабинет на ключ.
– Я и закрыла.
– Значит, ты считаешь, – приподнимая бровь, говорит Фиона, – что арендаторы взломали дверь в кабинет, разбили пресс-папье, а осколок подбросили в спальню?
Именно такую – спокойно-насмешливую – реакцию я и ожидала. Поэтому и рассказала сестре.
– Возможно, осколок прилип к подошве, – продолжает она, – потом ты ходила по дому, и, в конце концов, он отвалился в спальне. – Она вставляет таблетку в посудомоечную машину и с силой захлопывает дверцу. – Так и знала, что после сдачи дома в аренду у тебя начнется паранойя. Надо бы тебе завести собаку.
– Не нужна мне собака.
Я беру из холодильника бутылку вина и наполняю бокалы. На дверце развешаны фотографии, записки и первые каракули Дрейка, нацарапанные карандашом. Мой взгляд упирается в снимок, где на фоне автодома запечатлены мы с Флинном и Билл с глубоко беременной Фионой.
Как же я скучаю по тому фургону! Флинн несколько месяцев переделывал «Мерседес-спринтер» в жилое помещение. Мы катались по уединенным пляжам, готовили ужины на маленькой кухоньке…
Я снимаю фотографию с холодильника, пристально всматриваюсь в изображение. Первая встреча с Флинном… Как сейчас помню его появление на пороге кафе: скейтборд под мышкой, загорелое лицо, длинные рыжеватые волосы, беззаботная улыбка – и я пропала. К заказанному кофе я добавила на блюдце лишнее печенье, от желания подкашивались ноги. Флинн приходил каждый день и лишь спустя неделю набрался храбрости спросить:
– Может, погуляем, когда закончишь смену?
Мне шел двадцать пятый год, а я словно заблудилась в этом мире. Трудилась посменно в кафе и барах, спала когда придется, из съемной квартиры выходила разве что на работу. Будто из морской глубины, я наблюдала за жизнью других людей – в моей ничего не происходило. Я потеряла связь со школьными друзьями, отдалилась от матери и Фионы. Я не знала, кто я и чего хочу, пока весенним утром, во вторник, в наше кафе не заглянул Флинн Филдинг со скейтбордом в руках. И я вынырнула на поверхность. Воздух! Я могу дышать!
Фиона прислоняется к моему плечу.
– Так почему вы все-таки разводитесь? Напомни-ка.
Я бросаю на нее убийственный взгляд: не начинай.
– Знаешь, о чем я думаю? – продолжает она, пока я прикрепляю фото на место.
– Опять двадцать пять.
– Пора бы тебе заняться личной жизнью, сходить на свидание…
– Я думала, мне надо завести собаку, – саркастично замечаю я.
– Сходи на свидание с владельцем собаки.
– Я сама разберусь, что мне делать.
С вином в руках мы идем в гостиную и располагаемся на диванах. В комнате так тепло, что я внезапно зеваю, веки тяжелеют, хотя еще и десяти нет.
– Расскажи лучше об арендаторах. Какие они люди?
– Что?
– Ну, Джоанна и ее семья, – поясняю я. – Которые арендовали мой дом. Ты же передавала им ключи? Как они тебе показались? Не похожи на маньяков – колотильщиков пресс-папье?
По лицу Фионы пробегает тень. Она сосредоточенно изучает ножку бокала.
– Да вроде нормальные.
Однако я хорошо знаю свою сестру.
– Что ты скрываешь?
– Ничего.
– Фиона…
Спустя три-четыре секунды она наконец поднимает на меня взгляд.
– Слушай… прости… Я их не видела.
– Что?!
– Как мы и договаривались, я пришла к ним утром в день приезда, но их не оказалось дома… – неохотно рассказывает Фиона. – Я оставила им записку с моим номером телефона. Собиралась заглянуть на неделе, но дела, как-то закрутилась, и…
– Ты же говорила, вы встречались! Ты говорила, ты их видела! – Моя рука непроизвольно, с силой, хлопает по подлокотнику дивана – неожиданно даже для меня.
Не очень-то сестра дотошна в делах, которые не сулят выгоду непосредственно ей.
В ванной Фионы, в ярком свете потолочных ламп я смотрю на свое отражение. Вид у меня замученный. Мешки под глазами превратились в темные синяки. Впрочем, я уже усвоила: жаловаться на усталость матери малыша, которая провела с ним неделю один на один, строго запрещено.
Я мою руки. Совсем забыла, что кран с холодной водой брызгает в стороны – весь топ в пятнах. Я быстро закрываю воду и, не найдя полотенца, вытираюсь о висящий на дверях купальный халат.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!