Долг наемника - Евгений Шалашов

Так, у нас есть зелень, начинающая превращаться в сено. А еще куски твердого сыра, замотанные в холщовую ткань.

— Вот это уже лучше, — одобрил я.

Заметив, что парень выложил не все, отобрал у него мешок, раскрыл, заглянул… М-да… Глиняные горшочки, куда повар сложил паштеты, побывав в седельном мешке, представляли печальное зрелище. Пожалуй, из всего этого, нам пригодится только мешок.

— Идешь к ручью, вытряхнешь — можешь, прямо в воду, рыба от этого месива не сдохнет и постираешь мешок, — приказал я парню.

— Господин Артакс, вы не ругайте парня, — вмешался Габриэль. — Это моя вина. Я сказал мальчишке — мол, возьми с собой еды дня на три. Из головы вылетело, что в этой части герцогства нет постоялых дворов.

Все ясно. Один не додумал, второй не понял, третий не знал. В сущности, моя вина здесь тоже есть. Надо было перед отъездом согласовать все вопросы и по оружию, и по припасам. Но теперь уже нет смысла кого-то винить. Значит, моих запасов крупы, сухарей и сушеного мяса мне одному хватило бы на неделю, а на всех — на два-три дня. На пару дней есть кура и сыр. Ну, неделю продержимся, а там будут цивилизованные места, с постоялыми дворами, трактирами и всем прочим.

Ночью мне приснился странный сон — я, со своим самым первым десятком, где еще все живы, никто не скурвился, пошли в разведку. И тут, как на грех, откуда-то из пустоты (во сне и не такое бывает!) прилетела стрела, впилась в живот одноногого Жака Оглобли (почему одноного? в те времена у него были обе ноги!). Оглобля принялся громко стонать, а я, в опасении, что он может нас выдать, решил перерезать ему горло.

— По-мо-ги мне, — проскулил Жак, а я, прекрасно помня, что совсем недавно он меня предал (ну да, через двадцать лет!), не смог добить раненого, а попытался остановить кровь. Неожиданно, Оглобля куда-то пропал, но стоны были слышны.

Тут я проснулся. Оказывается, стонали не во сне, а наяву. Я подкинул хвороста в костер, огляделся. Так и есть! Лакей лежал, скрючившись, словно ребенок во чреве матери, держался за брюхо и громко стонал.

— Что с ним? — поинтересовался проснувшийся маг.

— Объелся, — буркнул я.

Картина ясна без подсказок. Мало того, что парень сожрал почти целую курицу, оставшуюся от ужина мага, так ночью он «приговорил» еще две, предназначенные на выброс. Как же, добро пропадет! Вот уж, чисто холуйская черта, сожрать все, не пожалев брюха.

— Может нам его здесь оставить? — предложил я. — Пусть отлежится, потом назад вернется. Коней только заберем.

— Можно, — поддержал меня маг. Потом Габриэль вдруг подмигнул мне, и спросил: — Вы как считаете, он выздоровеет?

— Надо подумать, — в раздумчивости почесал я подбородок (Не забыть с утра побриться!), потом сообщил: — Кажется, парень не только объелся, но еще и отравился. Я ж говорил, что кура уже сдохла. А на таких тушках появляется трупный яд.

При словах «трупный яд» стоны стали еще громче.

— До утра доживет? — деловито поинтересовался маг.

— И до утра доживет, и до завтрашнего вечера. А вот следующей ночью непременно помрет. Трупный яд — он медленно действует.

— Господин Артакс, можно вас на минутку.

Маг, подхватил меня под локоток и, увлек чуть-чуть в сторону, потом театральным шепотом попросил:

— Вы не могли бы прирезать Бастида?

— Н-ну, господин Габриэль, — принялся я отнекиваться. — Ваш слуга — вам и резать. Ничего сложного — возьмете мой кинжал, чиркните по горлу, вот и все.

— Может, все-таки вы? Я еще ни разу в жизни не резал никому горло. Ну, сами подумайте — как можно резать горло без должного навыка? Кровь, грязь. Фи… Я же перепачкаюсь, как мясник, а у меня с собой только один комплект одежды.

— Так я вас научу. Надо подойти со спины, задрать парню голову — и, вжик! Кровь будет хлестать в противоположную сторону, вы совершенно не испачкаетесь.

— А, ладно, — махнул рукой маг. — Учиться никогда не поздно. Пойдемте.

Несчастный Бастид, слушавший наш разговор, был уже почти полумертв от страха.

— Справитесь, господин Габриэль? — спросил я. Вздохнув, сказал: — Если вы уж очень настаиваете, могу и я. Можно вообще ничего не резать, а ткнуть ножом прямо в сердце. Ему даже больно не будет.

— Я хочу, чтобы меня убил мой господин, — вдруг заявил лакей.

Собрав все оставшиеся силы, парень встал на колени, запрокинул назад голову, чтобы удобнее резать.

— Видите, господин Артакс, какая преданность своему хозяину! — сказал маг, с восхищением в голосе.

Он бы еще слезу пустил, от умиления. Мне стало совсем противно. Этот Бастид из той породы лакеев, что готовы, по приказанию хозяина, жрать его дерьмо. Будет жрать, да еще и нахваливать.

— Может, мы его вылечим? — предложил маг. Подумав, вздохнул. — Только у меня ничего нет от расстройства желудка. Есть заклинания от зубной боли, от колото-резаных ран, от ушибов.

— Сейчас что-нибудь придумаем, — пообещал я.

А что придумать? Парню нужно основательно почистить желудок, а как? Знаю, что есть лекарственные травы, знать бы еще — какие именно. Вроде, подходит сенна, корень солодки. Вон, торчит куст черемухи, кора слабому кишечнику помогает, но ее лучше в других случаях использовать. Можно попробовать полечить лакея настойкой из ивовой коры. Она, вроде бы, тоже подходит. Или она от лихорадки спасает? Конечно, через день-два парень и сам оклемается, если воздержится от еды, будет много пить, но придется терять время.

Я уже собрался пойти к ручью, где росли ивовые кусты, как отвлекся на ржание Гневко. Вот, паразит! Кобыла, хоть и не первой свежести, но гнедой не устоял — начал традиционный ритуал ухаживая, отработанный до мелочей. А «дама», похоже, совсем не против. Что ж, дело молодое, а утром жеребцу надо овса задать!

О, точно, овес! Это же лучшее средство от отравлений, если, разумеется, больше ничего нет. И что бы я делал без гнедого?

Конечно, жалко переводить зерно на такую дрянь, как Бастид, но что поделать. Другого спутника у нас нет, придется лечить.

Я вскипятил воды, забросил в нее горсть овса (Гневко, прости, потом я стану упрекать себя за эту горсть!), оставил настаиваться. Подумав, оторвал несколько кусочков ивовой коры и кинул туда же. Хуже не будет, зато пропотеет, а там, глядишь, и все прочее выйдет… Но если он еще раз сожрет больше, чем следует, я его сам убью.

Конечно же, на рассвете мы выехать не смогли. Бедный обожравший Бастид, выпив моего снадобья, бегал в кусты до тех пор, пока я не надрал черемуховой коры и не заварил новый отвар, укрепляющий брюхо. По моим прикидкам, тронуться в путь мы сможем только после полудня, не раньше. Что же, надо использовать время с пользой.

Первым делом я осмотрел коней. С кобылой все ясно — засекается. Перековать, помазать ранки бальзамом, не разрешать пару дней быстрой езды и, все будет нормально. Так, а что с этим мерином? Что-то он не хочет есть. С помощью Гневко (гнедой сумел «уговорить» коня стоять спокойно), осмотрел зубы. Так и есть. Резцы отросли и теперь стояли почти горизонтально, мешая коню жевать. Мне бы зевник и простой напильник, чтобы убрать излишки, но где ж их взять? Кроме копытного ножа с собой ничего не вожу. Ладно, как-нибудь добредем до Швабсонии, а там, первым делом, к кузнецу.