Занятия любовью для начинающих - Татьяна Новикова

– Мне нужно больше, мне нужен час, – выдохнула я, выискивая, к какой стене бы привалиться.

Клим глянул на часы и обхватил моё запястье горячими пальцами, считывая пульс.

– Так… хорошо. Проблем нет, – констатировал он.

После недолгой разминки – мои тридцатидвухлетние суставы уже почти и не скрипели – на меня обрушился весь ужас понятия «День ног».

Началось всё с глубоких приседаний со штангой на плечах (слава богу, без увесистых блинов), а продолжилось выпадами на каждую ногу с гантелями по два килограмма. На отдых между повторениями изверг отводил не более сорока секунд.

Когда я была уже на грани обморока, он сунул мне в руки одну гантель и сказал:

– А теперь плие.

– Что? – прохрипела я.

– Плие. Я покажу.

Клим встал рядом лицом ко мне.

– Раздвинь ноги.

Из-за шума в ушах я не сразу сообразила, что он сказал, а когда сообразила, то удивилась собственному спокойствию. Ну да, он сказал: «Раздвинь ноги». Что в этом оскорбительного? Он же тренер. Да он почти не издевался надо мной, на самом деле. Или всё же издевался? Усталость помешала мне разобраться в этом вопросе.

– Не так выразился, – поправил Клим сам себя. – Поставь ноги шире плеч. Вот так. – Он провёл ладонями по моим бедрам, заставляя меня поставить ноги шире, и добавил с уже знакомой хрипотцой: – Если всё делать правильно, будет работать внутренняя часть бедра. Чего мы и добиваемся.

– Поняла, – слабо кивнула я.

– Носки на сто двадцать градусов разверни. Да… вот так. – Клим коротко улыбнулся, одобряя мои старания. – А теперь приседай вниз, как борец сумо, только спину ровно держи. Да, вот так, молодец.

Что? Он сказал: «Молодец»? Я не ослышалась?

– Таз чуть назад, но не сильно, – продолжал наставлять меня Клим. – Бёдра параллельно полу. Голени – перпендикулярно.

Параллельно, перпендикулярно… Господи! Мы будто на уроке геометрии.

Он обошёл меня и встал позади. Через секунду я почувствовала, что его ладонь легла на мою правую ягодицу, а пальцы чуть сжали мышцу, словно проверяя её упругость.

– Да, всё верно, – послышался его сиповатый голос.

А меня в это время разрывали сомнения: имеет ли он право вот так лапать клиентку за задницу с целью проверить, всё ли она делает правильно? Или с умным видом позволяет себе лишнего? Я бы могла заявить, что подам на него в суд за домогательства, но продолжала сомневаться в том, что это будет верным шагом, а потому терпела его прикосновения.

Терпела до тех пор, пока с грохотом не выронила гантель из рук. Все, кто был в зале, обернулись. Какая-то девица, занимающаяся на велотренажёре, оглядела меня с усмешкой и поморщила носик.

Будто опомнившись, Клим убрал руку и более строго произнёс:

– Аккуратнее с инвентарём, на ногу себе не урони.

Нет, он всё же издевался!

Во мне снова забурлила злость.

– А ты руки не распускай, – процедила я и на всякий случай оглянулась на остальной зал в надежде, что никто, кроме Клима, меня не услышал.

– Ладно, дальше сама, – сказал он. – Спину прямо, плечи не опускай, напрягай пресс и ягодичные мышцы при подъёме. Поняла? Работай. Четыре подхода по десять раз.

Дав указания, он вышел из зала так стремительно, будто сбегал от злых сил.

Я усердно и почти без стона выполнила всё, что он велел. И так увлеклась, что не сразу заметила, что Клим вновь появился в зале. Он стоял у стены и наблюдал за моими сомнительными успехами в приседаниях «плие».

После этого он поиздевался надо мной ещё примерно минут тридцать, а я еле держалась на ногах. Мышцы тряслись и, казалось, уже не выдерживали вес тела (я так надеялась, что скинула за время сегодняшних пыток килограмма два-три, но как показали весы, я лихо размечталась: вес не изменился).

– Завтра будет проще, – пообещал мне Клим Сергеевич перед тем, как оставить моё истерзанное тренировками тело в покое.

Я протопала в раздевалку, мысленно представляя себя в горячей ванне, мечтая, как расслаблю мышцы, и тело отпустит тупую ноющую боль.

И тут вспомнила, что в фитнес-клубе есть сауна и бассейн. Так чего ждать? Можно ведь расслабить мышцы уже сейчас, а не терпеть до дома. К тому же, во мне заговорил человек, потративший немалую сумму на «Лав-Боди», чтобы игнорировать то, что мог предоставить клуб своему дражайшему клиенту. Да и купальник я на всякий пожарный закинула в сумку ещё сегодня утром.

Всё, решено. Отправляюсь греться в сауну, а потом бултыхнусь в бассейн.

Боже, я чуть не прослезилась от столь радужных перспектив, обещающих блаженство. Наконец-то, полноценно побалую себя, утешу и награжу за титанические труды.

Сауна как-то сразу не задалась. Во-первых, там воняло салициловой мазью, и какая-то тетенька, не считающая необходимым кутаться в полотенце, густо мазала спину своей подружки кремом с характерным запахом лекарства. Бородавки она ей, что ли, прижигает? Подружка при этом елозила по лавке и повторяла, как ей жжется. Зрелище, мягко скажем, пугающее.

Во-вторых, топило нещадно. Мне хватило десяти секунд, чтобы начать задыхаться. Я потопталась на пороге, осмотрела вакханалию из двух хихикающих женщин и решила, что сауна подождет.

Приступим к водным процедурам. Наскоро обмывшись, я напялила купальник и двинула в бассейн.

Никого. Гигантское пространство, оформленное в сине-белых тонах, пустовало. Вода не пахла хлоркой – дивное дело, все бассейны, в которых мне довелось побывать, пропитались ею насквозь. За панорамными окнами расплылась темнота, лишь горел одинокий фонарь в левом верхнем углу, точно маленькая луна.

Внутри не было даже дежурного тренера. Я оказалась наедине с водой. Разве так бывает в забитых фитнес-клубах, где люди стоят друг у друга на головах и толкаются локтями? Конечно, до закрытия двадцать минут, но чтоб никто не захотел остаться тут до закрытия?

Хм, кажется, это добрый знак. Кто-то наверху решил вознаградить меня за ежедневные страдания с мучителем-Щегловым. Пустой бассейн! Вот это да! С детства обожаю плавать. По юности даже мечтала записаться в команду пловцов. Желание быстро обрубила мама, которая цокнула языком и сказала:

– Ты их плечи вообще видела? И так склона к полноте, ещё и верх раздобреет. Будешь сто двадцать на сто двадцать на сто двадцать. Кто тебя замуж возьмет?

До сих пор помню, как глотала соленые слезы. Не представляете, как простой отказ способен обидеть девочку в двенадцать лет. Мама носила неизменную «эсочку», на меня же периодически не влезала «эмка» (в худшие подростковые годы). Я всегда любила покушать и любой стресс заедала бабушкиными пирожками.

С годами вес более-менее пришел в форму, но подтянутой или худосочной я не могла себя назвать.