Мастер-класс по убийству - Кирилл Казанцев

– Ее зовут Клавдия Михайловна Белкина, – сказала блондинка, полистала журнал и продиктовала номер телефона и домашний адрес.

– Извините, а вас как зовут? – спросил я.

– Анжелина Васильевна, – кокетливо взглянув на меня, ответила она. – Можно Анжелина.

– Скажите, Анжелина, а Клавдия Михайловна долго здесь работала?

– С открытия клуба.

– Почему тогда уволилась?

– Я не знаю, – насупив напудренный носик, – ответила Анжелина.

– Огромное спасибо! – бодро сказал я. – Удачи вам в жизни и хорошего мужа.

– Я замужем, – улыбнулась дама.

– Я завидую вашему мужу, – сказал я и вышел на улицу.

Потом заехал к себе в контору и составил запрос в прокуратуру. На сегодня все. С уголовным делом я решил ознакомиться завтра. Полученную информацию необходимо было проанализировать и составить хотя бы приблизительный план дальнейших действий. Во-вторых, сегодня вечером у нас с женой предстоял визит в театр. Честно говоря, спектакль мне не понравился. Я даже в середине второго действия вздремнул, но, получив от благоверной толчок в бок за храп, стал внимательно смотреть на сцену, упорно борясь со сном. Будучи истинным джентльменом, всю дорогу домой не переставал восхищаться прекрасной игрой актеров и оригинальным сюжетом. Я не мог испортить настроение супруге, поскольку билеты доставала она по великому блату и за приличные деньги.

На следующий день я приехал в следственный отдел, заглянул к Коле Евсееву – заместителю начальника, и тот, без лишних вопросов, подписал мое ходатайство об ознакомлении с уголовным делом по факту смерти Сливиной Юлии Николаевны.

После этого я спустился в архив и получил том дела. Усевшись за стол, я раскрыл папку и углубился в чтение. Как я и предполагал, там я не увидел ни одного протокола допроса лиц, о которых мне стало известно накануне. Я не имел в виду Андрея Яковлева, задержанного в этот же день. Его промурыжили по полной программе. Только протоколов допросов я насчитал четыре штуки, и везде его показания мало в чем расходились с тем, что он рассказал мне. Удивительно, но в деле я не нашел протокола допроса Сливина. А ведь родных потерпевшей должны были допросить в первую очередь. Сделав в блокноте пометку, я стал листать дело дальше. Заключение судебно-медицинского эксперта подтверждало сказанное мне Луценко. Смерть наступила от остановки сердца. Черепно-мозговая травма была единственной и посмертной. На этом и строилось заключение следователя Захарова: «Находясь в неустановленном месте, потеряла сознание, после чего упала с высоты собственного роста и получила указанную травму, ударившись затылочной частью головы о твердый тупой предмет. После наступления смерти неустановленное лицо пыталось переместить труп, но было застигнуто оперуполномоченным Мутиловым и скрылось. В действиях неустановленного лица признаков состава преступления не установлено… Дальнейшее производство по уголовному делу прекратить…» Я внимательно рассмотрел фототаблицу к протоколу осмотра места происшествия. Все так и есть: труп молодой женщины, чемодан-тележка. Имелись протоколы допроса Мутилова и Волохова. В процессе проведения розыскных мероприятий задерживались лица, схожие по приметам, указанным свидетелями Мутиловым и Волоховым. Имелись справки по обходу близрасположенных домов. Я снял фотокопии со всех документов и закрыл папку. Смотреть больше было нечего. Я сдал дело секретарю и вновь поднялся к Евсееву.

– Слушай, Николай, а как бы мне увидеться с Захаровым?

– Он уже в следствии не работает – уволился, на пенсию вышел.

– Я знаю. Его координаты дать можешь?

– Зря ты это дело собираешься реанимировать, – посочувствовал Евсеев. – Пустышку потянешь.

– А все же? – настаивал я.

– Мне не жалко, все равно недействующий сотрудник. – Он полистал блокнот. – Записывай. Захаров Петр Вениаминович. Вот номер домашнего телефона и адрес. Запиши еще номер мобильника. Только не знаю, актуален он в настоящее время или нет.

– Давай все до кучи. – Записав данные, я попрощался с Колей и ушел.

* * *

Вырисовывалась весьма интересная ситуация. Следствие копало где угодно, но не в клубе. Хотя оттуда надо было начать расследование. И этот факт показался мне странным. Либо же Захаров отнесся к расследованию халатно, либо круг охвата был кем-то умышленно ограничен. Предстояло это выяснить.

Но прежде всего я решил повидаться с бывшим администратором клуба Клавдией Михайловной Белкиной и набрал номер ее домашнего номера. После долгих гудков трубку сняли.

– Алле, – ответил хриплый женский голос.

– Клавдия Михайловна? – поинтересовался я.

– Да.

– Могу я с вами поговорить?

– Кто это? – В ее голосе зазвучала тревога.

– Адвокат…

Я хотел еще пояснить, по какому делу, но она прервала меня и спросила с волнением:

– Правда? Наконец-то! Я уже и не знала куда обращаться…

– Так я подъеду. – Я сразу ухватился за возможность встречи с важным свидетелем. Она наверняка меня с кем-то перепутала, и этим надо было непременно воспользоваться.

– Подъезжайте, – сказала она. – Адрес знаете? И вот о чем хочу вас попросить. Купите по дороге бутылочку вина недорогого. Я деньги сразу отдам. Просто я на улицу сейчас выйти не могу, ногу сломала.

– Нет проблем, Клавдия Михайловна, – радостно прокричал я в трубку. – Через час ждите.

«Нет, мне определенно везет», – подумал я, садясь в машину.

Купил в магазине бутылку марочного портвейна. «Гулять так гулять», – решил я и через сорок минут звонил в обитую потертым дерматином дверь.

– Открыто, – прокричали мне изнутри.

Я осторожно приоткрыл дверь и зашел внутрь запущенной однокомнатной квартиры.

– Это вы? – спросил тот же голос.

– Это я звонил, и мы договорились встретиться. Я и винца купил, как вы просили, – осторожно добавил я.

– Тогда заходи, – интонацией таможенника Верещагина проговорила хозяйка.

Зайдя в комнату, я увидел среди очень скромной обстановки пожилую растрепанную женщину в инвалидной коляске.

– Вино принесли? – сразу поинтересовалась она. – Ставьте на стол.

Я выставил бутылку на удивление чистую скатерть.

– Зачем вы такое дорогое вино купили? – разочарованно простонала она. У меня стольких денег нет.

– Считайте это моим презентом.

– Презент, говоришь. – Она недоверчиво посмотрела на меня.

– Истинно, презент. Ото всей души. Зная ваше положение, не смею требовать ни копейки.

– Ишь ты, расшаркался, – улыбнулась она, оголив голые десны. Потом спохватилась и, отвернувшись, быстрым движением вставила зубной протез. – Открой бутылку-то. Штопор на серванте.