Дар дождя - Тан Тван Энг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 127
Перейти на страницу:

Я подумал о его словах, сказанных ранее, о том, что море – единственная вещь, что связывает его с домом, и хотя мы только что познакомились, мне стало необъяснимо грустно за него, словно каким-то таинственным образом эта грусть была и моей.

Небо распорола вспышка молнии, за ней последовал треск грома. Я вздрогнул.

– Тебе следует переночевать здесь, – произнес он, поднявшись одним гибким движением. Я последовал внутрь, радуясь тому, что покидаю театр шторма. Он зашел в спальню и вернулся со скатанным матрасом в руках, положив его у очага.

Он поклонился мне, и я не мог не ответить тем же.

– Оясуминасай.

Я решил, что это означало «спокойной ночи», потому что в следующую секунду он задул все свечи, оставив меня в темной комнате, время от времени освещавшейся игрой молний. Я раскатал матрас у очага и через какое-то время уснул.

Меня разбудило несколько коротких резких вскриков. Первые несколько секунд я не мог понять, где нахожусь. Я встал с матраса и раздвинул дверную раму. Солнце еще только потягивалось на другом краю света. Небо по-прежнему закрывали облака, тонко размазанные ветром, в воздухе висела осязаемая свежесть, и даже бьющие о берег волны звучали свежо и чисто.

Он стоял на прогалине под деревьями, сжимая в руках меч, виденный мной накануне. Меч поднимался по дуге, выписанной рукой, и быстро, бесшумно опускался, сопровождаемый резким криком. На Хаято Эндо была белая роба и черные брюки, больше походившие на юбку. Выглядел он очень чужеземно и очень впечатляюще.

Он не замечал меня, хотя я был уверен, что он осведомлен о моем любопытстве. Он рубил, колол, сек и вращал мечом по прогалине, наполняя воздух вибрацией. Вокруг него в круг стояли толстые стебли бамбука, и теперь меч срезал их один за другим, одним движением. Лезвие было настолько острым, что рассекало стебли без единого звука.

Когда он закончил рубить, небо сияло. Его одежда была насквозь мокрой, а серебряные волосы блестели от пота. Он подозвал меня к себе.

– Ударь меня.

Я заколебался, неуверенно глядя на него, гадая, правильно ли я расслышал.

– Давай. Ударь меня, – повторил он тоном, который не оставил мне иного выбора, кроме как повиноваться.

Я запустил ему кулаком в лицо, ударом, не раз выручавшим в школе, когда меня обзывали грязным полукровкой, и ставшим причиной не одной родительской жалобы.

Пару секунд спустя я уже лежал на росистой траве. Дыхание перехватило. Несмотря на то что земля была мягкой, спине было больно. Он помог мне встать на ноги, подав сильную руку с твердой ладонью. При виде моего гнева на лице соперника мелькнуло веселье. Он поднял руку в знак примирения.

– Подойди. Я покажу, как это делается.

Он снова попросил ударить его – медленно. За мгновение до того как мой кулак должен был войти в контакт с его лицом, он ловко отступил в сторону и одновременно приблизился. Его рука поднялась вверх и встретилась с моей; движением по спирали он отвел мою кисть, схватил сзади за горло, развернул мое потерявшее равновесие тело и бросил на землю. Потом разрешил мне проделать с собой то же самое, и после нескольких попыток мне удалось сбить его с ног. Я увлекся.

– Что ты почувствовал?

– Когда я вас бросал, все словно вставало на свои места.

Лучше объяснить не получилось. Если бы я хотел выразиться пафосно, то сказал бы, что мы с землей словно вращались в унисон. Но мой ответ его явно порадовал и показался достаточным.

Он продолжил учить меня почти до полудня. К тому времени я успел порядком проголодаться.

– Хочешь продолжить занятия?

Я кивнул. Он велел приходить на следующий день. Когда мы гребли обратно к берегу, он произнес:

– Ты должен знать, что учитель, принимая ученика, берет на себя тяжелую ответственность. В ответ ученик должен быть готов полностью посвятить себя практике. Никакой неуверенности, никаких задних мыслей. Ты сможешь это пообещать?

Я перестал грести, так как мы уже подплывали к берегу, и задумался над его предупреждением. Солнце палило, рассеиваясь по морской поверхности, отбрасывая на дно тени и кольца из белого света, и заставляло нарисованный приливом песчаный узор колебаться, словно мираж. Чувствовалось, что он сказал мне больше, чем я смог услышать, хотя я и не уловил всего смысла сказанного. Я был уверен в одном: мне хотелось получить то, что он предлагал. Поэтому я кивнул.

Я провел остаток дня, размышляя о странном человеке, который вошел в мою жизнь. Учебный год уже закончился, шли летние каникулы, и я был свободен от монотонности бездумного повторения латинских глаголов и постижения математических формул. Я находился в завидном положении: в деньгах я не нуждался, потому что счета за покупки ежемесячно погашала наша фирма. Прислуга выполняла свои обязанности, оставив меня в покое. Мы заключили негласный договор: ни одна из сторон не подавала отцу отчетов, нелестных для другой. Такое положение дел нас вполне устраивало.

Однако если я собирался стать учеником Эндо-сана, мне нужно было делать это втайне. Большинство слуг было китайцы, и моя дружба с японцем могла разрушить наш договор: китайцы не питали никаких теплых чувств к своим дальним заморским родичам. То, что я был наполовину китайцем, заставляло их предполагать во мне сочувствие к тяжелой участи их оставшихся в Китае семей – даже я знал, по их постоянным рассказам, какие зверства там чинили японцы, – но слуги никогда не догадывались, что я не чувствовал никакой связи ни с Китаем, ни с Англией. Я был ребенком, рожденным между двух миров и не принадлежащим ни к одному. С самого начала я отнесся к Эндо-сану не как к японцу, не как к представителю ненавистной расы, а как к человеку – и именно поэтому между нами сразу возникла крепкая связь.

Я приступил к занятиям айки-дзюцу на следующее утро, положив начало учебному ритуалу, которому почти непрерывно следовал в последующие три года. Затемно, когда за вуалью неба еще виднелись проблески звезд, я греб на остров. И каждый раз Эндо-сан уже ждал меня с суровым от нетерпения лицом.

Мы кланялись друг другу и делали растяжку. Он начал с самых простых приемов, обучая меня уходить с линии атаки плавно, с минимальным количеством движений.

– Чем меньше ты делаешь шагов в бою, тем лучше результат, – сказал он мне на первом уроке.

Во время тренировок Эндо-сан говорил мало, расходуя слова так же экономно, как и излюбленные им короткие, резкие движения.

Еще он учил меня тонкостям выполнения ударов руками и ногами, показывал важные точки, в которые надо целиться.

– Чтобы обеспечить сильную защиту, ты должен знать существующие типы ударов и атак, – сказал он, целя кулаками мне в горло, в грудь и в пах серией из трех коротких невидимых толчков.

Толчки остановились у моего носа; я увидел кожные линии на костяшках его пальцев, растущие пучками бледные волоски и ощутил легкий запах кожи.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 127
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?