Босс моего бывшего - Лина Манило

Сейчас я хочу собрать его долбаные подарки в мусорные пакеты и выставить их за порог. И вещи его соберу, всё до последнего носка и галстука. Может быть, с балкона выбросить? Почему бы и нет?

Сквозь щелку между занавесками вглядываюсь в тускло освещённую площадку возле подъезда, и Поклонский всё-таки ловит мой взгляд, хотя и не уверена, что видит с такого расстояния. Я же хорошо спряталась! Но Дмитрий будто бы знает, что я здесь стою, подглядываю, как последняя дура. Поднимает руку и, махнув на прощание, наконец скрывается в салоне автомобиля.

Минута и уезжает, машина охранников стартует следом, и вскоре от их пребывания во дворе не остаётся и следа.

Одной проблемой меньше.

Мне всего-то и нужно – пойти в спальню и собрать все шмотки. Нахожу в кухонном ящике смотку мусорных пакетов и, запрещая себе думать, мчусь в комнату. Главное – не вспоминать, чем мы с Лёней здесь занимались. Просто уложить вещи в мешки, ничего больше делать не нужно. Иначе снова буду рыдать и до утра не закончу.

Дверца шкафа поскрипывает на полозьях, когда дёргаю ею вправо. Как на себя не опрокинула, не убилась? Во мне столько дурной силы сейчас, что вовек не растратить.

Первым делом в пакет летят рубашки. С извращённым удовольствиям я сминаю каждую, по особенно белоснежным топчусь ногами. Веду себя, как ребёнок, но получаю от процесса неописуемое удовольствие. Чем больше мешков оказывается рядом, тем легче на душе. Словно от грязи отмываюсь.

Пиджаки я режу ножницами. Любимый костюм Леонида кромсаю на множество мелких кусков, превращаю одежду в уродливые лохмотья.

Лёня превратил мою жизнь во что-то подобное, я просто возвращаю долг.

Единственное, на что не хватает духу – открыть чехол и достать на волю свадебный смокинг. Он остаётся на закуску, и я, как последняя трусиха, просто складываю его в отдельный мешок. Не могу позволить себе на него посмотреть, почувствовать аромат новой ткани, коснуться пальцами. Обязательно отравлюсь, как бы глупо это ни звучало. Чумой заражусь.

– Оказывается, ты ещё тот шмоточник, – разговариваю с пустотой, осматривая двадцать объёмных пакетов.

Я – женщина, но у меня одежды в разы меньше.

Подарков оказывается не так много – и половины пакета не занимают. Я старательно выбрасываю всё, даже сковородку с остатками яичницы. Сам помоет, если надо будет. В новой жизни ведь ему пригодится посуда, да? Как говорится, ещё не знаешь, где будешь жить, но омлет уже пожарить сможешь.

Вот я заботливая, на саму себя не нарадуюсь.

Ногами выталкиваю в коридор барахло бывшего, у двери останавливаюсь перевести дыхание, и именно в этот момент в замке шуршит ключ. Да ну блин, не мог веселиться с Рыжей ещё хотя бы часок? Надо было тебе вернуться сейчас?

Когда Лёня, ещё мало что понимая, настойчиво елозит ключом, меня окатывает злорадное удовольствие. Не попадёшь, придурок, не получится! Притаившись в коридоре, я жду, что будет дальше.

– Да что такое, а? – преграда в виде двери искажает его голос, превращая уверенный бархатистый баритон в блеяние козла. – Чертовщина какая-то.

Ага, она самая, чертовщина. Никак иначе это не назовёшь.

Есть что-то очаровательное в том, чтобы слушать Лёнину возню. Упиваясь мелочной местью, не сразу понимаю, какую ошибку совершила.

Я не занесла его номер в чёрный список, не выключила звук. И теперь мой телефон разрывается лирической мелодией, и нежный голос поёт о вечной любви.

Лёня. Он звонит, почувствовав, что пахнет жареным.

Буду ли я снимать трубку? Нет. Но телефон орёт так громко, что даже тупой догадается: я внутри.

– Варя, что происходит? – кричит и долбится в дверь. Вынести её, что ли, пытается? – Открой! Что ты удумала?

Я не слышу злости в его голосе. Только отчаяние и детскую обиду.

Снова удар в дверь. Лёня будто бы всем телом на неё наваливается, дёргает на себя, расшатывает и без того хлипкую деревяшку.

Вздрагиваю, чётко понимая, что ещё немного, и он её просто вынесет. Не зря слесарь сказал, что дверь дохлая, она такая и есть. Старенькая, её давно уже нужно было заменить, но я живу в тихом районе, здесь нет нужды беспокоиться о безопасности. А теперь жалею, что не поставила когда-то железную. Сейчас бы Лёня не смог так легко в неё биться, без риска сломать кости.

Ещё немного, и на его крики слетятся все соседи и пойдут на меня войной.

Лёня не церемонится. Рискуя собрать вокруг себя толпу и отряд Омона, он лупит по двери так сильно, что по потолку идут трещины.

Не зря боксом всю юность занимался и до сих пор поддерживает себя в форме, регулярно становясь в спарринг. А ещё он реально здоровый и сильный, потому такому бугаю ничего не стоит повредить дверь.

Может быть, полицию вызвать? Сообщить, что ко мне ломится неизвестный? Только пока они приедут, Лёня весь дом по кирпичам разнесёт.

Да блин, только всеобщего внимания мне не хватает!

– Варя, лучше открой. Я же выбью её сейчас, ты меня знаешь.

И я, правда, его знаю, потому что Лёня только с виду такой добрый, нежный и пушистый. При желании, он камня на камне не оставит.

Дорога вьётся под колёсами, но я мало что замечаю. Радуюсь только, что ночью трасса свободна, и уже через час я окажусь дома.

Только радуюсь ли? Действительно ли хочу попасть домой?

На самом деле меня рвёт на части, но я пытаюсь убедить себя, эмоции – пустое, лишнее. Варвара – взрослая девочка, сама разберётся. Это её жених, хоть и бывший, ей с ним и разговаривать, обрывая отношения.

Но что если Леонид обидит её? Варя едва живая после всего. Одного неосторожного слова хватит, чтобы морально размазать её по стенке, разрушить остатки самообладания и контроля.

За время, что Леонид работает в холдинге, я понял о нём многое. Но самое важное – он истеричка, хоть и всячески пытается казаться сильным и волевым мужиком. Вот только его натура всё равно прорывается сквозь любые баррикады.

Однажды я стал свидетелем очень некрасивой сцены: на служебной парковке кто-то из новых сотрудников занял его место. Так суслик не успокоился, пока не заставил несчастного убраться. На редкость скандальный тип, а ещё, вроде как, спортсмен-силовик, и это сочетание может выйти Варе боком.

– Поворачиваем назад, – бросаю в трубку, и от охраны в ответ несётся скупое: “Есть”.

На перекрёстке сдаю влево, почти ничего не нарушаю, наращиваю скорость и возвращаюсь к Вариному дому. Я недалеко отъехал, и дорога занимает не больше получаса.

Но и этого времени достаточно, чтобы опоздать.

Машина Леонида припаркована во дворе. Скриплю зубами и кляну себя мысленно за идею уехать, а не дождаться суслика. Но что уж теперь.