Доминика - Эмилия Марр

А меня зацепило случайно сказанное им слово. «Любит?»

Увидев замешательство в моих глазах, исправляется:

– Ты такая сексуальная, когда бесишься!

– Ненавижу тебя!

– Знаю. Но хочешь – и это тоже знаю.

Резким движением отпускает руки, хватает края футболки и рвёт её на две части. Я только и успеваю, что пискнуть, как оказываюсь перед ним в одном нижнем белье.

А как он смотрит на мою грудь!

Жадно. С восторгом.

После родов грудь увеличилась. Макс наклоняется и лицом упирается в ложбинку, дышит тяжело, прерывисто. Носом проводит по шелковистой ткани белья. Очень нежно, чувственно. Как же хочется податься вперёд, навстречу к нему, но я останавливаю себя.

– Макс, ты потом не пожалеешь?

– Я жалею, что потерял два года.

– Что ты этим хочешь сказать?..

Не даёт мне договорить и накрывает мои губы поцелуем.

Максимильян

Ее тело сразу откликается на мою ласку. Но она сдерживается. Лицо напряжено.

Она что-то начинает говорить про сожаления…

Затыкаю ей рот поцелуем, мягким и соблазняющим – держит оборону.

Нежно провожу по ее ротику языком – она ослабляет немного свои губы.

Целую сначала ее верхнюю губу, потом нижнюю… оттягиваю ее осторожно… и посасываю… и припадаю ко рту. Она уже его открыла и готова принять мой язык, чем я сразу пользуюсь. Но я не врываюсь, нет. Медленно соблазняю, исследую ее рот, нахожу ее язычок, сплетаюсь с ним.

Её руки, лежавшие до этого на кровати, обвили мою голову и тянут ее на себя.

Отрываюсь от ее губ и прокладываю дорожку из поцелуев к следующей чувствительной точке – ее ушкам. Обхватываю мочку губами, немного оттягиваю, но моя девочка сходит с ума совсем от другого.

Сильнее наклоняюсь и спокойно выдыхаю ей в ухо. Ни в коем случае нельзя дуть, только выдыхать носом. Не знаю, в чем причина, но именно от этого ей сносит крышу. И да, она издаёт стон и выгибает спину, и даже пытается отстраниться, чтобы прервать эти сладостные муки.

Я не позволяю, фиксирую ее голову одной рукой и продолжаю дышать ей в ухо. Второй рукой глажу грудь, через белье обвожу пальцем сосок. Она извивается подо мной.

«Моя чувственная девочка».

Отрываюсь от нее и смотрю в глаза – они закрыты.

– Ника, посмотри на меня.

Проходит пара секунд, прежде чем она понимает мою просьбу. Взгляд расфокусирован. Через мгновенье она смотрит на меня с непониманием:

– Займемся сексом, детка?

Секунда, две… три… и вот они – мои чёртики в глазах.

– Иди к черту, Макс! Ненавижу тебя! Отпусти!

Колошматит своими ручонками напропалую – снова беру их в захват.

– Тихо ты, тихо. Получишь сейчас своё удовольствие, только на моих условиях, – проговариваю, еле сдерживая смех.

– Ты!.. Ты!.. Гад! Слезь с меня! Слышишь?!

– Слышу, слышу. А теперь ты послушай. Сейчас мои фантазии превратятся в реальность, и мы оба получим колоссальное удовольствие, – елейным голосом объявляю ей.

– Я не согласна, слышишь! Это будет изнасилование! Я на тебя жалобу накатаю!

– Я думаю, ты скорее попросишь меня повторить, нежели побежишь к ментам писать записки. Все, хватит разговоров, – протягиваю руку к прикроватной тумбе и достаю оттуда веревку. Вижу изумление в ее глазах, – знаешь, сначала планировал воспользоваться наручниками, но потом понял, что хочу именно верёвкой, как тогда, на аукционе.

– Нет, да ты больной.

– Да. Больной тобою. Так что ты должна меня вылечить.

Закрепляю ее запястьях у изголовья кровати, и пока я это делаю, Ника не сопротивляется, только говорит:

– Таких больных, как ты, лечат в больницах – психиатрических, – и улыбается.

Вот же зараза мелкая. Самой же эта идея понравилась, но никогда не признается, малявка.

– Ника, скоро договоришься так, что и рот твой закрою чем-нибудь типа скотча. А я хочу слышать твои стоны, не лишай меня этого удовольствия.

– Макс, ради твоего удовольствия я могу начать стонать прямо сейчас, – мастерски имитирует соответствующие звуки.

«Вот же зараза. Ты у меня сейчас поохаешь, дорогуша. Руки закреплены, ну что ж, начнём нашу игру, мисс нехочуха».

Накрываю рот Доминики своим: невозможно слышать эти наигранные стоны. Целую поначалу властно, но получив ответный, становлюсь нежнее. Руками ласкаю сочную грудь через белье. Это мою девочку не заводит, а злит.

«Давай, попроси меня», – мысленно внушаю ей, но в ответ я слышу лишь прерывистые вздохи. Отрываюсь от губ, дорожкой поцелуев спускаюсь к шее, к венке, которая пульсирует в бешеном темпе. Покрываю ее поцелуями, затем втягиваю настойчивее кожу дабы оставить свой след на ее теле. Просто хочу этого. И она это любит, я знаю. Сама поступала так же, раньше.

Доминика

Как же он умеет целовать, как будто говорит: «Весь мир к твоим ногам упадёт, только попроси меня». А потом ласкает мою шею и… ставит засос. Мм… как же трудно сдерживать стон. Ещё немного и я не выдержу. Одна рука ласкает левую грудь, вторая рука сжимает ягодицы, язык рисует узоры по контуру лифа. Выгибаюсь навстречу, хочу более решительных действий.

– Хочешь стать моей, Ника?

Молчу, прижимаюсь сильнее, чтобы он перестал болтать и не отвлекался от более приятных дел.

По влажной дорожке, оставленной языком, проходит холодок. Чувствительная кожа покрывается мурашками.

– Мммм… – невозможно сдерживаться.

– Так ты согласна?

Сдаюсь, потому что понимаю: сама этого хочу. Очень:

– Да, черт тебя дери! Делай уже свое дело и доставь мне удовольствие, которое обещал!

Серьёзно смотрит мне в глаза и медленно опускается к моим губам. Я не отстраняюсь, наоборот, сама тянусь к нему, насколько это возможно с привязанными руками. Он целует нежно, мягко, бережно. Как цветок, который боишься сломать, но притронуться просто обязан.

Пальцами проводит вдоль моих рук сначала вверх, затем вниз. Расстёгивает белье, но снять не получается, поэтому просто задирает его .

Целует мои грудь со всех сторон, везде, кроме сосков. А они готовы к прикосновениям – торчат копьями вверх и напряжены до предела. И это томительное ожидание сводит с ума и ещё больше возбуждает, обещая сладкие ласки.

Наконец берет сосок в рот и сильно втягивает, играет с ним языком. Это доводит до исступления. Выгибаю спину. Низ живота сводит приятным спазмом, который вызывает желание раздвинуть ноги по шире и почувствовать откровенные мужские прикосновения, но Макс не спешит. Отрывается от ноющих сосков и чередой поцелуев спускается вниз к животику, а затем и к впадинке в его центре, языком обводит ее контур и проникает в углубление, что отзывается ворохом мурашек по телу. Расстёгивает джинсы, медленно утягивя бегунок вниз и через ткань трусиков целует лобок. Стягивает с моих ног остатки одежды, оголяя их полностью. Смотрит на мое обнажённое тело сверху вниз и довольно улыбается. Проводит рукой от груди до самых сокровенных участков, приближаясь к самому эпицентру желания. Интуитивно хочу развести ноги, чтобы дать мужчине свободу действий, но он мне не позволяет – встаёт и выходит из комнаты.