Я - Агата Кристи - Екатерина Мишаненкова

Во время Первой мировой войны Агата работала в госпитале.

К тому времени она уже успела закончить курсы медицинских сестер, которые в 1913–1914 годах открывались по всей Англии, несмотря на то, что о приближающейся войне никто открыто не говорил. Сначала ее взяли в госпиталь уборщицей – считалось немыслимым, чтобы девушка ухаживала за ранеными мужчинами, к этому допускали только замужних дам. Но большинство дам быстро сбежали от вида гноящихся ран, и их место заняли стойкие современные девушки, закончившие курсы медсестер. Такие, как Агата Миллер. «Прошли три недели, и мне уже казалось, что всю жизнь я только и делала, что ухаживала за солдатами», – вспоминала она и добавляла, что если бы не вышла замуж, наверное, стала бы профессиональной медсестрой, эта работа ей вполне подходила.

Во время войны стала особенно заметна пропасть между поколениями. Молодые леди вроде Агаты работали в госпиталях, без дрожи смотрели на раны и шутили насчет вшей, а потом бесстрашно шли домой по темным ночным улицам, уверенные, что с ними ничего не случится. И с изумлением слушали дам средних лет, которые жаловались, что из-за войны им приходится есть рыбу, а не мясо, а девушкам пеняли на то, что те работают по воскресеньям, да еще и ходят по улицам без сопровождения, что совершенно неприлично.

Больничных сестер ничем нельзя удивить, разве только выздоровлением.

Под Рождество 1914 года Агата Миллер стала Агатой Кристи.

Когда началась война, Арчи сразу уехал на фронт, и они оба были уверены, что он не вернется – летчики в то время долго не жили.

Прошло три месяца, он приехал в первый отпуск, и Агата заявила ему, что им надо пожениться. Она считала, что глупо думать о будущих материальных сложностях, когда это будущее может вообще не наступить. Арчи был против. «Нельзя придумать ничего глупее, – сказал он ей. – Все мои друзья тоже так считают. Слишком эгоистично и совершенно неправильно жениться очертя голову и оставить после себя молодую вдову, а может быть, и с ребенком».

Однако перед самым отъездом он вдруг резко изменил свое мнение и заявил, что им надо пожениться, причем немедленно. Теперь возражала уже Агата, убежденная его недавними аргументами. Но Арчи, как обычно, победил.

Пожениться было не так просто – в церкви требовалось разрешение от архиепископа, а в мэрии заявления принимали за четырнадцать дней. К тому же перед Рождеством ничего не работало, викарий был в гостях, и у них не было свидетеля для венчания. Но Арчи такие мелочи не волновали. И действительно, в итоге им удалось добыть упрощенное разрешение, отыскать викария и найти старую приятельницу, ставшую их свидетельницей.

После Рождества Агата Миллер вернулась в госпиталь уже как Агата Кристи.

Романтика – не всегда хорошая основа для семейной жизни.

Через некоторое время Агату Кристи перевели на работу в аптеку.

Она сдала экзамен по фармакологии и стала помощником фармацевта. «Мы работали не покладая рук, – вспоминала она, – без устали упаковывали лекарства, наполняя баночки и пузырьки, смешивая мази и готовя примочки».

Однажды ночью Агата проснулась в холодном поту – она вдруг подумала, что перепутала крышки баночек, и в безобидное лекарство мог попасть сильный яд. Она вскочила с постели, среди ночи побежала в аптеку, нашла подозрительную баночку и только после этого успокоилась и ушла спать.

Случалось ей сталкиваться и с ошибками аптекарей – британские фармацевты привыкли все считать в унциях, для них десятичная система была как китайская грамота, поэтому они могли запросто перепутать 0,1 с 0,01 и приготовить десятипроцентный раствор вместо однопроцентного. А уж всякие вспомогательные компоненты и вовсе клались «на глазок».

Повидала она и странных личностей. Например, доктор, обучавший ее фармации, носил в кармане яд кураре, объясняя это тем, что это дает ему ощущение силы. Спустя полвека Агата Кристи сделала его героем романа «Конь бледный»… Да, вряд ли кто-нибудь, в том числе и она сама, в 1915 году мог догадаться, как она будет использовать на практике полученные во время работы в госпитале и аптеке знания.

Великое преимущество врача заключается в том, что он не обязан следовать собственным советам.

В 1916 году Агата Кристи начала писать свой первый детективный роман «Таинственное происшествие в Стайлс».

Ей давно хотелось написать детектив, а тут как раз у нее появилось свободное время – в аптеке то и присесть некогда было, а то несколько часов никто не приходил. Можно было сидеть и размышлять о чем угодно.

В качестве способа убийства Агата, конечно, выбрала отравление – все-таки она работала среди ядов. Главным злодеем она сначала хотела сделать своего соседа, но потом решила, что это неправильно и дала себе зарок никогда не списывать героев со своих знакомых. В итоге прототипом послужил случайно встреченный в трамвае человек.

Она так глубоко погрузилась в обдумывание романа, что несколько дней больше думать ни о чем не могла. Потом рассказала о своей идее матери, на что та ответила: «Детективный роман? Чудесное развлечение для тебя, не правда ли? Когда ты начнешь?» И ободренная Агата села за пишущую машинку.

Это оказалось не так просто, и для завершения книги ей даже пришлось взять двухнедельный отпуск. Но в конце концов роман все-таки был готов. «Он получился в общих чертах таким, как я его задумала, – вспоминала она. – Я видела, что он мог бы стать намного лучше, но не понимала, как добиться этого, и поэтому оставила все как есть».

Она отправила роман в издательство, откуда его привычно вернули. Агата отправила его во второе издательство, потом в третье, четвертое, а потом и думать о нем забыла.

События приходят к людям, а не люди к событиям.

В автобиографии Агата Кристи подробно рассказала, как придумала сыщика для своего первого романа и назвала его Эркюлем Пуаро.

«Каким быть моему детективу? Я перебрала всех сыщиков, знакомых мне из книг. Конечно, несравненный Шерлок Холмс – с ним тягаться не пристало. Потом Арсен Люпен – преступник или сыщик? В любом случае, он не в моем духе… Может быть, студент? Слишком трудно. Ученый? Но что я знаю об ученых? Потом я вспомнила о наших бельгийских беженцах…

«Почему бы моему детективу не стать бельгийцем?» – подумала я. Среди беженцев можно было встретить кого угодно. Как насчет бывшего полицейского офицера? В отставке. Не слишком молодого. Какую же я ошибку совершила тогда! В результате моему сыщику теперь перевалило за сто лет».