Шведская семья Ивановых - Вера Колочкова

– Не будет у них другой мачехи, Валь. Они что, игрушки, чтобы передавать их из рук в руки? Нет, я этого просто не позволю… Тем более ты сам только что сказал – они меня любят… И я их тоже люблю, Валь. Они и мои дети тоже. Они стали моими детьми сразу, как я в твой дом пришла. Нет-нет, никакой другой мачехи у них не будет… Об этом даже и речи нет, Валь. И не говори больше об этом, я и слушать не буду! Девочки останутся со мной, это даже не обсуждается!

– Насть… Я все понимаю, конечно… Но мне-то что делать прикажешь, а? Это ведь мои дети, пойми… Если мне надо уйти… Я должен вместе с ними уйти, иначе как же… Я ж им родной отец! А они мои дочки!

– А я мать… Я им мать, понял?

Настя с трудом сделала несколько шагов в сторону Валентина, наклонилась, произнесла еще раз ему прямо в лицо:

– Я им мать! И я их тебе не отдам, слышишь? Иди на все четыре стороны, если без своей любви жить не можешь! Я тебя не держу! Иди! Прямо сейчас уходи, слышишь? А девчонкам я сама все объясню, не переживай.

– Нет, я так не смогу, что ты… Я лучше останусь… – поднял на нее страдальческие глаза Валентин. – Если так… То я лучше останусь…

– Как же ты останешься? Если ты меня разлюбил?

– А может, я тебя и не любил вовсе, Насть? Ты никогда над этим не задумывалась? – вдруг резко спросил Валентин. – Да, ты хорошая, ты умница, ты… Ты очень правильная во всем… И любила меня, я знаю. Так любила, что душила меня своей любовью! И не видела, не понимала, что я… Что я выбирал мачеху для детей, когда женился, а не любимую для себя женщину… Ну, в том смысле выбирал, что ты девчонок моих будешь любить, это ж видно было… Я о них больше думал, чем о себе! Понимаешь ты это или нет?!

Насте показалось, что она перестала дышать. Что она уже никогда не сможет дышать. Попыталась набрать в грудь воздуха, но получилось плохо. Вместо вдоха вышел какой-то подвывающий всхлип, очень громкий, похожий на крик. Следом еще один. И еще…

Она без сил опустилась на стул, держась за грудь. Валя подскочил, быстро налил воды в стакан, сунул ей в руки. Она хотела попить, но вода тут же выплеснулась обратно, и горло схватило спазмом. Тяжело закашлялась. А прокашлявшись, снова проговорила хрипло:

– Уходи… Уходи, Валь… Пожалуйста… Уходи быстрее…

– Да, я уйду. Прямо сейчас уйду. А что мне делать остается после всего, что сказал? Но все равно, Насть… Я уйду, но потом за детьми вернусь. Да, я подлец, я делаю тебе очень больно, я знаю. Да я же тебе жизнь сломал сейчас, если на то пошло… Но иначе я не смогу, прости. Они же мои дети, ведь не станешь же ты со мной спорить, правда? И я за ними должен вернуться, пойми.

– Это мои дети, Валя. Я их удочерила. Мои… Мои…

Она хотела еще-то сказать, но не успела. Дверь на кухню с грохотом распахнулась, явив им возмущенные лица девчонок. Те стояли, обнявшись, смотрели исподлобья. Двое из ларца, одинаковых с лица. Полька стояла, пождав больную ногу, Олька крепко держала ее за талию.

– Мы все слышали, понятно вам? За дверью стояли и слышали! – звонко выкрикнула в кухонное пространство Полька. – И пока вы тут… спорили… мы сами все решили, вот! В общем, никуда не пойдем, пап, мы с мамой останемся. Зачем ты ее так обидел? Что она тебе плохого сделала? Если ты так с мамой… то и уходи к этой своей… И без тебя как-нибудь проживем, понятно? Прямо сейчас уходи! Ты предатель, папочка, вот ты кто!

Настя вмиг перестала плакать, смотрела на них во все глаза. Валя тоже смотрел на дочерей удивленно. Не ожидал, наверное, такого резкого поворота событий… Потом поднял вверх плечи, развел руки в стороны, проговорил тихо:

– Девчонки, вы что? Вы в самом деле хотите… Хотите, чтобы я ушел?

– Да, хотим! Ты маму обидел! Мы все слышали! – резко повторила Полька, пытаясь прыгать на одной ноге в сторону Насти.

– Но я ведь люблю вас… Я все равно за вами приду… Потом приду… Я вас все равно не оставлю…

– Иди, Валь. Иди… – тихо проговорила Настя, опуская голову. – Вещи твои я потом соберу… Позвоню тебе, когда можно будет забрать. Иди…

Когда в прихожей за ним захлопнулась дверь, они втроем вздрогнули почти в унисон. Девчонки обняли ее с двух сторон, а она гладила их по волосам, по плечам, по рукам… И плакала, и бормотала сквозь слезы:

– Спасибо… Спасибо, мои родные… Я вас очень люблю, вы самые мои родные, вы мои дочки милые… Спасибо, спасибо…

– Ничего, мам, он еще пожалеет, что обидел тебя… Он еще вернется и будет прощения просить, вот увидишь! Все будет хорошо, мам… – тихо шептала ей на ухо Олька.

– А хочешь, мам, мы тебе сейчас покажем наш сольный танец? Увидишь, как у нас классно получается! – весело спросила Полька.

– Да какой танец, у тебя же нога…

– Ну, Олька одна покажет! Тебе сразу лучше станет, там такая музыка быстрая и веселая, это же «семь сорок»! Олька, врубай музыку! Танцуй, Олька! Танцуй!

* * *

Лара отпила глоток вина, переключила телевизор с одного канала на другой. Опять ерунда какая-то… Да что же эти телевизионщики так плохо работают, что даже ничего интересного придумать не могут для воскресного вечера? Ведь совсем нечего смотреть! В одной программе про «умное» шпарят, в другой – про политику… Можно, конечно, романтический слезливый сериал посмотреть, но ведь надоело уже! У нее в жизни сейчас тоже романтика происходит, не хуже сериальной. И поплакать есть над чем. Она ведь не хуже той самой сериальной героини вляпалась в отношения с женатым, теперь злится… Попробуй-ка заставить его перешагнуть через выдуманную им же самим порядочность! Подумаешь, не может он жену бросить, ради детей должен жить… Дети-то ведь его, между прочим! Взял их в охапку и ушел! И порядочность свою сохранил, при нем бы осталась! А жена… Жена переживет как-нибудь, что ж. Не первая она и не последняя, которая в этой ситуации оказалась.

О, а вот и он звонит… Соскучиться успел, значит… Хотя и расстались всего пару часов назад!

– Да, Валечка… Я слушаю тебя, милый… – проворковала она нежно в телефон, успев выключить телевизор.

– Лара, я еду к тебе. Я так решил… Я поговорил с Настей, мы расстались. Я еду к тебе, Лара!

– Погоди, милый… Я не поняла… Ты что, ушел из семьи?!

– Ну да… Ты же сама этого хотела. Мы будем теперь всегда вместе, Лара.

– А дети? Ты с детьми едешь?

– Нет… Они остались с Настей. Пока… Я их потом заберу. Им же привыкнуть как-то надо к тому, что все изменилось… Потом я обязательно их заберу…

– Да, милый, да! Заберешь, конечно! Я жду тебя, милый… И будь осторожен за рулем, умоляю тебя! Представляю, в каком ты состоянии сейчас… Тебе ведь нелегко разговор с женой дался?

– Не то слово, Лара… Не то слово…

– Держись, милый! Представь, что я рядом, держу тебя за руку… Ну все, не буду больше отвлекать разговорами, просто буду тебя ждать… Как я счастлива сейчас, если б ты знал, как я счастлива!