Декабристы-победители - Евгений Шалашов

– Кажется, генерал Давыдов у вас годится на все случаи жизни, – усмехнулся Ипполит, убирая бутылку до лучших времен.

Муравьев, погладив пышные усы, самодовольно изрек:

– Почти! Я ж его знал, когда он еще адъютантом у Багратиона служил. До сих пор жалко, что Денис Васильич в отставку ушел. Ладно, господа. Есть у меня и хорошие, и плохие новости. С каких начинать?

– Давайте с плохих, – предложил Сергей Иванович.

– Извольте, – покладисто кивнул гусар. – Корпусное начальство прознало о том, что Черниговский и прочие полки подвержены мятежу. В Житомир стянуты войска, готовые выступить против бунтовщиков. Думаю, там будет егерский, пара-тройка пехотных и драгунский полки. К этому добавьте эскадрон «александровцев». Но главное и самое скверное – у них артиллерия. И вот еще – Пестель из Тульчина куда-то отправлен. То ли в Житомир, то ли в Киев, а то и прямо в Москву.

– Так, – протянул Сергей Иванович. – А хорошие?

– А хорошие таковы: нам на подмогу идут две роты Вятского полка под началом майора Лорера и капитана Еланина.

– Это тот Еланин, что из лейб-егерского к нам за дуэль списан? – поинтересовался прапорщик Муравьев-Апостол.

– Он самый, – подтвердил полковник и продолжил: – Далее – мы обогнали две роты Троицкого полка. Тоже сюда идут. Ну, а самая приятная новость – скоро здесь будет ваш лепший друг и соратник.

– Неужто Мишель? – обрадовался Сергей Иванович. – Бестужев-Рюмин?

– Так точно! – подтвердил полковник. – Мишель, который и Бестужев, и Рюмин, а с ним до роты Полтавского полка и ваш старший братец. Узнал о мятеже и кинулся вас спасать.

– Матвей! – обрадовался Ипполит.

Самый старший из братьев, некогда заменивший Ипполиту отца, отставной подполковник проживал в Житомире. Верно, не усидел дома.

– Теперь у нас будет два подполковника Муравьевых-Апостолов. Или делитесь: один подполковник Муравьев, а один подполковник Апостол, – хохотнул гусар, довольный произведенным эффектом.

– Стало быть, у нас будет несколько тысяч штыков и с тысячу сабель, – подвел итоги Муравьев-Апостол. – Надо думать, где их размещать да чем кормить. Не все же такие запасливые, как наш гусар летучий.

– Ничего, потеснимся, – махнул рукой «летучий» гусар, которому понравилось сравнение. – Помнишь, как на Францию шли? В одном сарае до эскадрона квартировало. Эх, как там у Васильича? Мы оба в дальний путь летим, товарищ мой, туда, где бой кипит, где русский штык бушует, но о тебе любовь горюет!

Декабрь 1825 г. С. Петербург – Москва

«Рыжего Мишку» – младшего сына императора Павла можно было упрекнуть во многих грехах. И в карты он любил «перекинуться», и к женскому полу неравнодушен, а к образованию – совсем даже напротив – едва закончив учение, книжный шкап заколотил горбылями, собственноручно вбив барочные гвозди. Однако трусом Великий князь Михаил Павлович не был. На Сенатской площади он сделал все, что мог. Не побоялся выехать к бунтовщикам, несмотря на то, что уже ранили Милорадовича. Да и сам едва избежал пули из пистолета нескладного долговязого человека в статском платье! Кажется, когда-то он видел этого нескладного человека! Поэт? Да, поэт. Кажется, Кюхельбекер!

Когда долговязый, бросив один пистолет, принял из рук соседа другой, кавалергардский полковник Пестель, назначенный командовать конвоем Великого князя, ухватил лошадь под уздцы и чуть ли не силой увел Михаила к Конногвардейскому манежу.

– Владимир Иванович, зачем вы так? Возможно, мне бы удалось их уговорить, – упрекнул Михаил Павлович полковника.

Была у шефа гвардейских артиллеристов и кавалергардов такая привычка – называть своих офицеров по имени-отчеству, а не по званию (разумеется, если дело происходило не на строевом смотре).

– Простите, Ваше Высочество, – твердо ответил полковник. – Уговоры не помогут. Пушки нужны.

Между Михаилом и его братом – государем, находилась площадь, заваленная камнями и бревнами. Вот уже седьмой год на ней строят Исаакиевский собор, а конца-края строительству не видно. Впрочем, нашлось несколько тропок, по которым верховой мог доставлять приказы и сообщения от одного брата к другому.

Великий князь недоумевал: «Почему до сих пор Николай не дал команду атаковать каре?» Разумеется, лучше бы открыть артиллерийский огонь. Но пойдет ли на это старший брат? Здраво подумав, Михаил решил, что, окажись он на месте Николая, не стал бы использовать артиллерию. «Лить кровь в самом начале царствования? Бр-р!» И слава Богу, что не он должен принимать решение.

Размышления прервались выстрелами из-за штабелей и криком верхового, присланного братом:

– Ваше Высочество, государь приказал вам уходить! Полковнику Пестелю лично приказано уводить Великого князя!

Михаил не сразу понял – почему ближайший кавалергард вдруг резко схватил его жеребца за удила, а потом также резко дернул на себя.

– Строим коробку! – выкрикнул Пестель.

Полуэскадрон вплотную придвинулся к Великому князю, прикрывая его телами и подчиняя коней своей воле, перешел на галоп вместо умеренного шага.

Пестель вовремя увел Михаила – полковник Шипов уже командовал семеновскому полку идти в атаку на конвой Великого князя. Кавалергарды, взявшие Михаила Павловича в плотную коробку, не реагировали ни на приказы, ни на ругательства, когда Великий князь пытался завернуть коня и мчаться спасать венценосного брата.

Михаил Павлович, младший из сыновей несчастного Павла Петровича, не видел, как из дальнего штабеля сыпались бревна, калеча и убивая людей и коней. И, разумеется, он не знал, что бездушный предмет, ударив в голову Николая, сделал его самого императором…

Пестель уводил поредевший полуэскадрон на Литейный, а потом в казармы кавалергардского полка. В считанные минуты казарма превратились в крепость: выставлены сдвоенные посты, ворота усилены баррикадой, откуда-то извлечены легкие орудия. Само собой, что командование обороной взял на себя полковник Пестель.

Михаила Павловича отвели в одну из офицерских комнат и уложили на кровать. От волнения ли, или от усталости, но Великий князь заснул. Ему показалось, что только на минутку закрыл глаза, как в комнату зашел Пестель:

– Ваше Высочество, пора.

– Как пора? Куда пора? – не вдруг понял князь.

– Пока в Гатчину, а потом в Москву.

– Объяснитесь, господин полковник, – перешел Михаил на официальный тон.

– Извольте, – поклонился Пестель. – Я отправлял людей в город. Ситуация такова – Его Величество император убит, город в руках мятежников. Большинство полков перешло на их сторону. Мне сообщили, что создано Временное правительство, отдавшее приказ об аресте всех членов царствующей фамилии.