Книга теней - Жаклин Уэст

Здесь между двумя книжными стеллажами висела одна из самых ее любимых во всем доме картин. Она изображала группу девушек на усыпанной цветами поляне. Девушки держались за руки, образуя круг. Они носили струящиеся греческие платья и цветочные венки на волосах и казались очень веселыми и дружелюбными, словно ни за что не стали бы хмуриться и пожимать плечами, если бы Олив с ними заговорила. К тому же, они были совсем юными, а их платья чем-то походили на ночную рубашку Мортона. Олив подумала: а вдруг им что-то о нем известно.

Нацепив на лицо свою самую храбрую улыбку, Олив схватилась руками за позолоченную раму и медленно наклонилась вперед, пока нос не коснулся холста. Все с тем же ощущением, будто она окуналась в теплое желе, Олив провалилась через раму и приземлилась на мягкий, сладко пахнущий луг.

Смеющиеся девушки перестали смеяться. Они расцепили руки и замерли, глядя на Олив тяжелыми взглядами. Одна нервно раздавила ромашку; другая, обернувшись через плечо, бросила взгляд на небо.

– Ты что тут делаешь? – спросила та, что стояла в центре распавшегося хоровода.

Олив поспешно поднялась на ноги. Пальцы ее рук сами собой сжались в кулаки, ногти впились в ладони.

– Я… Я просто хотела спросить… в смысле, я думала, может, вы знаете мальчика по имени Мортон.

– Тише говори! Он услышит, – прошипела девушка с длинными светлыми волосами.

– Тебе сюда нельзя, – снова заговорила та, что в центре. – Из-за тебя мы все в опасности. Уходи!

Несколько холодных и гладких нарисованных рук затолкали Олив обратно в раму. Девочка неуклюже вывалилась из картины, стукнувшись головой о книжную полку. Очки соскользнули с носа и упали на грудь, спасенные только цепочкой. Олив подняла глаза обратно на полотно: девушки вернулись к своему танцу, но теперь их улыбки казались натянутыми и неискренними. Олив потерла шишку на голове. Мортон тоже боялся чего-то, что за ним следило, но он по крайней мере не выталкивал ее из картины.

Олив выбежала из библиотеки и направилась дальше по коридору – в кухню. Там рядом с дверью висела маленькая картина, на которой трое строителей выкладывали каменную стену. Они были одеты в старомодные испачканные куртки и фуражки и казались вполне общительными. И возможно не стали бы возражать против компании. С другой стороны, насчет танцующих девушек она горько ошиблась.

Мгновение Олив колебалась: для того чтобы получить ответы на свои вопросы, ей нужно было сделать то, что делать ей очень не хотелось. Но наконец она надела очки, встала на цыпочки и, запустив одну руку в картину, зацепилась за низ рамы. А потом с огромным усилием подтянулась и боком вылезла на затоптанную землю посреди стройки.

Все трое работников бросили свои дела и уставились на нее с разинутыми ртами. Один уронил камень и отпрыгнул в сторону, чтобы тот не отдавил ему пальцы.

Олив проглотила огромный ком в горле и шепнула:

– Здрасте.

– Привет! – ответил ей один.

– Да это юная леди! – подхватил другой таким тоном, каким большинство людей сказало бы: «Да это летающая тарелка!»

– Чтоб меня за тапочки! – воскликнул третий. Олив никогда раньше не слышала, чтобы кто-нибудь говорил «Чтоб меня за тапочки!», но ее это развеселило, и она вдруг почувствовала, что почти не боится этих троих.

– Как же ты здесь очутилась? – спросил первый строитель, снимая фуражку и почесывая в затылке. Олив открыла было рот, чтобы объяснить, но тут он с сомнением добавил: – Здесь же никогда ничего не меняется.

– Иногда мне даже кажется, что я все время один и тот же камень кладу, – пробормотал второй. – Будто эта стена никогда не кончится.

Первый согласно кивнул. Олив не видела, чтобы он надевал обратно свою фуражку, и все же она каким-то образом снова оказалась у него на голове.

Третий строитель по-прежнему пялился на Олив.

– Разрази меня гром… – прошептал он.

Олив решила, что лучше их вопросы игнорировать.

– Что вы строите? – спросила она вместо того.

Все трое переглянулись. Последовало долгое молчание.

– Стену, – сказал наконец второй.

– Да, стену, – с облегчением кивнул третий.

– А какую стену?

Строители снова переглянулись.

– Ты знаешь, я даже не скажу точно, – проговорил первый.

– Мы же вроде дом строили? – спросил третий, нахмурясь так глубоко, что его брови собрались на лбу в одну длинную мохнатую гусеницу.

– Дом. Точно! Дом! – воскликнул второй.

– Но что-то было в этом доме странное, – медленно добавил третий и поднял глаза в тусклое белое небо. – Вот только что?

– Странные камни, – пробормотал второй себе под нос. – Чокнутые требования. Огромный кот, который вечно под ногами мешается. Чтоб я еще раз нанялся к этому старому черту!

– К кому? О ком вы? – спросила Олив. Мысли у нее в голове скакали, но второй строитель уже медленно поднимал упавший камень.

– Тс-с-с! – шикнул первый на остальных, посмотрев сначала в одну, потом в другую сторону. – Лучше бы вслух его имя не произносить.

– Чегой-то странное… – сказал третий, по-прежнему пялясь в небо. – В подвале какая-то чертовщина была.

– В подвале? – переспросила Олив. Внутри что-то ухнуло, будто лифт с оборвавшимся кабелем. Только не в подвале. Где угодно, только не в подвале. Она кашлянула и повторила, стараясь, чтобы голос не дрожал: – Вы сказали «в подвале», да?

Строители уставились на нее в легком смятении. Один из них кивнул.

– Ладно, ребят, работаем, – услышала Олив голос первого строителя, оборачиваясь к раме.

– Навести нас еще как-нибудь, барышня! – крикнул третий и помахал ей, пока она выбиралась из картины обратно в пустую кухню.

Сердце в груди колотилось как бешеное. Каменный дом. Кот.

Подвал.

Олив носилась по дому, собирая инвентарь. Чем дольше она думала о подвале, тем меньше ей хотелось туда спускаться, но лихорадочная деятельность не оставляла времени на раздумья. Будто прыжок в ледяную воду – минуты, проведенные на доске с поджатыми пальцами, на поверку оказывались куда более мучительными, чем само погружение.

К тому же, если поторопиться, она могла бы успеть осмотреть подвал до того, как вернутся родители и начнут задавать ненужные вопросы о том, что она делала в самой нелюбимой ею части дома. Чтобы сказали мистер и миссис Данвуди, если бы узнали, что их дочка разговаривает с котом и залезает в картины? Наверное, выдернули бы у нее волос и отправили на тест ДНК.

Оказавшись в спальне, Олив зарылась в шкаф в поисках тапочек, чтобы не мерзнуть на холодном каменном полу. Таковых не обнаружилось. Вообще-то у нее было шесть пар тапочек, но они никогда не оказывались там, где положено. Происходило это потому, что тело Олив часто делало что-нибудь, не спрашиваясь у мозга, который обычно был занят куда более интересными мыслями, чем раскладывание вещей по нужным местам. Так что пришлось обойтись второй парой носков.